Один толстый мальчик, который сказал, что уже занимался спортом, продолжал стоять в планке, не сдаваясь. Он дрожал, его руки начали подкашиваться, но он не хотел сдаваться. Я следил за ним, зная, что он не пройдёт, но не мог не восхищаться его упорством.

Наконец его тело не выдержало. Он рухнул на пол, руки не выдержали. Но он попытался встать в планку снова, словно отказываясь поверить, что тело больше не хочет слушаться.

Не вышло…

Он сел на пол, опустив голову на грудь, даже не в силах подняться. Я видел, как пацан сильно переживает. Он не сдался, нет… просто в его нынешних кондициях это было физически невозможно.

Я подошёл к нему и присел рядом. Он спрятал глаза, и я почувствовал, как он давит слёзы, пытаясь не расплакаться.

— Ничего, в следующий раз получится, — сказал я, пытаясь подбодрить его.

Пацан поднял голову, внимательно на меня посмотрел, но не сказал ни слова. Я похлопал его по плечу.

— Всё будет нормально. Ты молодец, что пробовал, — сказал я, давая ему время успокоиться. — Тебя как зовут?

— Мишка… — он шмыгнул носом.

Пацан был довольно толстым для своих лет, и хотя он сказал, что занимался спортом, его тело явно не было хоть сколь-либо подготовлено и вряд ли знало нагрузку. На вид ему было лет десять или одиннадцать…

— Знаешь что, Миш? Это не конец. Ты ещё многому научишься, главное — не сдаваться. Ты молодец, что пытался. Это уже победа.

— Я хочу боксом заниматься… — прошептал он.

Слова Мишки повисли в воздухе. Сказаны они были искренне, по-настоящему, то ли…

— Я ходил в другие секции, но меня не берут… — прошептал он и сделал паузу, будто не знал, стоит ли дальше говорить. — Говорят, что я слишком толстый.

Я крепче сжал его плечо.

— Послушай… Неважно, как ты выглядишь. Главное — это твоё желание.

Я указал на плакат, который висел на стене с изображением Мухаммеда Али и его цитатой.

— Посмотри, — сказал я. — Читай, что на нём написано.

Мальчик поднял взгляд и начал читать:

— «Невозможное — это всего лишь слово, за которым прячутся маленькие люди…»

Я видел, как его лицо начало меняться. Слова, казалось, проникали в его сердце.

— Миш, невозможное — возможно, — я заглянул ему в глаза. — Ты принят.

Мальчишка, по сути совсем ещё мелкий пацан, аж рот открыл.

— Спасибо, тренер, я не подведу!

— Я в тебя верю, — я, наконец, поднялся.

К тому моменту уже очертился контур фаворитов. А ещё через несколько минут остались те, кто показал характер. В общей сложности два десятка человек, для которых «Боевые перчатки» теперь готовы были открыть свои двери.

— Стоп! — скомандовал я. — Достаточно!

— Так, пацаны, вы все молодцы, но зал не резиновый, к сожалению. И я пока один тренер, — начал я объяснять парням, которые выложились на полную. — Кто не прошёл, не думайте, что это конец. Когда откроем больше секций, вы будете первыми на очереди.

Было видно, что пацаны расстроились и приуныли. Но, судя по их глазам, где всё ещё сохранялся огонёк, они не теряли надежды. Это хорошо — не опускать руки, когда не получается, для спортсмена одно из важнейших качеств.

— А те, кто остаются, — продолжил я. — Будьте готовы к пахоте. Нам предстоит серьёзная работа. Тренировки будут тяжёлыми, но я не знаю иного способа, чтобы стать настоящими бойцами.

— Можно сказать, тренер? — поднял руку паренёк.

— Валяй.

— Артур Бетербиев сказал, что талант — это только один процент от успеха! — заявил он.

Я, честно говоря, не знал, кто такой Артур Бетербиев, но вещи он говорил правильные. Да, многое талантливым ребятам даётся проще и легче, но если талант не будет оставлять всего себя в зале, то ни черта у него не выйдет. Я лично был свидетелем того, когда талантливые, даже не так — чертовски талантливые боксёры проигрывали трудягам.

— Итак, пацаны… — я подошёл к ближайшему парню, который стоял немного в стороне и был из группы тех, кто уже занимался боксом до попадания в «Боевые перчатки».

