— Игнат, отвлеки их, — тихо бросил я.

Игнат коротко кивнул, давая понять, что услышал.

— Ай-ай, мужики, сердце прихватило! — заорал он.

ОМОНовцы на секунду отвлеклись, а я тут же рванул к выключателю на щитке. Короткий щелчок — и всё помещение погрузилось в кромешную тьму.

— Что за хрень⁈ — завопил кто-то из бойцов, натыкаясь в темноте на напарника.

Пользуясь возникшей суматохой, я рванулся вперёд, дёрнув Игната за собой. Мы выскочили в коридор, и я быстро захлопнул дверь, провернув ключ, который торчал в замке.

— Пошли, Игнат, надо догнать этих козлов, — бросил я, устремляясь бегом по коридору к служебному выходу.

— Саня, ты вообще башню потерял! — хмыкнул тренер.

— Потом обсудим!

Мы с Игнатом пронеслись по коридору и выскочили на лестницу, ведущую к служебному выходу. Я быстро прикидывал варианты в голове. Если Хайпенко и Ренат хотят сбежать, то единственный путь — через чёрный вход, о котором обычно мало кто знал.

— Они, скорее всего, через чёрный вход побегут, — бросил я Игнату, перепрыгивая через несколько ступенек вниз.

— Давай, Саня! Если эти гады уйдут — я себе не прощу!

Выбежав во внутренний двор, мы увидели силуэты двух человек, быстро удаляющихся в сторону парковки.

— Вон они! — крикнул я. — Быстрее!

Я понимал, что для Рената и Хайпенко сейчас нет ничего важнее, чем успеть добраться до машины.

— Стоять, козлы! — прорычал Игнат, ускоряясь и чуть ли не опережая меня.

Хайпенко на бегу нажимал кнопку брелка, машина мигнула фарами и издала короткий сигнал.

— Они уже у тачки! — выкрикнул Игнат, ускоряясь.

Хайпенко резко открыл дверь со стороны водителя, а Ренат уже почти уселся на пассажирское сиденье, когда мы с Игнатом настигли их.

Я, не раздумывая, схватил Сергея за воротник пиджака и выдернул его обратно наружу, отбросив на асфальт.

— Не спеши, товарищ Попов. Поговорим сначала!

Ренат попытался захлопнуть дверь и заблокироваться, но Игнат резко рванул её на себя с такой силой, что чуть не сорвал с петель.

— Конец вашим гонкам! — прорычал Игнат, нависая над Ренатом.

Хайпенко поднялся на четвереньки, пытаясь уползти. Я жёстко прижал его ногой к асфальту, не давая подняться.

— Ты куда собрался, герой? Побег закончен.

Ренат оказался более подготовлен — резко дёрнулся рукой к поясу, вытаскивая из-под куртки пистолет.

— Ах ты гад! — рявкнул Игнат и мгновенно перехватил его запястье.

Они сцепились, но Игнат оказался, если не быстрее, то сильнее. Он вывихнул руку Рената и выбил оружие на асфальт, после чего мощным ударом отправил того в нокдаун.

Пистолет, звякнув, отлетел в сторону и затерялся под машиной.

Игнат быстро снял галстук с Рената и сноровисто связал тому руки, заломив их за спину. Я сделал то же самое с Хайпенко, который вяло дёргался, пытаясь вырваться, но уже без особой надежды.

— Отпустите, ублюдки! — процедил сквозь зубы Хайпенко.

— Сиди на жопе ровно, а то нос сломаю, — спокойно предупредил его я.

В ОМОНе, естественно, тоже служили не дураки. Рядом с нами затормозил чёрный фургон, резко высветив нас фарами. Из машины посыпались бойцы в полной экипировке, направляя автоматы прямо на нас.

— На землю! Руки за голову! Лежать! Быстро!

Мы с Игнатом тут же подняли руки, медленно опускаясь на колени рядом с поверженными Хайпенко и Ренатом. Меня без лишних разговоров воткнули в асфальт. Здоровенный омоновец навалился сверху коленом, больно выкручивая руку.

— Полегче, братец, мы заодно, — процедил я, чувствуя, как асфальт давит в скулу.

— Разберёмся! — рявкнул он в ответ, усиливая нажим.

Краем глаза я заметил, что Игната точно так же положили рядом со мной. Он тяжело дышал, но молчал.

— Всех четверых тщательно проверить! — командовал кто-то из старших. — Документы и телефоны к осмотру!

