— Хорошо, буду, — наконец сказал я. — Адрес называй и время.

— Время — чем скорее, тем лучше. Адрес сейчас будет, — ответил Сашка.

Связь оборвалась.

Я стоял с телефоном в руке, глядя на тусклый экран, пока он не погас. Эх, сложная всетаки штука наша жизнь.

Я взял себя в руки, огляделся. Формально съемка была окончена, а значит с тем, чтобы встать на лыжи на пару часиков, проблем возникнуть не должно. Но по-хорошему не лишним будет известить кого-нибудь о своем отсутствии.

Я свернул за угол коридора и поймал первого попавшегося ассистента. Молодой, худощавый, весь в делах.

— Слушай, — сказал я, вставая перед ним так, чтобы он не смог пройти мимо. — Мне нужно выйти на пару часиков.

Он поднял усталые глаза и внимательно на меня посмотрел.

— Куда выйти?

— В город, — пояснил я. — Встреча назначена, срочная.

Парень моргнул, глянул на экран мобильников своих руках.

— Никак не получится, — заявил он. — Через полчаса съёмки, потом общий выезд на локацию. Всё расписано буквально по минутам. Так что выезд невозможен.

— Я сказал, что это срочно, — повторил я.

Ассистент лишь внушительно пожал плечами.

— Понимаю, но у нас все строго по графику. Ты же сам слышал Мари́ну, что шаг влево, шаг вправо здесь не допускается. Если ты уйдёшь сейчас, будет дырка в съёмочном дне. Это срывы и штрафы.

Я посмотрел на него ещё пару секунд, понимая, что разговаривать бесполезно.

— Хорошо, — выдохнул я. — Услышал.

— Ну ты можешь со старшим обсудить или с директором…

— Да ладно не парься!

Я хлопнул его по плечу, развернулся и пошёл дальше по коридору. Я вернулся в свой люкс, закрыл за собой дверь и сразу вытащил телефон. Экран мигнул уведомлениями из чата, но я пролистал их, и нашёл приложение такси.

Сигнал ловило плохо, пришлось пройтись к окну, поднять телефон выше. Наконец, интернет заработал Машину искало долго, все-таки здесь не самые близкие края, но через пару минут такси было найдено. Нади верить приложению, подача занимала пять минут.

Я глянул на камеру в углу комнаты. Красный глазок мигал равномерно. Им не обязательно знать, что я собираюсь делать. Закрыть камеру? Но увидит режиссер, или кто там за этим все следит… нет, пусть снимают сколько угодно. Все равно не поймут ни черта.

Я достал рюкзак, переоделся, взял с собой паспорт и немного налички. Дверь открыл тихо, хотя замок всё равно щёлкнул громко… но благо в коридоре пусто. А значит никто не станет задавать личных вопросов на тему куда я собрался идти, когда сьемка на носу.

На первом этаже у выхода стоял охранник — крепкий, бритый, в чёрной форме. Он заметил меня сразу.

— Ты куда, — спросил он, удивившись.

— В город. Встреча назначена, — сказал я прямо, не став ничего сковать.

— Нельзя же…

— Можно, но только осторожно. Срочно, брат.

Охранник напрягся, но не сдвинулся с места.

— Если что я тебя не видел, чтобы тебе не влепили штраф, — подмигнул я.

Я толкнул дверь, но не успел выйти — из коридора как раз шёл Антон. Он остановился, увидев меня с рюкзаком.

— Сань, а ты куда? — спросил он, приподняв бровь.

— Надо отлучиться на встречу, — пояснил я.

— Ты в курсе, что через час новая съёмка? — Антон бросил взгляд на часы.

— В курсе, но надо поехать. Прикроешь?

Он замялся. Было видно, что в голове у него щёлкает калькулятор: штрафы, проблемы с Мариной, лишние вопросы.

— А через час вернёшься? — уточнил он.

— Не знаю, — ответил я честно.

Антон выдохнул сквозь зубы, почесал затылок.

— Ладно… я постараюсь. Но если что — сам понимаешь, мне это боком выйдет.

— Понимаю, спасибо.

Мы стукнули кулаками друг о друга, и он пошёл дальше по коридору, будто ничего не произошло. Все таки нормальный мужик Антоха, а не вот это вот все.

Я дверь плечом и вышел наружу.

