— Судя по твоему взгляду, это не так просто.

— Отчего же, — темная эльфийка встала и прошла мимо меня, игриво проведя пальцем сначала по левому плечу, а потом по правому. — Денег у тебя нет, но есть способ расплатиться иначе. Мужчина ты сильный и статный…

Столь непрозрачный намек не понял бы разве что идиот. Да и то не каждый. Люциан вот сочувственно вздохнул и, поймав мой взгляд, утвердительно кивнул, дескать — дерзай, я в тебя верю, ты сможешь.

Ну, смогу, наверное. Дело-то нехитрое…

— И когда приступим? — понимая, что другого выхода нет, я покосился на женщину.

— Как только соберутся зрители, — отозвалась она, занятая своими мыслями.

— Погоди, — я даже привстал от удивления. — В каком смысле зрители? Давай лучше как-нибудь без них.

— Ну уж нет, — покачала головой Исандора. — Такой шанс я не упущу. И только попробуй проиграть.

Теперь я окончательно запутался. Люциан, судя по растерянному взгляду, тоже.

— Так, — я внимательно посмотрел на темную эльфийку. — А о чем конкретно мы сейчас говорим?

Несколько раз моргнув и отбросив размышления, Исандора пояснила:

— О боях на Арене крови.

Зрители собрались очень быстро. Буквально за несколько часов. Таким образом, не успели мы с Люцианом как следует переварить угощение, а нас уже сопроводили на Арену крови. Больше всего она напомнила мне Колизей. Сам вживую я его никогда не видел, но вот фильм про гладиатора Максимуса смотрел неоднократно.

Вроде похоже.

Местный амфитеатр сильно выделялся на фоне сине-серой и черной застройки города темных эльфов. Стены Арены крови были выполнены из белого камня, крайне недружелюбно забрызганного кровью. Смотрелось и впечатляюще, и жутко одновременно.

Когда мы подошли ближе, то нас ждало еще одно неприятное открытие. Оказывается, в кладке арены белел не камень, а спаянные магией кости. Учитывая злобный и кровожадный характер темных эльфов, у меня не возникало ни малейших сомнений, что свой амфитеатр они возвели из останков тех, кто на нем погиб.

И кто тут только не помер: кости встречались, как околочеловеческие, так и совершенно иные, принадлежавшие самым разным чудовищам. Над воротами так и вовсе красовался здоровенный череп то ли дракона, то ли тираннозавра.

— Крайне неприветливое местечко, — пролепетал не отстающий от меня ни на шаг Люциан.

— Приветливые места Ареной крови не называют. — Спокойно отозвался я.

— Тогда… может… не станем туда ходить?

— А тенекрыла мы откуда возьмем? — поинтересовался я. — У меня выбора нет. Но ты можешь не ходить.

— Пойду, — совершенно неуверенно произнес Люциан. — Уж лучше тут, с тобой… в этом, — он еще раз окинул испуганным взглядом Арену крови, — ужасном и кровавом месте, чем с матерью Тисанси. Эта женщина пугает меня даже больше, чем неизвестность.

— Она от тебя тоже не в восторге.

— Я заметил, — удрученно вздохнул Люциан и уставился себе под ноги, не желая больше смотреть на местный Колизей.

Самому мне тоже совершенно не хотелось идти на арену. Более того, и Подземье не вызывало у меня умиления и желания задержаться здесь подольше. И дело вовсе не в темных эльфах, которые смотрели на жителей поверхности, как на мусор. Само это место пропитывала крайне неприятная атмосфера безмерной жестокости и кровавой интриги. Никогда не бывал на вечеринках богатеев садомазохистов, но, думаю, примерно так они и выглядели.

Вот только уйти отсюда было не так просто. Если Исандора захочет, мы с Люцианом останемся в Подземье навечно. И вечность эта покажется нам сущим адом. Уж лучше умереть сразу, чем жить здесь. Надеюсь, если у меня с Тисанси что-то получится, к ее родителям мы будем ездить крайне редко…

Не то чтобы сестры и мать жрицы Лесных Далей вызывали у меня отвращение. Наоборот, внешне они выглядели весьма привлекательно. Но вот внутренне… В их окружении я чувствовал себя словно в бассейне с пираньями. А уж о планах использовать меня в качестве племенного быка вообще молчу. Не по-человечески это.

