Девица заметно побледнела, а потом буквально испарилась в воздухе. И, стоило месту рядом освободиться, как его тут же занял какой-то седовласый старик, которого впечатал головой в стойку уже знакомый мне здоровяк.

Раздался громкий треск. Я даже не понял — треснула ли это стойка или голова бедолаги. А может и то, и другое сразу?

— Этот мерзавец, — прогудел лысый детина, — посмел скверно говорить о песнях вашего друга.

— Значит, у него есть вкус, — я равнодушно пожал плечами и осушил очередную кружку пенного напитка.

Старик поднял голову со стойки и попытался что-то сказать, обдав меня крепким перегаром. Но громила отвесил ему затрещину, от которой несчастный снова приложился лбом о стойку.

— Лежи смирно! — предупредил дуболом. — Иначе господин добрый волшебник разозлится и…

— Добрый волшебник? — старик рывком выпрямился. Его пьяные глаза прояснились. — Коллега?

Громила вновь замахнулся, но седой тип небрежно взмахнул рукой, отчего огромный мужик оторвался от земли и, пролетев через весь зал, врезался в стену, где и притих.

— Позвольте представится, — заплетающимся языком произнес старик, после чего пригладил волосы и чуть склонил голову. — Архимаг Понтиус. С кем имею честь?

— Злой, — коротко представился я.

— Это поправимо, — улыбнулся архимаг и щелкнул пальцами, подзывая местного бармена. — Два пива мне и моему новому другу-магу.

Я вопросительно вскинул бровь:

— Вот так просто? Два пива и никаких расспросов?

— Если прожитые годы чему-то меня и научили, — седовласый волшебник улыбнулся, — так это тому, что для всего есть свое время. Хотя, не могу удержаться и не спросить: сколько мерзавец Тарос заплатил вашему другу-менестрелю за воспевания его наверняка сильно преувеличенных заслуг?

— Ты знаешь Тароса?

— К сожалению, — Понтиус наморщил крючковатый нос. — Он должен мне денег, которые, как я понимаю, уже не вернет.

— Понимаю, — принесли пиво, и я отсалютовал неожиданному собеседнику кружкой. — Нам он обещал светлокрыла в обмен на помощь. Мы жизнями рисковали, но остались ни с чем.

— Любопытно, — Понтиус придвинулся ближе и понизил голос. — Возможно, у меня получится помочь вам. Но сначала поведаете мне свою историю. Разумеется, я угощаю. — Он жестом попросил принести нам еще выпивки.

— Спасибо, конечно, но меня жизнь научила не доверять волшебникам, которые появляются из ниоткуда в самый нужный момент.

— Почему же из ниоткуда? — удивился Понтиус. — Я прибыл из столицы. Там сейчас весьма неспокойно. Ну, понимаете, дракон жжет город, все дела. Эти шум и дым ужасно раздражают, поэтому я и решил скоротать время в захолустье.

— Ты еще скажи, что это все судьба, — несмотря на врожденную неприязнь к окружающим, старый маг вызывал у меня некую симпатию. Он сильно походил на Корвуса с тем лишь отличием, что пребывал в своем уме.

По крайней мере, пока.

А еще он мог помочь…

— Мне не очень нравится слово судьба, — покачал головой Понтиус. — Предпочитаю термин «стечение обстоятельств» и предлагаю за это выпить. — Маг поднял кружку.

— Ну, — я повторил его жест, — за стечение обстоятельств.

Мы проговорили с Понтиусом до глубокой ночи. Как мне и показалось при первом знакомстве, он был вполне вменяемым и трезвомыслящим человеком… По крайней мере, для этого мира. Выяснилось, что они с Корвусом и Загридом знакомы, причем Понтиус был весьма высокого мнения об их магических способностях. А его мнение, между прочим, довольно авторитетное, так как Понтиус долгое время служил во дворце, но потом устал и ушел на пенсию.

Тароса он знал постольку-поскольку и абсолютно не расстроился, узнав о его гибели. А вот о неуплаченном долге рыцаря немного погоревал, а кроме того посетовал на не слишком уж значительное денежное довольствие волшебников в отставке и на то, что раньше трава была зеленее, а волшебство волшебнее.

