Да и попробуй не быть образцовым дедом, когда у тебя в невестках сущая ведьма. С десятым уровнем дара. Хоть та и заявляет, что она вообще-то светлая. Да и собственный сын, которого Дорс признал вынужденно, сейчас мог без слов, лишь одной силой мысли объяснить, в чем дедушка был не прав…

По этой же причине с Кьяром приходилось считаться и моему отцу, Темному Властелину. Владыка, уяснив, что зятя не убить, начал с ним… нет, не дружить, но держать нейтралитет. Впрочем, это не мешало Темнейшему периодически пытаться завербовать зятя. Дошло до того, что Владыка за моей спиной сделал предложение Кьяру стать главой темной разведки. Это притом что Кьяр к тому моменту уже был послом светлых в темной империи!

Светлейший назначил супруга на эту должность по принципу: чтобы хотя бы у главы посольства Темнейший со своим десятым уровнем дара не смог покопаться в мозгах. А то как прием светлой делегации в темном дворце – так после него куча перегоревших артефактов, защищающих от ментального воздействия.

В общем, мудро поступил Светлейший: понял, что Кьяра, как сына своего первого министра, в тайной канцелярии использовать не получится (хотя жаль… десятый уровень дара, менталист…), поэтому решил использовать Снежка явно.

Меня, к слову, тоже поначалу пытались привлечь к делам особой важности и секретности – маг первородного огня такой силы… Пытались, но не смогли.

В общем, как я и предполагала на свадьбе, тихой жизни у нас с Кьяром не получилось. Зато она была насыщенной, а еще полной любви.

А тот выпускной год стал для нас своеобразным «медовым месяцем». Передышкой, во время которой супруг поднаторел в обращении с ментальным даром. А я под руководством Норин Ллойд переписала диплом, потому как тема последнего должна была хотя бы отчасти соответствовать дару адепта, который оный защищал. А я теперь была магом огня…

К слову, больше всего тому, что дар менталиста стал принадлежать Бьеркрину, обрадовалась Эйта. Нет, сначала, когда я поведала рыжей «методику сведения с ума», она знатно психанула, но потом радостно взвизгнула:

– Так это, значит, твоему диплому каюк?!

Но, несмотря на это открытие, от мести мне Эйта не отказалась. И таки насолить мне у нее получилось. Точнее, не у нее самой, а у дочурки пушистой – рыженькой Тревоги Путешественника. Ну, той самой пушистой белочки, которую многие ловят, оправляясь куда-то далеко. Когда в голове возникает тысяча и один вопрос: не перепутал ли ты дату отлета? Не сломается ли накануне его метла? Положила ли ты те самые панталоны с начесом в чемодан? Точно ли тебя так зовут, как указано в подорожном свитке?

А все потому, что заботливая мамочка отрядила свою кровиночку ко мне на… стажировку! Дескать, потренируйся вот на этой темной, которая светлая… И дочурка таки натренировалась на славу. А я обзавелась нервным тиком на словосочетание «отпуск в путешествии».

Дети, заверив меня, что будут вести себя почти прилично и дворец деда если и разнесут, то совсем чуть-чуть и несущие стены точно оставят до половины целыми, радостно убежали.

А я лишь вздохнула, посмотрела на чемодан с вещами и слегка занервничала. И пусть рыжего хвостика Тревоги я не видела, но наверняка она была где-то тут. Просто пряталась.

– Ты готова? – В комнату заглянул Кьяр. Он был в дорожном плаще.

– Да. Но все равно переживаю…

– За детей? С ними ничего не случится. В прошлый раз, пока твой отец присматривал за ними, за выходные ничего же не произошло.

«Ничего» – это три дюжины нервных срывов у придворных, выжженная оранжерея с плотоядными лианами и завязанная в узел гигантская льерна. И это не считая поднятого младшенькой (у нее оказался дар некроманта) из склепа пра-пра… в общем, много раз «пра» дедушки Темного Властелина. Скелет пришел в тронный зал и попытался занять уже не свой трон…

Я вспомнила это и невольно улыбнулась. Наши дети… Порой с ними бываете непросто. И не только с ними. Потому что в этой жизни есть вещи вечные, беспокойные: любовь, Эйта, вражда между светлыми и темными… Но если свет и тьма смогли обрести мир в нашей с Кьяром семье, то, возможно, и двум империям по разные стороны Серебряного хребта это тоже под силу.

