— Ты разве не провёл ночь… — Настя запнулась, поняв, что никакой ночи ни с кем я не проводил. — Тогда давай я поставлю тебе капельницу прямо сейчас, давай?

— Я не против, — заверил я, капельница на самом деле была бы сейчас далеко не лишней.

— Ладно, через пятнадцать минут я буду у тебя в номере! Мне надо подготовиться…

— Жду, — согласился я.

Настя развернулась и чуть ли не вприпрыжку побежала в свой номер. Я же взглянул на время, чтобы засечь 15 минут, а когда поднял взгляд, увидел перед собой младшего Козлова. На лице его застыла тень.

— Этот урод… был здесь? — спросил он.

— Был, — подтвердил я. — Он сам объявлял испытание.

Я видел, как у Сашки на скулах заходили желваки. Челюсти были стиснуты так, будто он готов был зубами перегрызть глотку своему неназванному папаше.

— Ладно… — только и выдавил он, отводя взгляд.

Напряжение в нём всё ещё чувствовалось, нервы были как натянутый трос. Я понимал, что встреться он с Витькой лицом к лицу уже сейчас, и последствия могли оказаться не самые радужные. Если я нашёл в себе силы сдержаться и не броситься на Козлова, то не уверен, что Сашка смог бы сделать то же самое.

Младший Козлов всё же протянул мне руку.

— Поздравляю.

Я пожал, глядя прямо в его глаза. В них вместе с гневом горела и решимость.

— Спасибо, ты не спал? — спросил я.

Спросил не просто так: Саша выглядел крайне измотанным, как будто сегодня ночью не спал ни одной минуты.

— Да так… ворочался, мысли самые разные в голову лезли… — он запнулся и посмотрел на меня и хрипло, почти шёпотом, добавил: — Саша… выиграй бой.

— Я сделаю всё возможное, — заверил я.

Мы стояли секунду молча. В его глазах я видел огонь, в котором горела вся его жизнь. Для него эта схватка была не просто финалом шоу. Она стала целью, точкой, через которую он хотел разрубить прошлое и доказать самому себе, что может.

Я понимал это слишком хорошо. Для него, как и для Светы, противостояние с Виктором Козловым стало смыслом. Их боль, их ненависть, их надежда — всё завязалось в завтрашнем финале.

Я кивнул и положил ему руку на плечо.

— Мы дойдём до конца, — сказал я.

И сам, мысленно, вдруг осознал, что я пойду до конца, даже если придётся заплатить за это всем, что у меня осталось.

Я вернулся в свой номер. Дверь щёлкнула за спиной, отрезая гул коридоров, и сразу накатила тишина.

С самого начала шоу я заселился именно сюда и так и остался. Никто так и не сумел сместить меня, хотя шанс участникам выпадал пять раз. Смешно подумать, но комната будто стала для меня как крепость на этом реалити. Хотя многие бы, наверное, хотели попасть именно сюда.

Я уселся на край кровати, провёл ладонью по покрывалу и вдохнул глубже. Завтра финал. Последний бой… Теперь осталось встретить здесь утро финала — и можно выселиться.

А вот капельница сейчас была бы совсем не лишней. Тело гудело, как перегретый трансформатор. Я чувствовал, что силы у меня уходят быстрее, чем я успеваю их накапливать.

Я перевёл взгляд на пакет, который вчера вечером оставила у двери Настя. Там, среди прочего, лежал и нужный набор: система, физраствор, ампулы.

В этот момент в дверь как-то совсем уж робко постучали.

— Заходи, — сказал я, не вставая.

Дверь тихо открылась, и в проёме появилась Настя. Она держала в руках сумку и улыбалась.

— Ну что, готов? — спросила она, заходя внутрь и прикрывая за собой дверь.

— Если честно, я готов был ещё вчера, — усмехнулся я. — Только без тебя никак.

— Так, ну что, — сказала она деловым тоном. — Сейчас начнём тебя потихонечку восстанавливать. Завтра будешь как огурчик. Ложись удобнее.

Я усмехнулся, чуть подвинулся на кровати и вытянул руку.

— Спасибо, доктор, — пробормотал я.

Она только махнула рукой, но я видел, что ей приятно.

