– Зачем? – не поняла я.

– Просто я встретил свою ведьму. Ту самую, которая мотала бы мне нервы всю оставшуюся жизнь, и я радовался этому…

– А меня спросить, хочу ли я этого…

– Ну под завалами ты же согласилась, – пожал плечами темный.

– Только из-за наследства!

– Это уже мелкие детали… – возразил Сьер.

Рука сама потянулась огреть темного, но… один некромант оказался быстрее. Сверток с хлебом и котлетами упал на пол, а я сама оказалась в объятиях Сьера.

– Я просто не хочу тебя потерять. Упрямую, своенравную, колкую, внимательную к деталям. А когда темный чего-то хочет, он добивается этого любым способом… А чего хочешь ты?

– Почувствовать, что живая и все это закончилось…

Договорить я не успела. Губы Сьера коснулись моих, и… мир сошел с орбиты. Потому что как бы я ни пыталась уверить себя, что этот темный мне безразличен, – все было напрасно. Меня тянуло к нему.

Или я просто сошла с ума от всего пережитого. Мы оба едва не погибли сегодня, еще до того, как здание начало рушиться. Череп мог нас обоих убить. И сейчас я хотела убедиться, что жива. Сама не поняла, как вцепилась в мужские плечи, как начала отвечать на поцелуи Сьера. Это было как сумасшествие. Одно на двоих.

Мы любили друг друга. Отчаянно и нежно. До моих стонов, до смятых простыней, до шепота «любимая ведьма»…

А утро подкралось как-то быстро и незаметно. Я проснулась и, осознав случившееся, почувствовала себя воришкой, который украл эту ночь. Вот только смыться мне не дали. Сьер, словно что-то почувствовав, проснулся.

А я смогла наконец в лучах взошедшего солнца рассмотреть его мету. Та впечатляла: крылья ворона начинались на лопатках и доходили по середины икры.

– Нравится? – хитро спросил Сьер.

– Ты сам впечатлил меня сегодня гораздо больше.

– Это я еще только начал и собираюсь продолжить… – коварно произнес темный. Мой темный.

Вот только, как оказалось, даже самой страстной любви может помешать голод. Еда, которую я принесла вчера, сегодня уже отдавала душком, поэтому пришлось ее выкинуть и отправиться в офицерскую столовую.

По дороге мы столкнулись с Дюком. Оборотень что-то процедил сквозь зубы о готовых на все ритуалистках. Но так, чтобы услышала только я.

Постаралась сделать вид, что не услышала и не обращаю внимания. А зря. Потому как уже вечером перевертыш баюкал сломанную руку. Срастить оную целители отчего-то не смогли, а хваленая регенерация оборотней почему-то замедлилась. Так что Дюку оставалось лишь дожидаться полнолуния, чтобы обернуться и излечиться. И вот так, с лубком, перевертыш и подошел ко мне в коридоре и начал просить прощения. За все сразу. Даже за то, чего не совершал. И напирал на то, что не знал о моем замужестве.

И я, кажется, даже догадывалась, что за духовник посоветовал Дюку это покаяние… вот только на вечернем совещании Сьер был невозмутим, а когда я попыталась спросить напрямую об оборотне, с самым невинным видом заявил, что не понимает, о чем речь. В общем, оказался талантливым актером.

К слову, именно из-за умения отлично лгать, лицедействовать и просто действовать на нервы на темного и возложили почетную миссию под кодовым названием «Расколоть Воуриса».

Сьер беседовал с лекарем от лица светлого дознавателя. Но исключительно в стиле детей Мрака. Лунь просто подошел на светском приеме к именитому магу жизни, дескать, нужно побеседовать тета-тет. И как только они остались одни, без всяких слов выложил перед Воурисом кулон. Тот самый, что сорвал в груди Черепа за миг до смерти наемника. После того как убедился, что лекарь узнал вещицу, добавил:

– Ваш исполнитель во всем сознался и уже дает показания…

Причем Сьер сделал это так правдоподобно, что целитель поверил.

Из протоколов допроса я узнала, что Воурис был одержим теорией вечной жизни. Целитель как никто знал, насколько мы все смертны. И не хотел испить той чаши, которая не минует рано или поздно никого из живущих. Он боялся своей смерти. И ради нее был готов не только красть магию, но и убивать.

