Я понимал, что для Насти это было не просто слышать, но правда была именно такой. Правда, она… правда не должна быть удобной. Она просто есть.

В голове возникала масса мыслей. Я понимал, что должен принять решение, но это было непросто. Алина, с ее запросами и документами, тянула меня назад, но Настя… Настя была рядом, и я не хотел ее потерять. Она не заслуживала быть в центре всего этого хаоса. Но, тем не менее, я знал, что мне нужно сделать.

— Ты можешь остаться, пока я съезжу, — предложил я.

Да, я знал, что это не лучший выход. Но это было единственное, что я мог предложить здесь и сейчас.

— А почему не предлагаешь поехать с собой? — спросила она.

— Ну, поехали.

— Нет уж… Если бы хотел, ты бы предложил это сразу.

— Настя, я сделал свой выбор.

— Если бы сделал, не уезжал, Саша…

Мне было нечего сказать. В груди было пусто, и это было хуже всего. Я был не в силах оправдаться, и ее глаза, полные боли, стояли передо мной как наказание. Меньше всего хотелось делать из нее дуру. Она этого не заслуживала.

— А я как дура поверила, — она выдохнула. — Сама себе на придумывала…

Я молчал.

— Ясно, Саш… Ты, значит, вывез меня сюда, чтобы вот так уехать? Вариант лучший появился? Так и скажи!

Я смотрел на нее, ощущая, что девчонка на волоске от того, чтобы разрыдаться. Мне не хотелось причинять ей боль, но и оставить Алину одну я тоже не мог.

— Давай, закажу такси…

Я честно попытался хоть как-то сгладить напряжение, но Настя не дала мне шанса.

— Не надо, сама закажу.

Она резко повернулась и пошла к выходу. По пути схватила свой рюкзак.

— Лучше бы я тогда торт выкинула! — голос дрожал девчонки дрожал.

Из глаз наконец полились слезы. Потекла туш. Я стоял, наблюдая, как она «собирается». Она зачем-то начала ковыряться в рюкзаке, переворачивать его вверх дном. Нет, она вряд ли что-то искала. Скорее, давала мне шанс передумать. Броситься ее останавливать и успокаивать.

Я подошёл к Насте, положив руку ей на плечо. Она замерла, вздрогнула, но не повернулась.

— Настя… Прекрати. Мы можем поговорить.

Девчонка лишь вытирала глаза, размазывая тушь. Я понимал, что она хотела услышать другое. Она хотела, чтобы я сделал выбор. Но я выбор сделал, просто она не хотела его принимать.

Я буквально почувствовал, как расстояние между нами растет и стремительно превращается в пропасть.

Я взял ее за плечи и хорошенько встряхнул, заглядывая в глаза.

— Настя, черт возьми, посмотри на меня!

Она нехотя подняла глаза полные обиды. Губы дрожали.

— Я не бросаю своих. Девчонка сидит в обезьяннике. Ты понимаешь, что она сирота и помочь ей некому⁈

Настя медленно покачала головой.

— Бросаешь, Саш… — еле слышно шепнула она. — Отпусти, такси приехало.

Я убрал руки, Настя, не говоря ни слова, вновь направилась к двери. К залу подъехало такси, а когда девчонка открыла дверь, из салона послышались слова песни.

— Я украду, тебя украду… твою душу…

Музыка оборвалась. Машина уехала.

А я в этот момент понял, что потерял ее.

Достал мобильник, проследил на экране, как едет автомобиль домой к девчонке. И со вздохом, нажал на кнопку еще одного заказа. Ввел адрес, который мне продиктовала Алина. Такси должно было приехать через пять минут.

Таксист оказался общительным. Как только я устроился, он сразу обратился ко мне с улыбкой.

— Хотите конфетку? — спросил он, протягивая мне пачку с маленькими карамельками.

— Нет, спасибо.

Таксист не обиделся, а продолжил, видимо, привыкший к общению с разными людьми.

— Жевать нечем? Это где ж тебе так досталось, брат? — с интересом спросил он, заметив в зеркале заднего вида, как я выгляжу.

— Да так… — я не стал углубляться в подробности.

Водитель кивнул, будто бы понимая, что не стоит лезть в чужие дела. Однако разговоров он не спешил закруглять.

— Не местный, да?

— Нет, с Ростова.

