Коснувшись, как и требовалось, постамента, в котором угадывался свернувшийся клубком дракон, я вернулась к своей лодке и, решительно придавив внутреннюю жабу, вытряхнула из красного мешка на дно лодки все золотые монеты. Ха, да всё ещё лучше, чем я думала! Я надеялась только на особые чары непотопления, про которые упомянул Сотбис. Возможно, они были вплетены в саму ткань или наложены на уже готовый мешок, я не особо разбиралась в местной магии. Но чары чарами, а я обнаружила нечто куда более привычное, осязаемое и понятное. В дно мешка, занимая не меньше четверти общего объёма, было вшито что-то круглое и лёгкое, не то дерево, не то пробка, не то местное что. Вряд ли тут изобрели пенопласт, но могли и до аналога додуматься. Я так понимаю, не в последнюю очередь мешок не тонул благодаря этой начинке. Конечно, золото весило достаточно много для того, чтобы вместе с весом человеческого тела свести на нет всю непотопляемость мешка. Поэтому набитым монетами его как спасательный круг использовать было нельзя.

А вот без золота — вполне себе возможно.

Монеты, конечно, было жаль. Тёплые, нагретые солнцем, тяжеленькие, блестящие… Утешала себя тем, что, если выиграю, получу доступ к куда большим сокровищам. Даже если не в качестве невесты княжича, а в качестве исполнения желания. Ну а если проиграю… нет, об этом думать даже не стану! Я настроена на победу, и без вариантов!

Большинство невест опускались в воду изящно и грациозно. Кто-то из лодок, кто-то с причала. Ноги в воду свесили, чуть слышно булькнули, ночная рубашка к телу красиво прилипла, венок на голове даже не шелохнулся. Загляденье. Не то что я, бултыхнулась, так бултыхнулась, ночнушка пузырём вздулась, закрывая весь обзор, венок набекрень, как ещё совсем не упал. Пока приминала буйную ночнушку, чувствовала себя почти Монро над вентилятором. Ну, не так эротишно, конечно, но некая схожесть точно была — я в одном месте ткань приминаю, она в другом снова вспучивается, я приминаю, а они опять кверху топорщатся. И ноги голые в воде болтаются, хорошо хоть мои труселя если кому и видны, то только мимо проплывающим рыбкам. Наконец ночнушка была побеждена, я сцапала свой мешок, воинственно поправила венок и напевая «Пу-пу-пиду», погребла к берегу. Показать средний палец ржущим за моей спиной смотрителям статуи мне не позволило воспитание. Хотя хотелось, что скрывать.

Хвала драконьей жадности к золоту, без груза я смогла ощутимо вырваться вперёд. Оставшиеся позади невесты, ни в какую не желающие выпускать из рук драгоценные мешки, провожали меня взглядами, в которых одновременно читались и зависть, и презрение, и вызов, и ещё куча всяких эмоций. Вкратце описать посыл таких взглядов можно было так: " Ишь, как выпендрилась! Человечка, что с неё взять. Хмонг с нею, и с княжичами этими, зато вон золотом обогатились"

Но ладно взгляды! Мне-то что, пусть хоть обсмотрятся! Так одна из невест поступила очень, очень коварно! Плыву себе, никого не трогаю, и вдруг эта зараза оказывается на моём пути. Якобы нечаянно. Якобы по сторонам засмотрелась девушка и не рассчитала, куда плывёт. И даже пихнула меня совсем-совсем случайно. И пока она ахала, извинялась и барахталась на одном месте, вроде бы пытаясь отплыть, чувствую, цапнула меня за руку, дёрнула — и в небо взлетел ярко-розовый огонёк. Эта стерва сорвала мой сигнальный браслет!

От берега в считанные мгновения отделилась шлюпка со здоровенными загорелыми спасателями, и дальше начался вообще цирк. Они всячески пытались меня в шлюпку затащить и спасти, я отмахивалась и знай себе плыла дальше. Один из спасателей сосредоточенными гребками весел вёл шлюпку рядом со мной (разумеется соблюдая безопасное расстояние), а два других заманивали тёплым пледом, холодным чаем и наперебой уточняли, нет ли у меня судороги или не напекло ли мне голову.

— Давайте к нам, номер тринадцать, не упрямьтесь!

