Мы были первыми и успели ополоснуться до того, как душевая стала наполняться запыленными адептками. Уже одевшись, стоя у окна рядом с помывочной раковиной, я не удержалась и спросила:

– Зачем?

– Я тебя охраняю? – без дополнительных пояснений поняла Самира и жестко усмехнулась. – Во-первых, это приказ командира. А Бьеркрину не перечат. Во-вторых, ты теперь часть длани, часть нашей команды. А своих не гасят, как бы этого ни хотелось. К тому же ты хоть и зараза, темная, но магом оказалась сильным. И сегодня помогла нам выиграть…

Она оборвала речь, словно хотела сказать еще что-то. Я почувствовала ее сомнения и… некоторую нерешительность. Тонкий флер. Но я ухватилась за него и, следуя скорее интуиции, чем логике, продолжила за светлую:

– А в-третьих…

– И откуда ты такая проницательная на мою голову?! – фыркнула Самира – Да, горгулью мне в печенки! Есть еще и в-третьих… Мне стыдно! Нет, не перед тобой, темная. Даже не мечтай! А за себя. Что я не смогла сдержаться на зельеварении. Это недостойно ни звания адепта академии, ни наследницы рода Лэйдон. Размазывать противника тонким слоем по брусчатке, если это не боевые действия, надо в честном поединке.

Она говорила это, глядя вперед и только вперед. Не думая оправдываться передо мной. Гордая, хоть и не без спеси, упрямая, привыкшая делить мир только на черное и белое, не признавая других оттенков, благородная, со своими принципами, но… не дура! Я взглянула на эту светлую по-новому. И подумала, что темная на ее месте не удержалась бы и попыталась если меня не прибить, то проклясть уж точно. А эта… держится!

– Не переживай насчет срыва. Перед Эйтой тяжело устоять, – просветила я Самиру.

– При чем здесь Госпожа Безумия?

Светлая медленно присела на подоконник, благо тот был невысоко. Правильно. Некоторые новости лучше обдумывать не на ногах.

– При том, что это она тебя подначивала. Не знаю, насколько уж эффективно, но…

– Откуда ты знаешь, что Эйта там была? – Лицо блондинки вмиг стало белым как плотно.

– Я же менталистка. Поэтому могу видеть ее и не терять рассудок. А белку, в свою очередь, это бесит…

Что именно заставляет психовать пушистую – мой дар или то, что я не поддаюсь ее чарам, – светлая даже уточнять не стала. Ее глаза сузились, крылья носа затрепетали, а кулаки сжались, и она прошипела, сдерживаясь явно из последних сил:

– Так это Госпожа Безумия появилась в академии из-за тебя? – сделала она правильные выводы и добавила: – Знаешь, темная, ты, похоже, меня сейчас доведешь так, что со мной случится приступ. И после него тебя некому будет даже похоронить…

Реакция Самиры была бурной. Очень. А ее эмоции едва не сбивали меня с ног. Но в шквале из ярости, ненависти и желания свернуть одной темной шею был еще и… испуг. Я зацепилась именно за него, задав следующий вопрос:

– Ты боишься Эйту?

Мой вопрос оказался эффективнее любого тарана. Он пробил ту стену эмоций, которая держала оборону крепости по имени Самира Лэйдон. И я поняла, откуда эта ярость, злость. Сильными эмоциями она закрывалась, как щитом. Чтобы не выглядеть слабой. В своих глазах слабой. Я просто оказалась той, кого можно горячо ненавидеть.

И вдогонку к вопросу пустила еще и пси-волну, приглушая в светлой гнев и усиливая нерешительность, робость, сомнения…

Девушка вздрогнула, как от удара. Ее психологическая броня пошла трещинами и рухнула. Светлая опустила голову. Ее пальцы впились в подоконник так, что костяшки побелели, и она, чуть прикрыв глаза, прошептала:

– Мой брат… – Она сглотнула. Слова давались ей с трудом. Так мог говорить только тот, кто долго держал все в себе, крепился до последнего и… именно поэтому сейчас делится болью не с кем-то близким, а с тем, кто просто случайно оказался рядом. – Он ушел в Лабиринты Безумия. Его запечатали. Я теперь единственная наследница рода.

