— Наивность жемчужная, ничего ты не понимаешь в красоте! — возмутился Сель. — Тут же надо не просто одежду снять, надо публику завести, чтоб все женщины в зале с мокрым бельём и горящими глазами сидели.

Вилка в руках Анникен противно скрежетнула по тарелке.

— Чувствуется, ты знаешь, о чем говоришь.

— Мне скрывать нечего — так и есть! Мы с бра… кхм… с бравым Ваном в пору бурной юности тут полгода у шеста крутились. Здешняя публика весьма щедра на золото и восторги, и денег заработали, и женского внимания с лихвой получили.

Вилка Ани оставила на глиняной тарелке четыре бороздки.

— Как это вы только решились бросить столь прибыльное дело? — съязвила драконица, и зрачки её сердито сузились в две полоски. Сель этого не заметил, в тот момент счищая со штанов капнувший на них соус.

— Мы бы и подольше поработали, но однажды нас чуть не засекли родители. Они бы точно не поняли, особенно мама. Пришлось распрощаться со стариной Герротом, хотя иногда на нас накатывает ностальгия и пару раз в год мы тут выступаем, разумеется, в масках, чтоб никто не узнал.

— И что, во дворце нормально относятся к вашему стриптизерскому прошлому? Или в Лоунде с этим проще? — мой, в общем-то, невинный вопрос заставил обоих мужчин поперхнуться.

— Во дворце, слава всем богам, об этом не знают, — просипел Ван, выхлебав стакан воды. — И, будем надеяться, не узнают никогда.

— На нашей… эээ… работе это никак не скажется, но репутации конец. Служанки и так проходу не дают, а тогда вообще придётся железные трусы с замком одевать, потому что ничто другое их не остановит, — добавил прокашлявшийся Сель. — У нас во дворце очень влюбчивые и пылкие служанки, пусть не все, но половина точно. А мы же не можем со всеми, нам ведь и работать иногда надо!

— И ещё остаются родители, — добавил Ван, — не хочется их расстраивать, поэтому, пусть эта тайна так и останется нашей маленькой тайной, ладно?

— На четверых — это уже не такая и маленькая тайна выходит, — философски заметила Анникен.

— Вот видите, как мы вам доверяем! — Сель потряс над бокалом очередную опустевшую бутылку и вздохнул. — Кажется, надо заказать ещё.

— Кажется, нам всем уже хватит, — поморщилась я и скинула руку Вана со своей коленки. — Держи себя в руках, стриптизёр со стажем!

— Ничего не знаю, это место застолблено моим поцелуем, значит, могу трогать, когда захочу.

Анникен, услышав такие подробности, покраснела, Сель попытался скрыть смешок за кашлем.

— Пристукну, — пообещала я наглецу с ангельской улыбкой.

— Я готов рискнуть, — томным шёпотом ответил Ван и потянулся ко мне, скорее всего, за поцелуем. Но я шустро отсела в сторону, он же, по инерции продолжая тянуться вперёд, сначала упал лицом мне на колени, потом, не удержав равновесия, съехал на пол.

— Второй раз за этот вечер я у ваших ног, прелестница! После такого вы обязаны пойти за меня замуж!

— А ты позови, я, может, и соглашусь, — легкомысленно отозвалась я, — Только с условием — никакой подработки у шеста даже пару раз в год!

Потом подумала и добавила:

— Но если будет совсем зудеть, можем поставить шест в спальне, будешь устраивать стриптизы для меня одной. У вас у слуг большие спальни, найдётся куда шест поставить?

— Не знаю, как в Лоунде, а у нас по трое в одной комнате живут, и шестам места точно нет, — подала голос Анникен. — Правда, речь о незамужних служанках, я как-то остальными не интересовалась.

— Не, по трое не пойдёт. При всех, что ли, целоваться и прочее? Слышь, Ван, пока с жильём вопрос не решишь, никакого замуж.

Дракон подвис. Проморгался, не сводя ошалелого взгляда с моих коленок.

— Насколько я знаю, семейным у нас отдельные комнаты выделяют. Правда, влезет ли туда шест, не знаю, никогда не примерялся.

Помолчал, и добавил:

— Но замуж я пока не звал, если что.

