— Ага, — обойдя гостиную, я облокотился на стену и тут же почувствовал, как плечо уткнулось во что-то мягкое. — Какого⁈..

Что-то незримое зашипело, а в том месте, где только что ничего не было, воздух подернулся дымкой, будто на жаре. Только реакция спасла меня от ящерицы в руку толщиной. Она неожиданно сбросила маскировку и едва не прокусила мне рукав.

— Твою ж! — я проворно отскочил, но неугомонная рептилия решила, что ее боятся.

Большая ошибка.

Как только тварь с шипением бросилась в очередную атаку, мой сапог впечатался ей в нижнюю челюсть. Сильный и хлесткий удар послал ящерицу в долгий полет точно между двух колонн. Пролетев прямо над головой испуганного Люциана, существо ударилось о стену, свалилось на пол и проворно юркнуло под диван.

— Гол. — Сухо прокомментировал я свой успех.

— За что ты так с ней? — в голосе барда читалось осуждение.

— Она пыталась меня сожрать.

— Она защищалась!

— Как и я. А лучшая защита — это нападение. Скажи спасибо, что не пустил эту тварь на сапоги.

— Спасибо, — раздался за нашими спинами приятный мягкий голос, и в комнату вошла стройная и ухоженная женщина лет пятидесяти. Ее возраст выдавали лишь морщинки в уголках глаз и тяжелый внимательный взгляд. — Ядовитого арншакса, знаете ли, весьма нелегко найти и приручить.

— Это заметно, — я продемонстрировал женщине прокушенный рукав. — Обычно гостей о таких питомцах предупреждают заранее.

— А разве Грегор вас не предупредил? — удивилась женщина.

— Он нам дверь-то не с первого раза открыл…

— Бедный, бедный Грегор, — женщина вздохнула и грациозно опустилась в кресло, — он слишком стар, но не желает уходить на покой. Старается быть столь же полезным мне, сколь был и моему деду, и отцу.

— Получается у него так себе, — я пожал плечами. — А ты, значит, Данталея?

— Леди Данталея, — поправила меня женщина. — И мне нравится, когда ко мне обращаются на «вы».

— А мне нравится холодное пиво и тишина, — мрачно сообщил я, так как внезапная атака ядовитой ящерицы знатно подпортила мое настроение.

— В таком случае, почему же вы не наслаждаетесь ими, а находитесь здесь?

— Из-за крайней нужды, — вклинился в разговор Люциан. Он подошел к креслу, в котором вольготно расположилась Данталея, и склонился в поклоне, едва не ткнувшись носом в выглянувшую из весьма нескромного разреза платья коленку женщины. — Позвольте представиться — Люциан Сладкоголосый, а этой мой добрый друг и охранник — Злой.

— Злой? — Данталея позволила себе легкую улыбку. — А вы не пробовали надеть на него, скажем, намордник?

— Увы, миледи, у меня нет для этого лишних рук, — Люциан вернул улыбку и выпрямился. — А те, что имеются, я предпочитаю использовать иначе.

— Любопытно, — изучающий взгляд женщины сместился от Люциана ко мне и обратно.

— Что именно? — деликатно осведомился бард.

— То, как вы попали в мой дом. Я велела Грегору не пускать вас.

— В следующий раз напиши ему записку, чтобы он ничего не забыл по пути, — хмуро посоветовал я.

— Где ваши манеры? — возмутилась Данталея.

— Дома оставил. Вместе с терпением.

— Если ядовитого арншакса весьма нелегко приручить, то моего спутника попросту невозможно научить хорошим манерам. — Наигранно рассмеялся Люциан.

К моему удивлению, Данталея тоже улыбнулась.

Кажется, эта парочка на одной волне. Ну хоть что-то.

Не желая ничего портить, я промолчал и уселся в кресло чуть в стороне от собеседников и питомцев хозяйки особняка.

— Леди Данталея, — Люциан театрально опустился перед женщиной на одно колено и взял ее ладонь в свои руки. — Нас привела к вам исключительная нужда. Поверьте, ситуация попросту безвыходная, и вы — наша единственная надежда!

— Я заинтригована, — дыхание Данталеи участилось, а зеленые глаза влажно блеснули. — Прошу, продолжайте.