Положение было хреновым, но я надеялся, что Козлов появится раньше, чем нас успеют окончательно упаковать.

Через десять секунд не больше нас с Игнатом рывком подняли на ноги, поставив лицом к машине. Один из бойцов грубо похлопал по карманам, вытащив телефон и документы.

— Мужики, вы чего творите? — попытался я возразить. — Мы по одну сторону баррикад, я ваш свидетель.

— Свидетель? — саркастично переспросил старший из омоновцев. — Тут каждый второй свидетель, а потом оказывается организатором. Стой тихо.

Что ж, попытка — не пытка…

Хайпенко, понимая, чем ему грозит задержание после вскрытия улик, тоже пытался договориться и хоть как-то решить проблему. Причём пытался это делать по-разному, проявляя изобретательность.

— Братва, — сначала заговорщически зашептал он. — По ляму каждому, прям щас, если дадите уйти…

— Заткнись на хер.

— Вы не поняли! Как только я доберусь до телефона, то позвоню…

Кому он собрался звонить, осталось вопросом. Один из омоновцев жестко врезал ему прикладом по башке. Ренат в этом смысле оказался мудрее — лежал молча. Ну или у него, в отличие от Хайпенко, не было миллионов и некому было звонить.

Бессознательное тело Хайпенко закинули в фургон, туда же упаковали Рената. Настал наш с Игнатом черёд. Двое крепких бойцов уже двинулись в нашу сторону.

— Мужики, этих не трогать! — вдруг послышался знакомый голос.

К нам быстрым шагом подошёл Саша Козлов.

— Уверены, товарищ майор? — удивился боец, который держал меня.

— Это наши люди, — пояснил Козлов, подходя ближе, и негромко добавил: — Молодец, Саш. Хорошо сработал.

Наручники быстро сняли. Игнат, облегчённо выдохнув, начал растирать запястья. Я, наконец, смог выпрямиться в полный рост.

— Спасибо, вовремя ты, — сказал я младшему Козлову.

Я заметил, как Саша опытным взглядом тут же заметил пистолет под машиной. Подозвал к себе одного из омоновцев, что-то тому негромко сказал. Тот тотчас начал связываться с кем-то по рации.

— Я смотрю, у вас тут весело было. Все целы? — спросил Козлов, оборачиваясь к нам с Игнатом.

Я ответил ему улыбкой, никак не комментируя. Что-то подсказывало, что после сегодняшней операции товарищ майор запросто сможет сделаться подполковником.

— Ладно, мужики. Уходить пока нельзя, просьба пересидеть в раздевалке, — попросил он.

— И долго нам там сидеть?

— До соответствующего распоряжения, — Саша повернулся к одному из омоновцев. — Боец, проводи их, чтобы вопросов лишних не было.

Мы с Игнатом переглянулись и двинулись обратно к раздевалке в сопровождении бойца.

Коридоры, ещё недавно наполненные шумом толпы, теперь резко опустели. Повсюду раздавались команды сотрудников ОМОНа, гул голосов и топот тяжёлых ботинок.

Я уселся на скамейку в раздевалке. Откинулся затылком о шкафчик, зажмурился. Бой остался позади, и я получил в нём ущерб. Нокдауны, довольно тяжёлые, не могли пройти незамеченно. Да и лицо… практически любое касание голым кулаком — кожа оставляла след. Сечка, гематома, ссадина… моё лицо напоминало пиццу ассорти.

Благо, что ничего зашивать, как у Шамы, не пришлось. Но все повреждения были весьма болезненны, и теперь, когда адреналин прекращал своё действие, я чувствовал, как болит лицо.

Игнат, всё это хорошо понимая, взял аптечку с полки и приблизился ко мне, внимательно разглядывая лицо.

— Так, Санёк, дай-ка гляну, где тебя сильнее всего зацепило.

Я молча развернулся к свету. Игнат осторожно начал протирать сечку на моей брови тампоном, смоченным антисептиком. Жгло, но я терпел, погружённый в собственные мысли.

— Слушай, Саня, ты, конечно, выдал сегодня номер, — негромко проговорил Игнат, промокая кровь. — Я знал, что ты крепкий мужик, но такого от тебя точно не ожидал. Крепкий ты орешек!

— Да я и сам не планировал такую войну развязать, — признался я, чуть дёрнувшись от жжения.

Игнат аккуратно прижал бинтовой тампон к моему лбу, закрепляя пластырем.

— Ты понимаешь, во что ты сейчас влез? Это же не просто бой был, а целая уголовная история, — вздохнул он.