Классические истории стариков. Хотя, у меня тоже такие имелись.

К иномирцам Понтиус относился нормально, но немного настороженно. А еще он признался, что «прочитал» мое происхождение по особым магическим колебаниям вокруг моей особы. Уж не знаю насчет магии, но меня обычно легко можно заколебать и без нее.

Но Понтиус, на удивление, оказался вполне терпим. Кроме того он, как и я, не питал особой любви к бардовским песням и идиотам.

Так что общий язык мы нашли и обозначили некую договоренность. Прежде чем разойтись по комнатам, мы условились встретиться в полдень на заднем дворе таверны. Вот тут-то мы с Люцианом и поджидали моего нового знакомца.

Менестрель Лесных Далей выглядел помятым и отчаянно зевал, не забывая раз за разом прикладываться к бурдюку с вином, который купил сразу же, как только спустился со второго этажа.

— Ты же ее видел, так? — в очередной раз спросил меня Люциан.

— Да ее сложно было не заметить, — усмехнулся я, смекнув, что речь идет о вчерашнем объекте воздыханий барда.

— И почему не остановил меня?

— Тебя вчера ничего бы не остановило.

— Мы же друзья… — протянул Люциан, качая головой. — Ты должен желать мне добра.

— Так и есть, — я утвердительно кивнул. В отличие от спутника, которого грызло чувство вины и боль во всем помятом теле, меня мучили лишь похмелье и недосып. Вполне терпимо.

— Тогда почему⁈ — волком взвыл Люциан.

— Не перекладывай с больной головы на здоровую.

— Мы же близкие люди…

— С людьми вообще беда, — вздохнул я, взял у спутника бурдюк и отпил терпкого, но приятного вина. — Близкие далеко, далекие близко, а недалекие вообще повсюду.

— Ты переводишь тему.

— Так и есть, — не стал я отрицать очевидного. — Да и толку говорить о том, что было? Вчера ты повеселился…

— А сегодня она хочет познакомить меня с родителями, — Люциан жалобно посмотрел на меня.

— Буратино, ты сам себе враг, — мне оставалось лишь развести руками. — Зачем ты на это согласился?

— Она была весьма настойчивой, а я не обладаю бессмертием. У меня не оставалось выбора. Теперь она ждет меня у ворот таверны. Вот бы открыть портал и…

— Это легко, — заспанный Понтиус вышел из двери на задний двор и, коротко кивнув нам в знак приветствия, пошел в сторону забора шаркая ногами.

Не успели мы с Люцианом переглянуться, как на пути волшебника открылась искрящаяся воронка, в которой он и исчез.

— Да благословят боги всех магов! — бард вскочил и без раздумий бросился в открытый портал, даже не зная, куда тот ведет.

Впрочем, для Люциана любое место сейчас оказалось бы лучше, нежели объятия его недавней музы. Ведь в них он имел точно такие же шансы умереть, как и, например, в Подземье. Мне же ничего не оставалось, кроме как отправиться следом.

Портал привел нас в просторное, заваленное всяким хламом круглое помещение. Имелись тут и всякого рода склянки, пучки трав, оружие разной степени негодности, причудливые посохи, разноцветные тряпки и черт знает что еще. Повсюду возвышались массивные шкафы, доверху набитые старыми пыльными книгами и свитками.

Типичное обиталище мага. По крайней мере, башня Корвуса немногим отличалось от этого зала. Разве что единственное окно вело не в сад, а в город. С открывающейся высоты хорошо было видно извилистые уютные улочки, замысловатые домишки с разноцветными крышами, впечатляющий, но поломанный и почерневший от сажи и копоти дворец и ряд здоровенных статуй, часть из которых превратились в горы обломков. Судя по следам когтей, это было дело лап дракона.

— Добро пожаловать в мой дом, — поприветствовал нас Понтиус, с кряхтением опускаясь в пыльное кресло. — И не переживайте насчет вазы.

— Какой? — глазевший по сторонам Люциан резко обернулся и задел небольшой постамент, на котором как раз и стояла злосчастная ваза, расписанная всеми цветами радуги.

— Этой, — сухо произнес Понтиус, когда стих звон скачущих по полу осколков.

— У тебя есть дар предвидения⁈ — оживился бард.