На улице было холодно, а неподалеку от ворот уже ждала машина — старая «Киа» с таксистом лет сорока за рулём. Он вышел покурить, держа в зубах сигарету.

— Романовская? — спросил он.

— Да, — кивнул я и сел на заднее сиденье.

Таксист быстро закурил, сел за руль и мы тронулись. В зеркале заднего вида я видел, как охранник вышел на улицу. Он ещё несколько секунд стоял у ворот особняка, а потом махнул рукой и вернулся внутрь.

Минут через пятнадцать такси свернуло на тихую улочку. Старые дома, тусклые фонари, пара редких прохожих. Водитель крутил руль, изредка поглядывая на меня через зеркало заднего обзора.

— Спортсмен, да? Боксёр, наверное?

— Что-то типа того, — ответил я.

— Ну, сразу видно, — сказал он. — Бычков вон какой!

Минут через пять автомобиль остановился.

— Приехали, — сказал таксист, остановившись у неприметного кафе с вывеской «Чайхана-24».

Я вышел. Под ногами поскрипывал песок, которым засыпали лёд у входа. Внутри кафе горел тёплый, мягкий свет, хотя посетителей за столиками особо не было.

У входа меня ждал Саша Козлов. В чёрной куртке, с капюшоном, руки в карманах, то и дело бросавший взгляд по сторонам. Увидев меня, он коротко кивнул в знак приветствия.

— Готов? — спросил он.

— Да, — ответил я.

Мы вошли в кафе вместе.

Посетителей действительно почти не было. За дальним столиком сидели двое, они играли в нарды, пили чай и курили кальян. На стене висел телевизор, показывая какой-то музыкальный канал.

Мы прошли к своему столику и начади размещаться. Человека, с которым была назначена встреча еще не было. Официант, худой парень с бледным лицом, принес чайник и два стакана. Саша кивнул, отпустив его жестом.

— Значит, слушай, — сказал Козлов, глядя на меня в упор. — Договорённость есть. Люди готовы. Вопрос только на что ты сам готов.

Я хотел ответить, но в этот момент дверь кафе скрипнула. Я машинально обернулся.

И вздрогнул.

На пороге стоял человек, которого я точно не ожидал здесь увидеть. Его силуэт подсветили фонари с улицы.

Кафе будто застыло. Даже телевизор в углу стал тише, растворились слова игроков в нарды… но ведь этого не могло быть⁈

Сердце сорвалось и мигом ушло куда-то в пятки. Я споткнулся на ровном месте, будто кто-то поставил мне подножку. Дыхание сбилось… В груди кольнуло…

За столом сидела та, кого бы я узнал из тысячи, да даже из сотен тысяч!

Света Никитина.

Живая.

Настоящая.

Та самая… моя Светка.

На долю секунды я перестал существовать в 2025-м. Кафе растворилось, звон посуды превратился в гул в ушах. Я снова был там, в девяностых, где всё только начиналось. Там, где я поклялся себе, что не дам её в обиду.

Однако вместе с тем в голове всё более отчётливо пульсировал вопрос: КАК?

Как она может быть живой, если я лично приходил на её могилу?

Начать искать ответ на вопрос я не успел. Саня заметил, что мне «поплохело».

— Всё в порядке? — спросил он.

— Порядок…

Я думал добавить, что о таких встречах предупреждать надо. Но не стал.

— Прошу к столу, времени мало.

Я пошёл за ним, чувствуя, будто у меня под ногами не пол кафе, а тонкий лёд. Вроде и знаешь, что трещит, но всё равно идёшь, потому что иначе нельзя.

Никитина сидела за столом у окна. Свет от фонаря, висевшего над столиком, делил её лицо на две половины. Одна освещена, а другая наоборот в тени. Эффект был такой, будто я видел сразу двух Свет: ту, прошлую, с дерзкой улыбкой и огоньком в глазах, и эту, сегодняшнюю, уставшую, с морщинками возле глаз. Но главное — что она всё-таки была жива.

— Здравствуйте, — сказала она, когда я подошёл к столику.

Меня аж до костей пробрало. Голос Никитиной ничуть не изменился. Он оставался точно таким, как и без малого тридцать лет назад, когда мы виделись в последний раз у того злосчастного железнодорожного переезда.

— Здравствуй…те, — вырвалось у меня. Я кашлянул в кулак и добавил: — Рад знакомству.