— Ты, парень, явно готов работать. Ты остаёшься. Как зовут?

— Лёня.

— Добро пожаловать, — я пожал ему руку, указал на ещё одного. — Ты тоже в команде. Как зовут?

И так постепенно я принял решение по каждому. Парни, на которых я указывал, делали шаг вперёд, представлялись, и мы обменивались рукопожатиями.

Когда я закончил, передо мной стоял двадцать один человек, которые прошли испытание и были готовы работать.

— Вот, собственно, и всё. Все, кто остаются, — подвёл итог я. — Ещё раз поздравляю!

Парни, которым сегодня не выпал шанс остаться в зале, поблагодарили меня и начали расходиться. С теми, кто остался, я обсудил некоторые нюансы — когда приходить, что приносить и тому подобное.

По итогу открытие зала прошло на «ура», и когда последние пацаны ушли, у меня как груз с плеч свалился. Теперь у меня был собственный зал, и моя мечта, которую я холил и лелеял всю жизнь, начала постепенно воплощаться в реальность.

Впрочем, мне не дали долго пребывать в грёзах. Мобильник настойчиво завибрировал в кармане. Взгляд мелькнул на экран — звонила Ира. Как минимум неожиданно, «просто так» она звонила мне впервые, хотя при нашей последней встрече намекала, что не прочь выпить по чашечке кофе. Может, потому и звонит?

— Внимательно, — я принял вызов.

— Са-аш… — всхлипнула секретарша из динамика.

— Что случилось? — насторожился я, сразу понимая, что Ира точно звонит не для того, чтобы пригласить меня на кофе.

— Не по телефону, надо встретиться! — её голос дрожал, и я понял, что она на грани нервного срыва.

— Хорошо, встретимся, — заверил я, пытаясь успокоить девчонку. — А хотя бы с чем это связано?

Ира сделала глубокий вдох, и я услышал, как она с трудом выговаривает слова:

— Саша… он… он…

Голос Иры сорвался, и она замолчала, вернее, начала рыдать в голос. Мысли возникли разные: всё-таки работа у Саши непростая, и случиться могло всякое.

— Ира, — сказал я, чувствуя, как напряжение нарастает. — Что с ним? Ты можешь сказать, что происходит?

Она продолжила рыдать. Попыталась, впрочем, взять себя в руки, но выходило не очень.

— Ладно, встречаемся в «Луне», как раньше, — сказал я и уточнил: — Сколько тебе понадобится времени, чтобы до туда добраться? Полчаса хватит?

— Д-да…

— Буду ждать тебя там, — заключил я и отключил вызов, пока Ира всё ещё всхлипывала на другом конце линии.

— Сань, что случилось? — передо мной вырос Игнат.

Он слышал разговор, по крайней мере ту его часть, в которой говорил я. Ну и понял, что ничего хорошего не произошло.

— Дела нарисовались! — я развёл руками. — Надо отлучиться.

— Надолго? — уточнил Игнат.

— Хотелось бы сказать, что одна нога здесь, другая там, но я не знаю, — признался я.

— Помощь?

— Если понадобится — дам знать, у меня через дорогу встреча.

Игнат, видимо, удовлетворившись, кивнул.

— Объясни остальным, что я убегаю, ладно? — я кивнул в сторону стола, где была накрыта поляна.

Там уже все собрались — все те, без кого открытие моего зала было бы практически невозможно.

Конечно, получалось нехорошо с моей стороны. Я во второй раз подряд, будучи главным виновником торжества, куда-то сваливал. Но надеялся, что даже если парни с девчатами и останутся в обиде, то по крайней мере поймут меня. Тем более, хотелось верить, что с младшим Козловым всё-таки не случилось ничего страшного. Ира, конечно, как любая женщина, склонна не то чтобы истерить, а преувеличивать масштаб бедствия.

Но прежде чем подняться на второй этаж, я решил ещё раз позвонить Сане Козлову. Три попытки дозвона закончились без результата — абонент не абонент…

Оптимизма от этого не прибавилось. Но, может, я слишком много хочу, чтобы и зал без происшествий открыть, и всё остальное было в порядке? Эх, жизнь моя жестянка… но в болото я отправляться не спешил.