— В попытке спасти место, что мы зовем своим домом, и тех добрых людей, которые там живут, мы прошли долгий путь. — С пылом принялся рассказывать бард. — Мы сражались с орками, странствовали через порталы, спускались в Подземье, сражались с драконами и вышли победителями из боя на Арене крови, и все ради того, чтобы добыть светлокрыла.

— И зачем же он вам⁈ — Данталея смотрела на Люциана не мигая.

— Без его силы проклятье тенекрыла уничтожит наш остров, — дрожащим голосом сообщил Люциан и смахнул скупую, искусно выпущенную слезу. — Женщины, дети и старики — все они погибнут из-за бушующих бурь, если вы не согласитесь продать нам светлокрыла.

— Ваша цель благородна, но… — Данталея мягко высвободила ладонь из рук барда, — светлокрыл нужен мне самой. Видите ли, моя комната для чтения находится на той стороне особняка, куда почти не достают солнца, а светлокрыл наполнит ее теплом и светом.

У Люциана от услышанного аж челюсть отвисла. Распинаясь о висящих на волоске жизнях, он никак не ожидал получить такой ответ.

— А почитать в другом месте ты не пробовала? — поинтересовался я. — Или у тебя книги к стенам прибиты?

— Людям, вроде вас, не понять тонкой душевной организации дворян, — вздернула нос Данталея.

— Тонкой душевной организации? — я рывком встал на ноги, подошел к женщине и угрожающе навис над ней. В моих глазах вспыхнуло пламя. — Да ты просто охренела!

— Злой, тише, успокойся! — Люциан справился с удивлением и мягко отстранил меня. Получилось у него это лишь благодаря тому, что Данталея была женщиной. Убедившись, что здоровью хозяйки особняка ничего не угрожает, бард снова обратился к ней. — Моя леди, а есть ли какой-то способ уговорить вас изменить свое решение?

— Пожалуй, — задумчивый взгляд женщины скользнул по плечу Люциана и замер на мне. — Ваш спутник, как я вижу, необычный человек. Возможно, он сможет сделать то, что не смог никто другой.

— И что же это? — Люциан затаил дыхание.

— Достать для меня то существо, что освещает и греет лучше светлокрыла, — чарующе улыбнулась Данталея. — Феникса.

Люциан повернулся и вопросительно уставился на меня.

— И где мне его взять? — спросил я у Данталеи. — Из зоопарка украсть?

— О нет, — она опять улыбнулась. — Фениксы — очень редкие птицы. Насколько мне известно, сейчас на материке нет ни одного.

Мы с Люцианом выжидающе посмотрели на женщину, которая явно не договорила и просто решила выдержать театральную паузу.

— Феникс жил у моего дедушки. Но когда того не стало, благородная птица обратилась пеплом. Их похоронили вместе…

Опять пауза и томный взгляд.

— И? — я начал терять терпение.

— Феникс может восстать из пепла, — пояснила Данталея.

— Ну так сходи и забери его. Я-то тебе зачем?

— Затем, что не все так просто, как хотелось бы, — загадочно прошептала женщина.

Карета Данталеи привезла нас на старое кладбище за городом. Местечко, прямо скажем, неприветливое и крайне мрачное даже в погожий солнечный денек. И виною тому было не только предназначение кладбища, но и то, что оно раскинулось под сенью высоченных деревьев с листьями больше моей ладони. Высокие и толстые стволы поднимались на высоту пятиэтажного дома, а кроны покрывали огромные участки земли.

Из-за вечной тени тут царил не только мрак, но и сырость с плесенью. Они же, в свою очередь, способствовали появлению в округе полчищ насекомых. Паукам, чьи белоснежные сети трепетали на ветру подобно парусам, тут голодать не приходилось.

Мы вышли из транспорта у покосившейся, облезлой и местами повалившейся ограды. Несмотря на раскинувшийся траурный пейзаж, я с наслаждением спрыгнул на темно-зеленую траву и с хрустом размял спину после трехчасовой тряски в карете. Правил ей неказистый полурослик с недовольным и капризным лицом десятилетнего ребенка. Он покосился на меня, но, наткнувшись на колючий взгляд, сделал вид, что ему срочно нужно проверить лошадей.

Люциан спустился вторым и галантно помог выйти Данталее.

— Благодарю, — женщина наградила барда легкой улыбкой, а он, в свою очередь, удержал ее руку в своей чуть дольше, чем требовалось.