«Всё в порядке. Я забрал Алину из отдела».

Как только я отправил, почти сразу же пришёл ответ:

«А где она?»

«Не знаю», — ответил я.

Это было всё, что я мог сказать. Я не собирался вмешиваться больше в жизнь Алины. Она сделала свой выбор, а я сделал свой.

Бывший продолжил что-то печатать, но я, отписав, чтобы он забрал завтра тачку по адресу моего зала, перевёл телефон в «авиарежим». Хотелось остаться одному и дать себе время не думать ни о чём, чтобы никто не мог побеспокоить.

Я проснулся, чувствуя тупую ноющую боль, которая медленно растекалась по всему телу. Голова раскалывалась от тяжести. Сразу стало понятно, что сегодня не будет лёгким днём.

С трудом встал с кровати. Каждый мускул, каждая кость напоминала о том, что вчера был жёсткий и бескомпромиссный поединок.

Пошевелился… ощущения были странными — как будто я не в своём теле, а в каком-то чужом. Может, это от того, что я заскочил сюда с 1996 года, и всё, что происходит сейчас, не совсем естественно для меня?

Ладно, шутки шутками, есть дела поважнее.

Я решил, что нужно идти в аптеку. Даже в таком состоянии мне нужно доделать зал. Не люблю откладывать дела на потом.

Зеркала мы пока повесить не успели, поэтому я включил мобильник, переведя камеру на свою физиономию. Лицо болело, синюшные пятна под глазами говорили сами за себя. Кровь вокруг сечек засохла… я знал, что всё это будет долго заживать. Ну и болезненно.

Ощущение было такое, как будто меня пропустили через мясорубку. Мне нужно было найти таблетки от боли. Никакой аптечки у меня пока не было, и я решил, что лучше сразу дойти в ближайшую аптеку, а не тянуть время. Зачем, спрашивается, сидеть дома и мучиться?

Правда, с таким видом, как у меня сейчас, лучше не показываться на улице в принципе… очки бы где-нибудь тёмные раздобыть, да капюшон. Вот только где?

Ежась от утренней прохлады, я вышел на улицу, припоминая, где ближайшая аптека на районе. Вспомнил о вывеске в виде красного креста на соседнем доме со стороны главной улицы и пошёл туда. Каждая клеточка моего тела будто протестовала даже против простого шага. Ничего, чуть потерпеть, а потом закинусь обезболом — и станет гораздо легче.

Я быстро нашёл аптеку, посмотрел на вывеску «открыто» с некоторым облегчением. Зайдя внутрь, услышал звон колокольчика. Так привлекали внимание аптекарши, что пришёл покупатель.

Мгновение — и аптекарша появилась за прилавком, показав приветливую улыбку, несмотря на ранее утро. Она взглянула на меня с лёгким удивлением. Взгляд полноватой женщины средних лет сразу зацепился за моё лицо. И улыбка как-то сразу сошла на нет.

— Вам чем помочь? — спросила она с лёгким недоумением в голосе.

Судя по её реакции, я, мягко говоря, не выглядел как типичный клиент. Ну да, люди, у которых лица выглядят так, будто их тёркой терли, не всем нравятся. Чаще всего думают, что синяки и ссадины — от криминала. Мало ли, я тут с утра пораньше решил аптеку ограбить к чёртовой матери?

Как бы то ни было, я не стал тратить время на лишние разговоры.

— Мне нужно что-то от боли, — сказал я, опираясь на прилавок. — Хорошее обезболивающее. Таблетки от головной боли.

— Рецепт есть? — строго спросила аптекарша, надевая очки.

— Стесняюсь спросить, рецепт на что?

— Ну вы же сильнодействующие обезболивающие хотите? У нас промедол, лексир или трамадол по рецепту, — также строго ответила она.

Я впервые слышал все эти названия, потому только пожал плечами.

— Честно говоря, мне всё равно, что, но будет здорово, если вы мне посоветуете что-то, отчего вся эта красота перестанет болеть, — я попытался улыбнуться и показал пальцем на свою физиономию. — Мазь, таблетки, уколы — мне плюс-минус всё равно.

— Так вы не это… — шепнула аптекарша, щуря глаза.

— Это… это что? — ответил я вопросом на вопрос, начав догадываться, чего она так обеспокоилась.