— Я вижу, акцент есть, — сказал он с улыбкой. — Я сам из Душанбе. Такси — это так для души, я бизнесом занимаюсь, фрукты-овощи. Детей восемь… вот и отдыхаю от домашней суеты, как могу!

Я особо не слушал, хотя таксист продолжил рассказывать. Он говорил о своих детях, о бизнесе… я же думал о своем.

Наконец, мы добрались до места, таксист остановился.

— Приехали, брат, удачи.

Я вытащил деньги, заплатил за проезд и сверху оставил чаевые. Он посмотрел на меня в зеркало заднего вида с благодарностью.

— Твоим детям конфет купишь, — сказал я.,

— Обязательно, брат.

Такси подъехало прямо к дому Алины, я вышел, захлопнул дверь, попрощавшись с общительным водителем. Направился к подъезду.

Пришлось поломать голову, чтобы попасть внутрь. На диктофоне было написан номер консьержа. Я позвонил, дожидаясь, когда мне ответят.

— Вы к кому? — раздался голос.

— В квартиру сорок семь. К Алине.

Трубку повесили, не открыв дверь. Я уже собирался позвонить снова, но дверь подъезда все-таки открылась и на пороге появилась бабуля в очках в роговой оправе.

— А где твоя Алина шляется в такое время, — она сузила глаза.

Пришлось объяснять старушке все как есть. Я видел, как меняется ее лицо по мере рассказа и там появляется сочувствие.

— Кошмар какой… ну проходи конечно. А ключи то есть? — спросила она.

— Есть, — заверил я, заходя в подъезд.

Подходя к квартире, я остановился перед дверью. Наклонился и, как мне сказала Алина, нашел ключи под ковриком.

Внутри квартиры было тихо. Обычная однушка или как сейчас было принято говорить — студия.

Я увидел старый стол, в котором должен был лежать паспорт. В ящике, среди множества папок и документов, я наконец заметил паспорт. Взял его, открыл, чтобы проверить — точно ли то? Увидел фотографию Алины и сунул паспорт в карман.

Я уже собрался уходить, как заметил кое-что и даже вздрогнул он неожиданности. На полке на стене стола стояла маленькая рамочка с фотографией. На фото была я.

Я уже собрался уходить, но в этот момент раздался стук в дверь. Я замер, прислушиваясь.

Интересно, кого хрен принес? Или Алину выпустили?

Я не стал гадать, направился к двери и открыл ее. На пороге оказался бывший Алины. Он стоял весь неопрятный, с красным лицом и покачиваясь на ногах. Глаза, как два пустых отверстия, смотрели на меня. Я сразу понял, что он пьян в стельку. Запах алкоголя невыносимо ударил в нос.

Мы молчали, и все, что я мог услышать — это его тяжелое дыхание. Он не сказал ни слова, но взгляд был полон агрессии и недовольства. Бывший не пытался скрывать свои намерения, учитывая стиснутые кулаки.

— Ты че тут делаешь? — наконец, прорвалось через его зубы.

Я стоял, не двигаясь, оценивая ситуацию, но он уже не ждал ответа. Его рука резко пошла вперед, и он попытался толкнуть меня в грудь. Я сместился, и этого оказалось достаточно, чтобы пацан завалился внутрь.

Рухнув на пол, он чуть проехал вперед и стукнулся головой о дверь ванны.

— С-сука, убью! — извиваясь на коврике для обуви, зарычал он.

Он был пьян, его разум был затуманен, бить его было ниже моего достоинства. Я закрыл дверь, оперся плечом о стену, скрестив руки на груди и наблюдая, как он пытается подняться.

Правда получалось это весьма хреново.

— Иди сюда!

Я взял пацана за шкирку, затащил в ванную комнату и усадил в душевую кабину. Взял душевую лейку и включил холодную воду, направив струю ему в лицо.

Пацан попытался встать, но упершись руками поскользнулся, упал на задницу.

— Сидеть! — скомандовал я, продолжая его поливать холодной водой.

Это начало приносить эффект, по крайней мере, секунд через тридцать он уже забросил идею выхватить у меня душевую лейку. В конце концов я закрепил ее на крепление и холодная вода продолжила литься ему на голову, приводя в чувства.

Я же сел на карточки.

— Слушай, мы оба понимаем, что ты не в себе сейчас. Сейчас я выключу воду и ты либо перестанешь кидаться, либо я спущу тебя по лестнице пинком под зад. Выбирай, — я вполне правдиво обрисовал перспективы продолжения ночи.