Через минуту пацаны появились — ссутулившиеся, головы опущены на грудь. Понимают, что поступили нехорошо.

— Сань, извини… а где этот фантомас блин?

— Вон подъезжает, — я указал на фургон. — Как подъедет, будем вас грузить. Вы бы тоже перед мужиком извинились, он ведь мог сказать, что деньги не брал.

— Э… — пацаны выпучили глаза, глядя на фургон.

— Не ссы в компот там повар ноги мыл, — усмехнулся я. — Сейчас погрузить железо в машину поможете. Вопросов к вам у мужика нет.

Фургон подъехал. Хозяин гаража при виде пацанов грозно покачал пальцем, но сказать ничего не сказал. Ну а пацаны все таки извинились.

Виталик и Марик начали грузить железо в газель. Хозяин гаража достал сигарету, прикурил, затянулся. Я глянул на его руки — мозолистые, широкие и со сбитыми костяшками.

— А где зал будет? — поинтересовался он, а когда я ответил, мужик аж закашлялся. — Ты знаешь… я в этом зале когда-то тренировался!

Он бросил окурок в жестяную банку, висевшую га гараже. Вот тоже, спортсмен хоть и бывший, а курит.

— Может, у тебя получится вернуть это место к жизни. Удачи тебе, парень.

Погрузка закончилась. Виталя хлопнул дверцу кузова.

— Готово!

Вася взял пацанов с собой в фургон. Я поехал вперед на «кабане», чтобы сообразить куда выгрузить железо. Но как только сел за руль, телефон завибрировал. Писала Алина.

«Че молчишь?»

«Приезжай. Зал покажу. Заодно пообщаемся», — ответил я и скинул адрес.

Я стоял у разбитого окна, смотрел как пацаны заканчивают возиться с железом. Выгрузились в коридоре, поставив все вдоль стены. Я рассчитался с Василием. Тот ещё повздыхал, походил по залу, а потом уехал, пожелав напоследок удачи.

— Кстати, Сань! Мы кое-чего надыбали. Ну по твоему запросу!

Марик ловко вытащил телефон из заднего кармана.

— Покопаться пришлось. По базам, по форумам, по всем этим серым каналам. С тебя пятьсот рублей, кстати!

— За что? — спросил я.

— За то, что мы купили базу в телеге! Смотри…

Марик повернул телефон экранном ко мне. На экране было фото дорогого ресторана, за столом мужчина лет пятидесяти. Человек, привыкший давить и добиваться… я почувствовал как на скулах заходили желваки.

— Виктор Владимирович Козлов, — пояснил Марик. — Единственная фотка, которую удалось найти. Ни в соцсетях, нигде его нет…

— Хотя числится владельцем целой группы компаний с миллиардными прибылями, — добавил Виталя. — А ты откуда его знаешь, Сань?

Я посмотрел на него так, что желание интересоваться у пацана пропало.

— Так он же владелец V-figths, — пояснил Марик. — Саня скорее всего там будет выступать.

— Это вся информация? — спросил я.

— Ну да… — смущенно ответил он.

— Давай дальше.

— Дальше его сын Даниил… тоже мало инфы. Его профиль последний раз был активен четыре года назад. Фотки старые, десятилетней давности, но другого ничего нет.

На экране появился худощавый парень в белой футболке, в очках, с отстраненным выражением лица. Я изучил его фото — вылитый Виталик. Сын пошел в отца. За это Светке руки надо было целовать, родила копию Козлова.

— Как понимаю, с батей он не общался. Жил с матерью Светланой. У нее другая фамилия, девичья.

— Что с ней? — спросил я, чувствуя как по телу пошли мурашки.

— Заходила в сеть год назад, — пробормотал Марик. — Фотки только старые, но не такие старые как у сына. Вот — смотри какая!

Я посмотрел на экран. На снимке была женщина с мягкими чертами лица, теплая улыбка. Но что-то в глазах говорило о боли, зажатой глубоко внутри.

Я облизал губы, чувствуя смешанные ощущения. Судя по фотографии, жизнь у Светки складывалась ой как непросто. На фоне стены с дешевыми выцветшими обоями, старый комод еще советского времени. Да и сама она… видно, что жизнь серьезно потрепала мою названную сестру.

— По дочери что-то известно?

Пацаны покачали головами.