Судя по всему, женщина решила, что я наркоман, и пришёл в аптеку за дозой. Печально, конечно, если я на такой экземпляр похож.

— Ну такие, ходят тут всякие… имейте в виду, что лавочка закрыта! У нас недавно только облавы были…

— Не. Не это и не то, мне просто нужен обезбол, — перебил я, снова пытаясь изобразить улыбку. — А то, что лавочка закрыта — это правильно.

По итогу после такого «насыщенного» разговора аптекарша ушла вглубь аптеки. Через мгновение вернулась с упаковкой каких-то лекарств в руке.

— Это вам поможет, — сказала она, поставив упаковку на прилавок. — Растворите в воде, и через некоторое время будет легче. Действует быстрее таблеток.

Я взял упаковку и прочитал, что в ней десять пакетиков с порошком для приёма внутрь. Раньше таких порошков я не встречал, по крайней мере в своих девяностых. Тогда всё было просто — таблетка, и ты снова в строю, а тут какой-то порошок.

Я не стал уточнять и просто кивнул.

— Один пакетик за один раз, но не чаще трёх приёмов за день. Сколько будете брать? — уточнила аптекарша. — В упаковке десять штучек.

— Всё давайте, пригодится. В какую цену? — уточнил я, уже собираясь пристроить пачку с обезболом в карман.

— Вы подождите, молодой человек, мне ещё лекарство отсканировать надо, — остановила меня аптекарша.

— Забываю, что всё сейчас по электронике, — я вернул упаковку на прилавок.

— Может, вам водичку без газа пробить, чтобы сразу выпили?

Я согласился, и по итогу аптекарша продала мне и обезбол, и минералку. На выходе из аптеки я разорвал пакетик и отправил порошок внутрь. Запил, чувствуя не самый приятный кислый вкус. Посмотрим теперь, насколько быстро начнёт действовать препарат.

От аптеки до зала было пять минут ходу. И когда я вернулся в зал, мне уже стало немного легче. Обезболивающее начало действовать, и я почувствовал, как боль постепенно уходит на второй план. Всё-таки эффективный порошок, будем считать, что в аптеку я удачно сходил.

Тем не менее, я всё ещё ощущал усталость, которую не снять никакими обезболивающими. Организм следовало дозаправить, в энергетическом плане мой бензобак оказался на нуле. Я взял из сумки пару контейнеров с едой, которые остались от Насти. Открыв один из них, понюхал еду. Всё-таки контейнеры лежали в тепле без холодильника… Однако запах оказался вполне себе ничего, и еда не успела пропасть.

Однако идея полноценно позавтракать провалилась с треском. Я решил попробовать хотя бы маленький кусочек куриной грудки. Но как только положил его в рот, почувствовал, что это не лучшая идея даже с обезболивающим. Губы были разбиты, челюсть опухла, и жевать что-то более-менее твёрдое было задачей не из простых.

Лёгких путей, впрочем, я никогда не искал. И, не жуя, проглотил кусок грудки. И… остался с ощущением, что есть не хочется. Вернее, расхотелось. Кое-как залив в себя йогурт, я поставил точку с попытками полноценно позавтракать.

Обезболивающее окончательно подействовало, и я переключился на работу. Начал с того, что проверил оборудование по списку и расставил всё по местам. Ошибок не было, парни сделали приёмку внимательно, что уже не могло не радовать.

После занялся тренажёрами, которые предстояло собрать из разношёрстной группы запчастей. Я был полон решимости завершить всё сегодня, как бы тяжело мне ни было.

Но пара рук — это хорошо, а три пары — ещё лучше. Я решил позвонить братьям-близнецам. Нужно было организовать съёмку, чтобы они засняли, как я собираю зал. Ну и желательно — помогли.

Я набрал Пашу и дождался, пока он возьмёт трубку.

— Паша, привет, — сказал я, когда услышал его сонный голос из динамика.

— Привет, Сань, ага, а ты и выспаться — это разные полюса, да? Восемь утра!

— Кто рано встаёт, тому Бог падает. Я чего звоню — собираюсь сегодня доделать зал, приезжайте, если хотите сделать репортаж. И сменку прихватите, поможете.

Паша зевнул, видимо, обдумывая моё предложение.

— Конечно, приедем, — ответил он. — Когда начинаешь?