Поэтому-то Воурису и нужны были меты фениксов, как единственных, кому доступно перерождение. Правда, единожды, но, получив смертельные раны, подхватив неизлечимую болезнь, фениксы могли исцелиться. Но если собрать меты многих и с помощью специального ритуала запрещенной магии использовать их силу, чтобы получить фиал с эликсиром вечной жизни…

Дело было раскрыто. Печать, которой оказался именитый лекарь, поймана. А это значило, что Сьер должен был, по идее, покинуть Светлые земли, но тут упертость капитана встретилась с целеустремленностью некроманта, и… выжить темного из нашей пятерки оказалось просто невозможно! А выдворить из империи – и подавно. Он же теперь был женат на светлой. То есть на мне.

И прилагал все усилия, чтобы наш брак стал самым настоящим. И… я сдалась. Разрешила себе еще раз поверить, что среди всех мужчин этого мира есть хотя бы один… Тот, кто не предаст. И он достался мне. И пусть у него куча недостатков, но он любит меня. А я – его.

И с этим знанием пришло еще одно. Что Сьер для меня очень дорог. Настолько, что спустя полгода уговоров я решилась перебраться к нему, в Тайру. Не все же темным трепать нервы добропорядочным светлым. Нужно же и нам, детям Зари, когда-то им за это отомстить. Почему бы это не сделать мне?

И я усердно портила жизнь детям Мрака. Особенно тем из них, кто решил преступить закон. Но этим я занималась в рамках частного детективного агентства, которое и открыла в столице Темных земель. День, когда это случилось, муж почтил минутой бурчания. Все же быть следователем – это не самое безопасное занятие для лэриссы. Но я возразила, что для ритуалистки – в самый раз.

И хотя о своей работе Сьер не распространялся, но я прекрасно понимала: у него она гораздо опаснее. Быть на службе у самого императора – это не воришек пудингов ловить… Вот только ни Лунь, ни я до определенного времени не подозревали, что самая трудная миссия нам еще предстояла – это наши тройняшки, появившиеся на свет спустя пять лет после свадьбы. А пока… Пока мы были счастливы и не ведали, что самое интересное в жизни еще только начинается.

1996 год, октябрь.

Где-то на просторах Российской Федерации.

Стук кулаков о лапы отдавался глухо, но точно.

— Держи темп, держи! — сказал я, и ученик снова ударил — двойка, уклон, апперкот.

Он сбился на дыхании, опустил руки и в этот момент я «сунул» ему прямой прямо между перчатками.

— Я пощадил, а соперник в бою не пощадит, — пояснил я, пока Славик растирал ушибленный нос.

— Извините…

— За «извините» бьют чаще, — бросил я и взъерошил ему волосы на голове. — Продолжай.

Он снова начал отрабатывать комбинацию. Но теперь на отходе плотно прижимал руки к подбородку.

Мы повторили комбинацию еще несколько раз, пока меня не удовлетворил результат. А потом… в дверь зала отчаянно застучали. Я обернулся.

— Все, отдыхай, Славик, — бросил я. — К бою ты готов.

Я снял перчатки, бросил на настил и слез с ринга. Черт возьми, кого принесло в такое время?

Света, моя названная сестра, стояла на пороге боксерского зала.

— Слава богу, что ты здесь! Он меня точно убьет! — сказала она, едва я успел открыть дверь.

Живот уже заметный, подмышкой ребенок, в другой руке чемодан на колесиках собранный наспех — даже молния не до конца застегнута. Пальто запахнуто криво, но синяки все равно видно.

Все еще жена Виктора Козлова.

Но уже не его женщина.

— Если Виктор узнает, что я ушла… — голос дрожал. — Он сожжет все. Меня, дом, детей…

Света осеклась. Глаза наполнились слезами, она с трудом сдерживалась.

— Саш… Витька Козлов продает отраву тем же, кем мы сами были. В наш детдом, Саш. В наш!

Она ждала моей реакции. Не получила. Я знал о «делах» Вити. Но надеялся, что хотя бы туда он не полезет.