Темные эльфийки, которые в отличие от нас путешествовали в украшенных паутиной балдахинах, и сейчас бросали на меня многозначительные взгляды. Правда, приятного в них было мало. Схожее ощущение у меня вызывали разве что вылазки в боевых командировках, когда казалось, что мой затылок рассматривает в оптический прицел вражеский снайпер.

Балдахины с эльфийками несли статные подтянутые мужчины их расы. Мускулистые темные тела покрывали шрамы, судя по всему, от плетей. Но некоторые отметины выглядели слишком ровными и симметричными, сделанными для красоты, как и пирсинг, которым остроухие явно злоупотребляли.

Помимо женщин и носильщиков, нас сопровождали хорошо вооруженные бойцы. Причем, судя по их настороженным взглядам и оружии наизготовку, улицы мрачного города не славились безопасностью. Еще одна причина свалить отсюда куда подальше.

Помимо нашего довольно большого отряда, к Арене крови стекались и другие жители Подземья. Точнее другие темные эльфы. Мы с Люцианом оказались единственными чужеземцами на неприветливых улицах. Как сказала нам Исандора, большинство жителей поверхности содержатся здесь в качестве рабов и не могут свободно разгуливать, где им вздумается.

Да уж, гостеприимство явно не конек темных эльфов. Неудивительно, что наверху их никто не любит. То, что Тисанси разительно отличается от своих сородичей, — настоящий феномен. Несмотря на определенный каламбур, ее вполне можно назвать белой вороной.

Тряхнув головой, я прогнал из мыслей образ Тисанси. Сейчас нужно сосредоточиться на поединке. Бить людей мне не впервой. Да и нелюдей тоже. Сама идея драться за награду не слишком-то приятная, но иного способа разжиться тенекрылом на горизонте не маячило. Придется довольствовать тем, что есть.

Исандора говорила, что волшебных тварей разводит мать недружественного Л’тарам дома. Своих питомцев она не дарит и не продает, но охотно использует в качестве ставок в гладиаторских боях.

Услышав об этом, Люциан очень кстати спросил, что поставила на кон сама Исандора. Ответ темной эльфийки был лаконичен до безобразия: нас. Причем нашего согласия она привычно не спрашивала, как и не давала права отказаться. И как только я попытался взбрыкнуть, мать Тисанси с очаровательной улыбкой сообщила мне, что в случае неповиновения никто из нас живым Подземье не покинет.

Вот такое вот добровольно-принудительное сотрудничество по-темноэльфйийски.

— Ты ведь победишь, да? — прервал мои мрачные мысли Люциан.

— Ага, — безразлично отозвался я, уже раз в пятый отвечая на этот вопрос.

— Хорошо, — облегченно выдохнул бард. — В конце-концов, ты побеждал драконов. Куда там каким-то темным эльфам… — мой спутник живо прикусил язык, когда обладающие прекрасным слухом воины одновременно повернулись к нему. — Простите, — обезоруживающе улыбнулся Люциан. — Все вы отличные бойцы и, уверен, замечательные люди. Ну или не люди. У всех свои недостатки. Разумеется, кроме вас. Одним словом…

— Одним словом — заткнись, — посоветовал я, уже жалея, что Исандора сняла с болтливого барда свои запечатывающие рот чары.

Нас завели внутрь арены и передали местному учредителю — угрюмому лысому эльфу неопределенного возраста с иссеченным шрамами лицом. Он посмотрел на нас с Люцианом свысока, после чего совершил стратегическую ошибку: подошел вплотную и демонстративно сплюнул себе под ноги. Попал он точно на мой сапог, за что незамедлительно получил локтем в ухо и прилег отдохнуть на холодном полу.

— Этот утырок сломался. Давайте нового, — равнодушно сообщил я подоспевшим охранникам арены.

Воины начали шумно разглагольствовать на непонятном языке и нехорошо тыкать в нашу стороны острыми предметами. От немедленного сожжения придурков спасла Исандора. Она быстро им что-то сказала, после чего улыбнулась мне и, вместе со своим сопровождением, удалилась вглубь арены.

К нам с Люцианом подошел еще один темный эльф в такой же одежде, как и тот, которого сейчас товарищи за ноги тащили в неизвестном направлении.