Феномен попробовал освободиться, качнул корпусом, но Шама не отпускал.

Я видел, как у Феномена на лице впервые мелькнуло раздражение. Он попытался апеллировать к рефери, развёл руки, показывая, что он не хочет клинч и это соперник его держит. Но зря — Шама тотчас отработал плотно комбинацию корпус-голова.

Я понимал, что у Феномена есть функционалка, но не бесконечная. Ему не нравилось, когда бой идёт не по его правилам.

Тактика начинала срабатывать. И у меня впервые за весь бой мелькнула надежда. Я осознавал, что как только Феномен начнёт выдыхаться, как только поймёт, что не может навязать свою игру, тогда бой пойдёт в другое русло.

Шама вцепился в Феномена и короткими ударами атаковал его корпус, выматывал. Я увидел щель в защите Феномена. Секунда… Феномен потерял равновесие.

— Сейчас! — крикнул я, едва не запрыгивая в ринг. — Бей, Шама, мочи!

Шама атаковал, но удар получился смазанный, он не дожал. У Шамиля тоже начала проседать функционалка, слишком много сил он отдал в первом раунде… Вместо решающего рывка он упустил момент. Момент ушёл, как вода сквозь пальцы.

Феномен перехватил инициативу. В клинче он ударил резко, локтем, коротко и точно. Это был запрещённый удар, но этот сукин сын слишком хорошо знал своё дело и подобрал момент, когда рефери ничего не видел.

Хруст был слышен даже с моего угла.

Шама отшатнулся, инстинктивно коснувшись лица. Нос у него уже не был носом. Он превратился в месиво — кровь, кость, хрящи.

— Нарушение! — выпалил я.

Рефери тут же шагнул вперёд, развёл бойцов руками и показал паузу. Подозвал врача.

Шама стоял, тяжело дыша. Кровь струйкой бежала по губам, он упрямо стирал её рукой, но взгляд у него оставался твёрдым.

Я просунулся через канаты, опираясь на канвас.

— Шама, слушай. У тебя сломан нос. Главное — не вздумай высмаркиваться. Понял?

Он сплюнул кровь, глянул на меня снизу вверх.

— Не выбрасывай полотенце.

— Я разберусь.

Врач наконец подошёл и начал щупать ему лицо. По идее, он обязан был останавливать бой. Но, видимо, или шоу требовало зрелища, или сам Шама так уверенно стоял, что медик замялся.

— Готов продолжать? — спросил врач.

Шама кивнул безо всяких колебаний. Мне показалось, что если бы ему сейчас оторвало ногу, то его решение бы не изменилось.

— Продолжаем, — бросил врач.

Рефери кивнул, дождался, когда врач покинет ринг, проконтролировал, что оба бойца стоят по углам. Показал «время» хронометристу и указал в центр ринга.

— Файт!

Феномен изменился. Теперь его движения стали расчётливыми и точными. Он решил показать, кто хозяин ринга.

Шама пытался держать стойку, но сил уходило всё больше. Его дыхание было рваным из-за травмы носа, руки тяжелели и то и дело опускались. Он отступал, шаг за шагом, и в конце концов оказался в углу.

Феномен бил методично. Не спеша, не суетясь, как будто проверял прочность Шамы, ища слабое место. Удары шли в корпус, в голову, снова в корпус. Шама держался, но отвечать уже не мог.

Я сжал полотенце в руке. Внутри всё кричало: «Бросай!» Да, будет плохо, если Феномен второй раз подряд выиграет отказом угла, но иногда задача секунданта — спасти бойца от самого себя. От его чрезмерной храбрости.

— Держись, брат! — крикнул я, но сам уже готовился метнуть полотенце.

И тут Феномен пробил по корпусу так, что звук удара был похож на глухой хлопок. Шама согнулся и присел на одно колено.

Рефери начал отсчёт:

— Раз! Два! Три!..

Я поднял руку, готовый метнуть полотенце. Шама был в тяжёлом состоянии — нос в крови и месиве, дыхание сбилось, руки опущены. Видно было, что он не сдался и хотел продолжать, но именно это и пугало. Такая храбрость могла сломать его окончательно.

Я знал, что нос потом могут и не собрать. Но куда важнее было то, что мой товарищ мог сломаться психологически.

Внутри я принял решение. Если он попытается подняться, а рефери позволит ему продолжить — я сам кину полотенце. Пусть лучше кричат о «сдаче угла», чем я увижу, как парень калечит себя ради зрелища.