— Вообще ничего…. Но ты пятьсот рублей дай за базу? — Марик снова показал мне экран мобильника. — Вот адрес этой Светланы, Саш. У нее здесь временная регистрация была… давно истекла правда…

Я уже полез за деньгами, протянул пацанам, но те вдруг уставились мне за спину и на их лицах повисли придурковатые улыбки. Глаза обоих забегали снизу вверх и обратно.

— Здрасьте… — проблеял Виталя.

Я обернулся, услышав легкий стук каблуков и невольно задержал взгляд. Алина стояла в проеме, опираясь на косяк, и с интересом оглядывала зал. Вернее, то, что пока только называлось залом: пустые стены, кое-где облупившаяся краска, в коридоре сложенные гири и штанги.

На ней была короткая юбка и светлая рубашка, полурасстёгнутая. Сумочка на тонкой цепочке висела на плече, как дорогой аксессуар к образу. Свет пробивался сквозь выбитое окно, подсвечивая ее волосы и она в этом антураже выглядела как случайный гость из другой реальности.

Пацаны, конечно, офигели. Марик даже перестал жевать жвачку и уставился, как будто видел обложку из модного журнала. Виталя и вовсе выпрямился, будто на школьной линейке.

Я, не оборачиваясь, бросил:

— Молодежь. Выйдите, воздухом подышите.

— Но мы…

— Живо, — сказал я тоном, не допускающим обсуждений.

Они вышли, хоть и неохотно, переглядываясь.

Алина зашла внутрь, аккуратно обходя лежащие блины. Улыбнулась.

— Ух ты… Сколько здесь можно было бы контента наснимать. Грязь, пот, настоящая жизнь… Не то что эти залы-стерильники в ТЦ.

Она подошла к гантелям, провела пальцем по металлу и посмотрела на след пыли.

— Почему ты не ответил Маге-Карателю? — спросила она, не поднимая глаз.

Я сунул руку в карман и достал золотой кулон. Алина посмотрела на него, потом на меня.

— Что это такое? — сухо спросил я.

— Что это такое? — сухо спросил я.

— Не скажу. И вообще отдай!

Алина шагнула ко мне, цокая каблуками, попыталась взять кулон, но я сжал ладонь в кулак.

— Тогда выходи. Или говори. Я не люблю мутных игр, — сказал я.

Молчание длилось несколько секунд. Алина изучающе смотрела на меня, прикусив губу и скрестив руки на груди. Мне показалось, что она для себя решает — стоит ли доверять?

Потом она медленно потянулась к шее, достала из-под рубашки тонкую золотую цепочку. На ней был… кулон. Вторая половина того кулона, что был у меня в руках. Я не видел на девчонки этого кулона при нашей первой встрече… но в ту ночь обратил внимание, что на ее шее есть едва заметный след. Так происходит тогда, когда забываешь снять цепочку на солнце при загаре.

— Это… — начала Алина тихо. — … Это все, что осталось от моего отца. Он и мама погибли, когда мне было шесть. Тогда мне сказали, что авария. Но это была не авария. Их жестоко убили…

Ее признание было искренним, и судя по блеску в глазах, давалось Алине с трудом.

— То, что ты держишь в руках сняли с бездыханного тела отца. Вторая часть кулона принадлежала маме, как символ любви…

Глаза Алины все таки налились слезами. Она зажевала губу, чтобы не расплакаться.

— Мамину часть кулона убийцы не нашли, потому что она надела кулон на меня, чтобы он принёс удачу. Принёс… я выжила, меня убивать не стали, — она улыбнулась краюшками губ.

Я смотрел на ее мокрые глаза и не знал, что сказать. Задумался, переваривая ее слова.

— Я из детдома, если тебе интересно, — продолжила Алина. — Меня потом забрали в приемную семью. Всё вроде бы ничего, но я с детства знала, что это не мой дом. Потом начала искать настоящих родителей. Узнала правду. Нашла убийц…

Алина пожала плечами, шмыгнула носом. Для такой душещипательной истории, держалась она хорошо. А когда я услышал, что она детомовка, внутри груди разлилось тепло.

— Убийцей оказался один из партнеров отца, — девчонка как-то нервно поправила прядь волос, потом накрутила локон на палец. — Кстати, его сынку мы тогда дали от ворот поворот у «мака»!

Она достала сигарету, закурила. На этот раз я не стал вмешиваться. Видно, что на душе девчонки бушевала буря, и пусть с помощью никотина, но ей следовало успокоится.