Ещё бы час сна, ну ладно — два, и я был бы человеком. Но нет, сегодня не тот день, когда можно было позволить себе слабость. Так что, похоже, придётся чуть побродить по особняку в режиме «сонного тетерева».

— А позже нельзя? — всё-таки спросил я для порядка. — Ты время видел, Антоха?

Я выдохнул, облокачиваясь на подушку. Потому что понимал — нет, позже не получится.

Антон уже стоял в проёме. Он, впрочем, выглядел так, будто для него шесть утра — самое бодрое время суток. В руках папка с бумагами, на лице сосредоточенность. Вообще, он удивительным образом преображался, когда речь шла о работе. Из растерянного и прибранного паренька мигом превращался в ответственного мужчину.

— Позже уже всё закончится, — сухо бросил он. — Давай, быстро приводи себя в порядок. Через пятнадцать минут жду тебя в коридоре. Пойдём записывать ролик, который будут крутить в интернете перед твоим выходом на ринг.

— Во как… А предупреждать заранее — не судьба?

— А как тут заранее предупредишь, если у нас весь график поехал после того, как полуфинал решили не проводить? — Антон лишь развёл руками.

Я вздохнул, разминая плечи. Тело ещё помнило вчерашние нагрузки, но после Настиной капельницы внутри было странное ощущение свежести.

Диссонанс?

Да, будто кто-то вставил в уставший автомобиль новый мотор.

— Ладно, понял-принял, — сказал я, глядя на менеджера сквозь сонную хмурость. — Десять минут, и я готов.

Антон кивнул, довольный, что спорить я не собираюсь.

— Жду в коридоре! — закончил он.

Дверь за ним захлопнулась. Комната вновь погрузилась в тишину. Я остался сидеть на краю кровати, глядя на время на мобильнике. Подавил в себе желание ещё пять минуток подремать, прикрыв глаза. Увы, но такие методы только продлят утренние мучения и нежелание вставать.

Я наконец поднялся, прошёл в ванную, шаркая босыми ногами по полу. Ледяная вода хлестнула в лицо, смывая остатки сна. Щётка заскрипела по зубам, мята зубной пасты обжигала язык.

Благодаря капельнице Насти я чувствовал себя почти заново родившимся. И раны, кстати, тоже как будто бы начали заживать чуточку быстрее. По крайней мере ссадины и сечка над бровью смотрелись куда лучше, чем вчера. Нет, шансов, что они полностью заживут до финала шоу, — ноль целых и ноль десятых. Но всё равно приятно.

Я наконец вышел из душа, вытерся, надел спортивные штаны и футболку с логотипом лиги.

Вот и вся готовность.

Иногда благодарю бога за то, что мужики лишены необходимости краситься по утрам и наводить марафет.

Краем глаза взглянув на себя в зеркало, я поводил ладонью по своей короткой стрижке и вышел из номера.

Антон, как и обещал, ждал в коридоре, уткнувшись в телефон, губы кривились в довольной улыбке.

— Чего такой довольный в такую рань? — поинтересовался я.

— Прикинь, — Антон покосился на меня. — Опубликовали тизер нашего реалити на официальном аккаунте.

— Допустим, а радуешься чему?

— Миллион просмотров за первые же часы! — выпалил Антон с таким видом, будто ему сказали, что у него родился сын.

Он развернул экран так, чтобы я тоже мог видеть. На экране мелькали знакомые кадры — нарезка напряжённых моментов из уже отснятых выпусков. Надо отдать должное, продакшен здесь был на высоте. Ребята из команды лиги очень хорошо знали своё дело и понимали, как и за счёт чего привлечь зрителя. Смонтировано всё было так, что я бы сам не отказался посмотреть такое шоу. Это и поддержал зритель. Зритель охотно комментировал, лайки ставились каждую секунду, комментариев уже было несколько тысяч, и количество их только росло.

— Это очень круто, — добавил Антон, глядя на меня так, словно я должен был подпрыгнуть от счастья.

— Хорошо, что хорошо — зря, что ли, стараемся, — я пожал плечами.

Положа руку на сердце, я до сих пор не привык бурно реагировать на такие вот виртуальные успехи. А надо было, наверное. Виртуальные успехи здесь подчас важнее реальных…

— Ладно, чтобы было так же круто дальше, — сказал Антон и убрал телефон в карман. — Пойдём. Нам надо на съёмку, а то режиссёр мне глаз на одно место натянет, если опоздаем. Я его тоже понимаю, Сань, весь съёмочный график к чертям.