Рефери считал:

— Пять!.. Шесть!.. Семь!..

Шама зашевелился, поставил ладонь на настил, потом вторую. Я видел, как он дрожал всем телом, но всё равно упёрся ногой и начал подниматься. Качнувшись, ударил кулаком по настилу ринга.

— Виу, это Махачкала! — выкрикнул он и на счёт «восемь» встал на ноги.

Но тут же рефери вскинул руки и замахал, останавливая схватку.

— Всё! Стоп бой!

Он принял решение остановить поединок, спасая Шаму от того, что неминуемо привело бы к жёсткому нокауту.

Я выдохнул, сжал полотенце в руке и понял, что секунды назад был готов сделать то же самое. Иногда настоящая победа — это суметь встать… И Шама её одержал.

Но Шама взорвался.

— Нет! Дай продолжать! — закричал он, пытаясь вырваться из рук судьи.

Его лицо было в крови, нос превратился в кашу, но глаза горели упрямством. Он бил себя в грудь, показывал, что готов снова идти в драку.

Я прекрасно понимал его. Он не хотел сдаваться. Не хотел, чтобы кто-то подумал, будто он слабак. Но я понимал и другое — это могло его погубить. Для зрителей это было шоу, для нас — жизнь и здоровье.

Феномен же повёл себя, как всегда, по-своему. Он не подошёл к Шаме, не протянул руку, не сказал ни слова уважения. Не-а. Он встал в центре ринга, поднял руки, как будто только что выиграл чемпионат мира. Потом показал в камеру какой-то жест — два пальца, напоминающие его «прогноз».

Я смотрел на него и сжимал кулаки. Уважения к сопернику у него не было ни капли. Для него это был не человек, а кусок мяса.

Я выскочил на ринг. Шама стоял, качаясь, кровь струилась по подбородку, руки были всё ещё сжаты в кулаки, будто он ждал атаки. Я подхватил его, чтобы он не рухнул, и усадил на табурет.

— Я пытался, — прохрипел он, глядя на меня сквозь кровавую маску.

— Всё в порядке, брат. Ты сделал всё, что мог. И больше того, — заверил я.

К Шамилю тут же подбежал врач.

— По-хорошему, надо ехать в больницу, — он медленно покачал головой. — Нос придётся поправлять.

Перед тем как его увели, Шама снова посмотрел на меня.

— Спасибо, — сказал он. — Я рассчитываю, что ты надерёшь зад этому уроду.

Я сжал его ладонь.

— Обязательно, брат.

Наконец настала моя очередь. Следующий бой был мой выход против Пахана.

Я разминался, делая махи, вращал шею, а потом перешёл на лапы, чтобы как следует разогреться. Лапы попросил подержать Сашу Козлова. Тот отказывать не стал, хотя и делал это максимально неуклюже.

— Не бей сильно, а то я пальцы сломаю, — пошутил он, пытаясь разрядить обстановку.

Я усмехнулся, нанёс пару ударов.

— Смотри, — сказал я, поправляя его руки. — Лапу нельзя направлять навстречу удару. Так ты сбиваешь мне чувство дистанции и силы. Удар кажется мощнее, чем есть на самом деле.

Он кивнул, сосредоточился.

— При ударах в голову держи лапы ближе друг к другу. Понял?

— Понял, — он попробовал переставить руки так, как я показал.

Я пробил ещё пару ударов, теперь всё легло правильно.

— Вот так, — кивнул я. — Молодец.

Я нанёс несколько комбинаций, стараясь как следует разогреться. Как я и говорил, хорошая разминка перед боем — это практически гарантия выступления без травм. И ей ни в коем случае нельзя пренебрегать.

Естественно, на момент начала реалити я был далёк от идеальных кондиций, потому что попросту не успел пройти лагерь, ни полноценный, ни хоть какой-нибудь. Время между боем с Магой Карателем и отъездом на реалити заняло восстановление.

Конечно, это был не профессиональный подход — я не готовился к соперникам, лишь успел просмотреть несколько записей, которые были в интернете. Но с другой стороны, по любителям я привык к тому, что подготовки к конкретному сопернику попросту нет.

Тем и хороша любительская школа, когда ты сталкиваешься с соперником непосредственно на ринге и ищешь способы показать, что ты лучше. Подбираешь к сопернику ключик.