Я на это заявление даже обидеться не успела. Потому что Ван, пытаясь встать, одной рукой оперся о крышку стола, неудачно потянул салфетку, на которой стоял графин с водой, и вылил этот самый графин себе на голову, ещё и по макушке получил. Впервые в жизни я мстительно порадовалась бабулиному наговору. А то ишь ты, замуж он меня не зовёт! По всяким будкам потаскать, это, значит, с радостью, а как замуж — так сразу на попятную. Ну и подумаешь. Не сильно-то и хотелось. У меня там ещё два княжича в заначке, вот выиграю отбор, женю на себе одного из них, а этот пусть потом локти кусает, что такое чудо, как я, упустил.

Сель утащил приятеля переодеться в сухое, а я сидела и догрызала веточку винограда. Виноград вроде был вкусный, но как-то разом потерявший свою привлекательность. Эх, во всех мирах все мужики одинаковы, даже если они драконы!

Сидим мы с Анникен, грустим каждая о своём. Интересно, ей-то что Сель успел наговорить?

И тут отъезжает чудо-дверь в сторону, и топает к нашему столику господин Геррот собственной персоной с тортиком в руках. Миленький такой розовый тортик в крохотных малиновых цветочках, совсем не вяжущийся с общей атмосферой заведения.

— Фирменный торт от Академии Кулинарии к Дню рождения Её Светлости Лилиен! — с гордостью произнёс громила, а Анникен восхищённо захлопала в ладоши.

— О, всегда хотела попробовать ещё один деньрожденный Лоундский тортик! Кира, ты же не здешняя, не знаешь. Так вот, к каждому дню рождения кого-то из княжеского семейства в Лоунде существует особый рецепт торта, который хранится в строжайшей секретности в Академии кулинарии и только там и изготовляется. Получается, у каждого члена семьи — свой тортик, и подают такие во всех заведениях княжества, но только раз в году, в тот самый день рождения. А заказывают их заранее, и иначе как в положенную дату ни за какие деньги не достать. Мне Олафнир, брат мой, привёз как-то кусочек со дня рождения князя Мейнарда. Я тогда просила привезти из поездки что-то этакое, только не для вышивки, и он сказал, что больше ничего приличного найти не удалось. Ох, какой тот кусочек был вкусный, ты не представляешь! Говорят, некоторые сладкоежки специально приезжают в Лоунд к каждому дню рождения княжеской семьи, чтобы отведать эксклюзивный десерт. Я, конечно, не настолько на сладостях помешана, но попробую с удовольствием. Даже странно, уважаемый Геррот, что это чудо осталось у вас в столь поздний час. Обычно ведь разбирают всё ещё до обеда!

— «Крепкая морковка», как заведение ночного типа, имеет официально заверенное разрешение продавать деньрожденные торты до пяти утра следующего дня, — Геррот горделиво выпятил грудь. — Поэтому мы всегда берём с запасом, хотя, на самом деле, и они редко остаются до полуночи. Вам повезло, этот экземпляр предпоследний, а на последний мы обычно как раз в полночь аукцион устраиваем. Ставки — бешеные, даже до драк дело доходит!

Громила вдруг хлопнул себя по лбу.

— Ох, заболтался я с вами, а работать-то за меня кто будет? Так, я побежал, а вы угощайтесь, за княжну нашу Лилиен. Ваши спутники передали, что можете начинать без них, они-то во дворце тортов этих уже успели напробоваться.

И он оставил нас с Анникен наедине с маленьким кулинарным шедевром. Что ж, раз нам разрешили не ждать…

Тортик оказался выше всяких похвал. Нежнейший бисквит, воздушный крем, декор в виде цветочков из ягодного мусса и — неожиданно — взрывная карамель с клубничным же вкусом. Причём попадалась она редко и внезапно, ешь, ешь, и вдруг во рту хрустит, бабахает и на языке растекается сочная клубничная сладость. На Земле я такого не пробовала, явно какое-то местное кулинарное достижение.

— Кира, я тут что подумала-то, — Анникен с блаженством на лице отправила в рот ещё ложечку этого умопомрачительного десерта. — А вот выйдем мы за княжичей, так в нашу честь тоже ведь тортики придумают!

— Ммм, — я слизнула со своей ложечки остатки крема, — думаешь, только ради этого стоит за них идти, да?

Мы дружно засмеялись.

А потом нам стало не до смеха.