Настя расстегнула сумку, и я услышал тихий звон стеклянных ампул, шуршание упаковок. Она аккуратно достала систему, разложила шланг, проверила зажим. Сначала достала антисептик, потом вскрыла пакет с физраствором, подвесила его на импровизированный крючок у изголовья.

Я наблюдал, как её руки уверенно раскладывают систему, как она ловко вскрывает ампулы, набирает раствор.

— Держи руку ровно, — сказала она, уже надевая перчатки.

Я вытянул правую. Вены у меня были чуть вздуты после нагрузок. Она осторожно прощупала пальцами, надавила, проверила.

— Вот здесь хорошо пойдёт, — отметила и обработала место спиртом.

Игла вошла мягко, почти без боли. Настя зафиксировала её пластырем, потом подключила систему.

Прозрачная жидкость медленно потекла по трубке, и вскоре я почувствовал лёгкую прохладу, бегущую по вене. Это ощущение было знакомым и даже родным. Словно организм наконец-то получил то, чего ждал.

— Ну вот, — сказала она, откинувшись на спинку стула. — Пошло. Теперь расслабься.

Я посмотрел на неё. Она сидела спокойно, следя за капельницей, будто находилась не в гостиничном номере, а в палате.

Я прикрыл глаза, слушая ровный стук капель. Внутри становилось легче. Будто тяжесть, осевшая в мышцах и голове, медленно растворялась.

— Завтра будешь как огурчик, — повторила она.

Я улыбнулся краешком губ.

— С твоей помощью — точно.

Я закрыл глаза и выдохнул. Тепло разливалось по вене, медленно растекалось по телу, снимая усталость. Организм жадно впитывал каждую каплю. Голова, гудевшая после нагрузок и стресса, стала проясняться.

Я поймал себя на том, что впервые за несколько дней мне не хотелось ни о чём думать. Ни о финале, ни о Козлове, ни о том, что впереди снова придётся бить и быть битым.

— Засыпай, — сказала она так же тихо. — Организм сам знает, что ему нужно.

— Спи, солдат, пока дают, — хмыкнул я.

Она улыбнулась, но ничего не ответила.

Тепло разливалось всё шире, веки тяжелели. Тело сделало выбор за меня.

И я провалился в сон. Лёгкий, но глубокий…

Проснулся среди ночи. Сначала не понял, где нахожусь, но потом вспомнил, что я в гостинице, на шоу, меня ждёт финал с Феноменом. Тело было лёгким, капельница сделала своё дело.

Настя никуда не ушла, она сидела в кресле у стены, задремав прямо с телефоном в руке. Лицо у неё было усталым, но спокойным, волосы спали на плечо. Телефон в её руке светился. На экране застыло сообщение от Марика: «Спокойной ночи:)».

Я наклонился, коснулся её плеча.

— Настя, проснись, — шепнул я.

Она вздрогнула, открыла глаза и сразу попыталась выпрямиться.

— Ой… я уснула… — пробормотала она виновато. — Прости, я хотела просто проверить, чтобы с капельницей всё было нормально.

— Всё в порядке, — успокоил я. — Ты сделала своё дело. Спасибо.

Она улыбнулась сонно, кивнула и поднялась, собирая сумку. Я проводил её взглядом до двери. Прошёл к окну. За стеклом раскинулся сад — тёмные силуэты деревьев, подсвеченные редкими фонарями вдоль дорожек.

Мысли сами нахлынули. Я вспомнил девяностые — подвальные залы, облупленные стены, запах железа и крови. Тогда дрались просто, чтобы доказать себе, что ты можешь и выдержать. Сейчас всё выглядело иначе… мраморный особняк, свет, камеры, миллионы на кону. Но суть оставалась той же — завтра нужно будет выйти и доказать, что я выдержу.

Я знал, что завтра выложусь до конца. Как бы ни закончился этот бой, он должен был стать финалом. И не только шоу.

Проснулся я от резкого стука в дверь. Сначала подумал, что это сон — слишком уж ранний час для гостей. Но нет, кто-то настойчиво пытался проникнуть в мою комнату. Гадать, кто именно, не пришлось: через несколько секунд я услышал, как знакомый голос пробил тишину.

— Саша, вставай! Подъём! — раздался голос Антона, моего менеджера.

Я нехотя открыл глаза, давя в себе назойливое желание послать Антона в увлекательное пешее путешествие по местам столь отдалённым. Часы на экране мобильника показывали шесть утра.

Шесть! Утра!