– Госпожа Грунбильд, может быть, вы все же спуститесь с люстры? – обратилась я к даме в телесах, которая сейчас раскачивалась под высоким потолком в разгромленной едальне.

Та лишь отрицательно замотала головой и, расплывшись в счастливой улыбке, начала болтать ногами в шерстяных полосатых чулках такой ядреной расцветки, что у неподготовленного человека могла случиться цветовая контузия. Длинная верхняя юбка и несколько нижних у дамы при этом задрались так, что был виден даже край теплых панталон с начесом.

– Неа, – игриво отозвалась драконица и стала раскачиваться на светильнике, как на качелях. И пусть сейчас она находилась в человеческой ипостаси, веса в ней все равно было изрядно, а дури – еще больше. – Пусть вот тот красавчик меня попробует уговорить, тогда, может, и слезу… – И Грунбильд кивнула в сторону моего напарника Ника.

Ник был в нашем отряде ночной стражи боевым магом, отягощенным долгим и прочным семейным счастьем со всеми вытекающими. Поэтому я поспешила объяснить драконице, чем может обернуться столь опрометчивый выбор парламентера.

– Он боевой маг, поэтому умеет уговаривать только пульсаром. Сразу насмерть. Если повезет, то отделаетесь испугом, заиканием и переломами костей, психики со смещением жизненных ориентиров.

– Я его щас сама переломаю! – пообещала дама, видимо вспомнив, что она не только слабая, беззащитная женщина, но еще и дракон.

Собственно, благодаря крыльям пышнотелая госпожа Грунбильд и была обязана месту нынешней своей дислокации. А еще и заклинанию истинной натуры, которое незаконно было применено в едальне меньше удара колокола назад.

Сотворил его неизвестный маг, который нашкодил как последний темный и смылся. А наш отряд приехал на вызов, разобраться с незаконными чарами или разобрать завалы – это уже как получится, по обстоятельствам.

К слову, о последних… Над нашими головами что-то затрещало, и предостерегающе посыпалась штукатурка. Обод, на котором среди закрепленных свечей восседала драконица, продолжал мерно раскачиваться, грозя всем не успевшим сбежать из зала посетителям кары если не небесные, то минимум потолочные.

– Снимите мою Билечку… – проблеял рядом из-под прикрытия стола щуплый мужичок.

– Мы над этим работаем, – с невозмутимым видом заверил наш доблестный капитан Бурс, рассудительный гном, и погладил свою бороду.

Судя по всему, его «работаем» означало «ждем, когда рухнет сама». Ну и для порядка еще «уговариваем спуститься». За «уговариваем» отвечала я. Сию почетную должность на меня спихнул… возложили единогласно. Дескать, в отряде три суровых мужик… мага: командир, боевик, следопыт – и одна хрупкая девушка-ритуалистка, то есть я. Вот только если мои напарники на вызов выезжали налегке, то мне приходилось тащить за собой целый мешок амулетов и прочего рабочего инвентаря.

С учетом того, что рост мой был невелик, телосложение – худощавое, то порой рядом с высоченным широкоплечим Ником, изящным белокурым Мартином, коренастым и суровым командиром с секирой через плечо я со своей громыхавшей торбой смотрелась словно мелкий воришка, которого эти трое доблестных офицеров поймали, а вовсе не как их коллега.

Собственно, поначалу, когда я появилась в отряде, меня всерьез и не воспринимали. Считали, что глава отдела Коул решил пристроить свою любовницу. И соответственно, как к оной ко мне и относились. Со скрытым пренебрежением. Ну правда, девчонка – и ритуалистка? Смешно! Обычно маги-специалисты по разрешенным (и особенно запрещенным) ритуалам мало чем отличались от стихийников-боевиков. Ну, может, были чуть более сдержанны и гораздо более угрюмы. Ведь обряд провести – не файрболом шибануть. Тут нужны точный расчет, крепкая психика и отличная выдержка.