— Вы же человечка, наверняка уже устали!

— Это нормально, проиграть в подобном испытании сильным и выносливым драконицам, вас никто не осудит!

— Лучше проиграть, но остаться в живых, чем строить из себя гордячку и утонуть рядом с берегом.

— Послушайте, если вы сейчас потеряете сознание и вас придётся со дна вылавливать мировом откачивать, это будет куда как унизительнее! Хватит упрямиться, дайте руку наконец!

Мне в чём-то было даже стыдно перед мужиками, которые явно делали свою работу со всей душой и искренне беспокоились, как бы я не утопла. Но времени остановиться и объяснить, что я их не вызывала, у меня не было. До берега оставалось всего ничего, соперницы дышали в затылок, на счету было каждое мгновение!

С причала над нами ржали зрители. Сотбис нервно ходил туда-сюда и, наверное, мысленно проклинал тот час, когда его назначили распорядителем отбора. Княжичи… издалека не рассмотреть, но, вроде бы, сидели на своих местах и по очереди смотрели в подзорную трубу. Ууу, ржут небось над тем, как меня тут спасатели поймать пытаются! Эта мысль придала мне злости, а с нею — скорости конечностям, и я рванула вперёд куда энергичнее. Даже обогнала ту самую стерву, которая обеспечила мне такой нестандартный эскорт. Сама от себя не ожидала!

Как результат — я приплыла пятой. Предпоследней из тех, кто плыл без золота.

Анникен приплыла первой. Одна из её игринорских подружек — третьей. Стояли на причале две такие красивые, гордые, хоть и мокрые, валькирии, даже младший княжич залюбовался. Не то что я, красотка полуутопшая, дышала загнанной лошадью, куталась в плед, незаметно потирала ушибленное о причал бедро и вяло переругивалась со спасателями и Сотбисом. Они никак не желали поверить, что я не сама сняла браслет, а потом испугалась проигрыша и передумала. Тем более та гадина, которая всё это провернула, обеспокоенно хлопотала рядом и показательно извинялась.

— Это, неверное, из-за меня! Мы когда столкнулись, человечка могла слишком сильно испугаться! Видно же, что еле на воде держалась, а тут я зазевалась! Могла и испугаться, до судорог, и воды наглотаться. Извините меня, я не хотела, мне так жаль, что так получилось!

А у самой глаза довольные и извинений в них ни на буковку. Сотбис колебался. Выходило моё слово против её. Драконица против человечки. Слабой человечки, с которой могло статься в самом деле сначала испугаться, вызвать спасателей, а потом всячески отнекиваться. С другой стороны, мне казалось, за прошедшие дни Сотбис меня более менее стал понимать и смирился с моим присутствием на отборе. И в целом он нормальный дракон, который за справедливость. Поэтому я была ему благодарна уже хотя бы за то, что сомневается, а не сразу верит той мерзкой драконице.

Спасатели, увы, знакомы со мной не были, и в их глазах всё было очевидно. Они смотрели на меня с осуждением, драконица — с плохо скрываемым торжеством, Сотбис — с задумчивостью.

Всё могло кончится отнюдь не в мою пользу, но тут с помоста, где в деревянных креслах развалились княжичи, донеслось ленивое:

— Заканчивайте уже эти шантахские выступления. Мы видели всё в трубу. Номер девятнадцать действительно стянула с номер тринадцать её сигнальный браслет, что приравнивается к попытке навредить. Поэтому номер девятнадцать считается непрошедшей испытание и, согласно правилам, выбывает с отбора. Номеру тринадцать засчитывается призовое место, согласно тому, какой по счету она приплыла.

Распорядитель, проводите девушек в шатры, пусть готовятся к церемонии награждения.

Мне на мгновение показалось, что старший княжич говорит голосом Вана. Я даже головой потрясла, избавляясь от шума в ушах. Послышится же такое.

А потом меня увели в шатёр сушиться, одеваться и марафетиться, так что я совсем забыла про этот момент.

В шатре меня уже ждали подпрыгивающая от нетерпения Фай, горячая ванна и новое платье.

Снаружи Сотбис предлагал зрителям в ожидании невест поучаствовать в традиционных местных забавах, народ радостно галдел, пока горничная меня усердно отмывала, наряжала и причесывала.