Пояснения мне не требовались. Она боялась. Боялась, что с ней случится то же самое. Что она, как и брат, потеряет рассудок. А еще давил груз ответственности перед семьей. Двойного долга: за себя и за брата…

Я знала, что после этого признания, после мгновений слабости, которым я оказалась свидетельницей, Самира возненавидит меня еще больше. Но… я сама на нее не могла уже больше злиться как прежде. От всей своей темной души. Что-то во мне перевернулось.

– Как же ты меня бесишь, проклятая менталистка! – взяв себя в руки, выпалила светлая, видимо, догадавшись о причинах своей откровенности.

– Бесить – это первое, чему учат темных после рождения, – отозвалась я. – Но, как бы мы ни раздражали, мы можем предложить то, от чего светлые порой не могут отказаться.

– Например? – прищурилась Самира.

– Например, я могу тебе помочь избежать безумия.

– С чего бы тебе причинять мне добро, темная? – Сколь сильно ни была зла светлая, она смогла взять контроль над своими эмоциями.

– Добро? Этого слова нет в моем словаре. Зато есть «взаимная выгода». – Я почувствовала, как при этих словах в Самире промелькнула искра заинтересованности. Светлая не была наивной и понимала, что просто так ничего не бывает. И поверит моим словам только тогда, когда я что-то попрошу взамен.

А мне нужен был потенциально способный к срыву маг. Для того, чтобы опробовать на нем защиту от Эйты. Ведь до этого я экспериментировала только на себе – обладательнице ментального дара. Но как поведет себя мое плетение на другом чародее, не телепате? А то, что пушистая сделает попытку захватить разум этой светлой, – как пить дать. Раз с братом у рыжей такое получилось… Не факт, конечно, что Эйте удастся пробиться в разум Самиры, но родственников обычно белка проверяла долго. Причем не в одном поколении… И порой повторный улов тоже бывал удачным.

Я вкратце описала условия сделки. Блондинка подозрительно глянула на меня. Я прямо слышала, как трещит по швам любимый шаблон светлых: не жди от темных ничего хорошего. Наконец девушка глухо произнесла:

– Я подумаю… – И, выдохнув, она добавила: – Но не рассчитывай, что из-за этого я стала лучше к тебе относиться и наша дуэль отменяется.

Усмехнулась: гибкость ума этой светлой способна обломать самую железную логику у любого темного.

Впрочем, я не успела хорошенько обдумать эту мысль. Время большого перерыва истекало, а мне нужно было еще кое-что узнать.

– Подумай… – покладисто согласилась я. – А пока размышляешь, не подскажешь мне, в какую камеру определили моих подель… друзей? Тебя же наверняка как раз выпустили из карцера примерно в то же время, что и Сьера с Вэрдом туда «поселили»…

Светлая на это оценивающе хмыкнула и просветила меня, где искать некроманта с чернокнижником. Оказалось, они обретаются в той же камере, что до этого Самира. Она подробно описала, как добраться до зарешеченного окошка карцера.

А затем мы поспешили на последнее на сегодня занятие. К слову, оное на этот раз прошло для разнообразия нормально. Магистр Шлобс – невысокий коренастый полугном в годах – оказался хоть слегка и нудноватым, но предмет свой знал на отлично. Если бы еще его голос не нагонял сонливость, цены бы ему не было. Но я старательно боролась с зевотой и записывала структурную формулу для аркана Схроха, а также возможные вариации основной модели для различных сред.

А еще чувствовала, что на меня пялятся одногруппники. Ощущала их взгляды как прикосновения. Липкие, неприятные, любопытные и полные ненависти. Кьяр заставил адептов не приближаться ко мне. Но он не мог сделать так, чтобы на меня не смотрели.

И вот среди этого болота из чужих эмоций, в которое угодила, я почувствовала, как до меня дотронулось что-то светлое, ласковое. Обернулась, чтобы увидеть Снежка.

Я поняла: как бы ни было темно вокруг, какое бы ослепительно-обжигающее солнце ни сияло над нами, он всегда сможет отыскать своим взглядом мой. Это придало мне сил не только во время лекции, но и после. И когда в обед я со своей командой шла, держа поднос с едой, мимо столов и слышала шепотки, то каждый мой жест был полон уверенности. Я не боялась. Потому что знала: я не одна. Рядом шел Кьяр. А сзади – Самира с Гризом. А еще Мик и Рэндол – щит и атакующий из нашей длани.