— Сочувствую…

Мы с Антоном прошли по коридору особняка, спустились по лестнице на первый этаж и вышли в спортзал. Тот самый, где вчера у нас проходил полуфинал специфического формата. Такое впечатление, что здесь даже не разбирали оборудование.

Режиссёр, завидев нас, подошёл первым, приветственно взмахнув рукой. На нём была чёрная футболка с надписью «большой босс», из одного уха торчал беспроводной наушник, а двигался он так быстро, будто спешил одновременно в десять мест.

Увидев меня, режиссёр улыбнулся, протянул руку.

— Доброе утро, Саша. Как твоё самочувствие?

— В норме, — ответил я. — Что делать надо?

— Всё просто. Отснимем материал. Ты поработаешь по мешку или пресс покачаешь, не знаю там, на скакалке попрыгаешь. А потом на камеру дашь обещание зрителю на финал. Мол, «я выйду и выиграю», всё как положено. Фирштейн?

— Хорошо. Давай по мешку поработаю, — согласился я.

— Только, Файтер, мне нужно так, чтобы у зрителя волосы зашевелились. Не просто удары, а самое мясо, понимаешь? Чтобы каждый звук проходил по нервам…

— Что-нибудь придумаем, — заверил я.

— Чудесненько, — бросил режиссёр, потерев ладонями.

Антон ткнул меня локтем, привлекая внимание.

— Вон посмотри, как Феномен расстарался…

Я повернул голову. На другом конце зала стоял Феномен. Камеры окружили моего соперника со всех сторон, и он работал по груше. Причём делал это крайне эффектно. Мешок дёргался, скрипели цепи. Удары были тяжёлые и плотные. Каждый удар отзывался в воздухе глухим стуком. Мешок ходил ходуном, цепи натужно скрежетали. В этом было что-то демонстративное — он бил так, чтобы все видели, что силы у него вагон и маленькая тележка.

— А давай-ка я тоже по груше обработаю, — сказал я, повернувшись к режиссёру. — И посмотрим, чья отработка зрителям понравится больше.

Режиссёр на секунду замялся, но в глазах вспыхнул интерес.

— Давай, — ответил он. — Это будет отлично. Сравнение всегда работает.

Пришлось подождать, пока Феномен закончит свою показуху. Он бил методично, как отбойный молот, и в каждом его ударе чувствовалась злость. Я видел, как режиссёр при каждом его ударе довольно кивал — мол, да, вот оно, то самое шоу. Задумка этого действа была понятна — Феномен хотел, чтобы зритель видел его не просто бойцом, а чудовищем во плоти, что называется.

И вот, заканчивая свой ритуал «запугивания», Феномен резко развернулся и влепил бэкфист по снаряду. Удар пришёлся с такой силой, что мешок дёрнулся, кожа натянулась, и я заметил оставшуюся после удара вмятину. Цепи жалобно загудели, а звук от удара прокатился по спортзалу низким эхом.

— Ни хрена себе удар, — пробормотал Антон.

Феномен закончил свою серию и снял перчатки. Мешок всё ещё покачивался от его ударов, колотушка у него действительно была что надо.

— Саня, прикинь, если такой тебе в голову прилетит… — пошептал Антон. — Тут такими кувалдами только стены ломать.

Я хмыкнул, пожал плечами.

— Был такой боксёр, если знаешь, у которого удар считался сильнейшим за всю историю бокса. Эрни Шейверс, — я покосился на своего менеджера. — Никто не бил так, как Шейверс. Эрни мог правой по шее ударить так, что у тебя лодыжка сломается.

Антон медленно повернул ко мне голову.

— Но при этом он не был чемпионом мира, — добавил я, глядя на всё ещё покачивающийся мешок. — Так что сила решает многое. Но далеко не всё.

Феномен заметил меня и задержал взгляд на мгновение. Его глаза скользнули по мне с долей пренебрежения. Я понял, что он уверен, что победа в его кармане.

— Саша, твоя очередь, — пригласил меня к мешку режиссёр.

Цепи ещё качались, сам мешок тоже покачивался, как маятник. Я встал к нему, поднял руки и начал работать.

Сначала удары были размеренные, как разогрев. Но чем дольше я бил, тем сильнее накатывала злость. В голове мелькали лица и события, которые вели меня к этому моменту, и каждый удар становился тяжелее.