Я ненадолго подвисла.

— Ты взяла на отбор сеть?!

— Случайно прихватила. Думала, мало ли, какие задания княжичи придумают? Княжество побережное, всякое может быть. Вот, видишь, пригодилось. А тебе… Погоди, сейчас!

Она закрыла дверь перед моим носом, минут пять шуршала и громыхала, после появилась с уже заплетенной косой и в халате. В одной руке была сложенная сеть, в другой увесистая кованая палка. В палке по ножкам снизу угадывалась напольная подставка под светильники, с которой эти светильники сняли. Надеюсь, открутили, а не отломали.

— Держи. Будешь бить ему по голове, если что. Хорошо бы воды ещё для отвлечения, чтоб облить. Говорят, они воду не любят. Особенно, если с перцем намешать.

— Первый раз слышу.

— Конечно, ты же не из нашего мира!

— Зато у меня свежий взгляд на вещи! Воду можно налить в ведро, а ведро взять в подсобке. Ммм… Не знаю, как у вас такое помещение называют. У служанок в конце коридора за шторкой закуток есть, они там хранят швабры, тряпки, вёдра, видимо, чтобы по этажам с ними не таскаться.

— Надо же, а я и внимания на ту шторку не обратила.

— Да я тоже случайно совсем увидела. Только там заперто, наверное.

— Ерунда, мы для благого дела, нам простят, — отмахнулась от меня гостья из Игринора.

Замок на неприметной дверке она взломала так профессионально, что я призадумалась, как часто ей приходилось проделывать подобное раньше?

— С моим братом иначе никак, — ответила девушка на мой невысказанный вопрос. — Вечно всё самое интересное на замке, а мне же любопытно!

Вооружённые сетью, бывшим торшером и ведром с водой мы подкрались к двери в мои покои.

— Повторяем ещё раз. На счёт три ты открываешь дверь, я включаю свет, оно, привлеченное светом, слезает с кровати и идёт на нас, ты обливаешь водой для дезориентации, я накидываю сеть, если повезёт — сбиваю с ног. Потом, если будет сильно дёргаться — добавим железякой. Готова?

— Как пионер! В смысле да, готова!

Тогда раз… два… Три!

Анникен распахнула дверь, вспыхнул магический светильник, а потом всё ка-ак завертелось…

От резко включённого света лежащее на кровати нечто рыкнуло, дернулись, подпрыгнуло на месте и… метнулось к окну.

— Лови, уходит! — завопила Анникен. Я со всего размаху плеснула водой беглецу вослед.

А дальше всего за несколько мгновений случилось сразу много всякого. Пока я замахивалась ведром, ночной визитер метался по комнате, успев разбить какую-то вазочку, разбудить Гуччи и опрокинуть пуфик. Затем вскочил на подоконник, взмахнул крыльями и растворился в ночной тьме.

Вода из ведра продолжила свой недолгий полёт и со звучным плеском окатила ещё одного визитера, пытающегося перелезть через подоконник. Плюс само ведро нечаянно вырвалось у меня из рук и по инерции отправилось вслед за водой, сшибив неизвестного в драной простыне. Послышался треск ломаемых веток — плющу под окном снова пришлось несладко.

— Мне кажется, это было не умертвие, — с сомнением произнесла я, смотря на мокрый подоконник.

— Ну первый точно нет, это та самая сбежавшая виверна. А второй… Я слышала, как он помянул драклов зад. Умертвия вроде не способны к речи, так что мне в голову приходит только один вариант. У тебя за такое короткое время уже появился поклонник?

Я вспомнила, как прошлой ночью ко мне ломился целый принц и пожала плечами.

— Ну был тут один, но мне казалось, я его ещё в прошлый раз отшила…

Сказала, а у самой душа в пятки сныкалась. Если это его Высочество такой настырный, не казнят ли меня за покушение на его персону, уже, считай, второе по счету?

Мы с Анникен обеспокоенно выглянули в окно. Внизу никого не было, но обломанные ветки и белые лоскутки чётко указывали путь падения. Вроде ни крови, ни фарша из отбитых мозгов видно не было, значит, кто бы ко мне не ломился, ушёл он сам, на своих двоих. В крайнем случае, уполз на четвереньках, но точно не убился.

Мы с Анникен постояли, помолчали.

— Слушай, а можно у тебя заночевать? — осторожно поинтересовалась я. — А то у меня не покои, а проходной двор какой-то, лезут всё, кому вздумается.

— Да мне, признаться, теперь и самой неохота одной спать, — призналась Анникен. — Вроде правилами отбора это не запрещено, а кровати тут большие. Подушку с одеялом только прихвати.

— А квакуна можно?

— Не стоит. Ему лучше привыкать к одному месту проживания. Умертвия квакунов не едят, вроде бы, так что ничего твоему питомцу не грозит.

Гуччи обиженно квакнул, но вынужден был вернуться обратно в свою корзинку.

Только мы с Анникен устроились в кровати поудобнее, только начали дремать, как со стороны окна послышался подозрительный шорох.

— Что, опять? — пробормотала я, с трудом отдирая голову от подушки и пихая соседку по кровати в бок. — Анни, проснись, к нам опять лезут!

Она нехотя приоткрыла глаза, повернулась к окну. Сонно щурясь, присмотрелась, я сделала то же самое. Синие руки скребли по подоконнику, ища место поудобнее, чтобы зацепиться. В оконном проёме нарисовалась голова, накрытая белым, лунный свет на мгновение выхватил в районе рта что-то красное.

— Черт, этот какой-то совсем стремный, — сообщила я шёпотом.

— На мне сеть, на тебе ваза, — так же шёпотом ответила Анникен. — Там на тумбочке стоит, в ней вода должна быть.

Ну да, ведро после падения из окна скорей всего не выжило, да простят нас служанки! Где ж ещё воду взять? Ваза вроде самое то для этого.

На этот раз мы дождались, пока оконный гость залезет внутрь. Стоило ему отойти на пару шагов, как Анни накинула на него сеть и для профилактики шандарахнула палкой-подставкой сначала под колени, потом в районе головы. Я тоже зря времени не теряла, облила водой, а потом на азарте ещё и вазой по башке огрела.

— Дракл! Какое горячее игринорское приветствие, — выдохнул облитый и избитый неизвестный. — Выражение «ваша красота сбивает с ног» приобретает особый смысл…

Походу, это тоже не умертвие. Я, спрятала вазу за спину и на ощупь пристроила её обратно на тумбочку. Хорошая какая, крепкая, даже не треснула.

Нечто красное оказалось зажатым под подбородком букетом чего-то, похожего на кустистые мини-пионы. Ну, типа как в нашем мире есть кустовые розы, а здесь видимо кустовые пионы вывели. Синие руки смотрелись жутко, но я вспомнила про эффект местной косметики и поняла, что передо мной просто жертва побочных эффектов местной лечебно-косметической грязи. А драная простынь, накинутся поверх одежды, намекала, что в этом княжестве каждый второй с ненормальным чувством юмора.

— Вот придурок, — Анникен была солидарна со мной в отношении этого типа. — Ты, может, не заметила, но это тот самый, который ко мне в саду целоваться лез!

— Точно, я и смотрю — ботинки знакомые!

— Счастлив, прекрасные дамы, что вы меня запомнили, — простонал этот недобиток. — Я передам сапожнику, как вы восхитились его творением.

— В сторону сапожника! Ты что тут забыл, смертник? — Анникен многозначительно похлопала ножкой бывшего светильника по ладони. — Здесь, вообще-то, спальня приличной девушки! Ещё и ночью полез…

— Простите великодушно, днём я обычно сильно занят. Да и у вас вроде днём отбор.

— Не увиливай от ответа! Зачем залез?

— Давай я принесу Гуччи, он будет его пытать? — кровожадно поинтересовалась я. Так-то я девушка добрая, но не тогда, когда уже наполовину заснула, а всё равно пришлось вылезти из тёплой кроватки.

— Дамы, ваш напор меня обескураживает, — театрально вздохнул горе-ухажёр, кое-как поднялся на ноги и потер отбитую спину. — Я всего-то хотел высказать своё восхищение вашими красотой и обаянием и вручить небольшой подарок от всего сердца.

Он с кряхтением поднял с пола малость помятый букет и впихнул его Анникен в руки. Затем полез за отворот жилета и достал заткнутый за пояс ещё один букет, из белых и розовых гиацинтов, несколько сплющенный, но всё равно довольно красивый. Протянул мне.