— А это вам от моего… эээ… хорошего друга. Так же в знак восхищения и благодарности за приятный вечер. Он бы подарил лично, но, боюсь, ему потребуется некоторое время, чтобы подлатать свою гордость и царапины от падения из вашего окна.

Я взяла букет с такой осторожностью, словно в нём могла прятаться чернильная бомбочка или рой ос. Не, ну кто местных ухажёров знает, они, похоже, тут все с прибабахом. Анникен вертела свой букет в руках, краснея любым помидоркам на зависть

— Одного не пойму, зачем весь этот маскарад? — я подцепила двумя пальцами драный край простыни на плечах окнолаза-любителя.

— Как зачем? Исключительно заботы о вашей репутации ради! — возмутился тот почти искренне. — Увидят, как к вам ночью мужчина в окно лезет — скандал будет, могут и с отбора исключить. А увидят умертвие — ну стража прибежит, ну поволнуются все, поохают, ну огорчатся, что упустили и не поймали. Про вашу репутацию и не вспомнит никто.

— Звучит неубедительно.

— Возможно, мы надеялись на испуг, который мы бы успокоили в своих объятиях?

— О, а вот это уже похоже на истину! Не повезло вам — мы барышни не из пугливых.

— Да уж, моя спина и голова ощутили это сполна. Как не убили только…

— Я слышала, у драконов хорошая регенерация, их так просто не убьешь.

— То есть поцелуев, чтобы не болело, я не дождусь? Жестокосердные…

Я покосилась на Анникен. Она стояла с глупым видом, поглаживала кончиками пальцев крохотные пиончики и была мыслями где-то не здесь.

Похоже, выпроваживать ночного кавалера придётся мне одной.

— Я смотрю, тебя тоже не с распростёртыми объятиями приняли, — Донован скептически окинул взглядом мокрого брата. — Будь добр, встань на коврик, а то паркет испортишь.

— Да иди ты… к Алале в любимчики! — огрызнулся Рассел, отжимая воду с волос, — Чтоб у тебя жена каждый год двойню рожала и никакие зелья с амулетами не помогали.

— Да чтоб тебя тогда Пизюс так благословил мужской силой, чтобы на государственные дела сил не оставалось! — не остался в долгу Дон, пиная здоровой ногой нападавшие с него листья плюща. Братья переглянулись и заржали.

— Нервная ночка вышла, правда? — первым отсмеялся условно-старший брат. — Были моменты, я боялся, что переломом не отделаюсь.

— Да я вообще думал, меня убьют эти две психованные! Ну ладно иномирянка, что с неё взять, с человечки. Но эта, игринорская! Они же должны быть тихими, скромными и послушными!

— … Пока их не попытаются обидеть! — возразил Донован и потер шишку на лбу. Шишка вышла внушительная, такая только к утру пропадёт.

— Кто обижал-то? Пальцем не тронул! Ничего не сделал, только в окно залез…

— Тебе ещё повезло, что ведром в лоб не прилетело.

— Мне прилетело вазой. По затылку. Тоже невесело. И тяжёлой палкой огрели пару раз. Драчуньи.

— Цветы-то хоть отдал?

— Не без лёгкого душевного трепета. Опасался, что отхлестают меня пиониками с гиацинтами, как простыми вениками. Особенно, когда предложил завтра ночью тайком сбежать из дворца прогуляться по улице Шалостей. Человечка так глянула, ух! Думал, или взглядом испепелит, или всё, хана цветочкам и моей физиономии.

— Угу, вот поэтому мы и не стали дарить розы, подстраховались, так сказать. Так что насчёт прогулки?

Рассел махнул рукой и принялся стягивать с себя мокрую одежду.

— Отказались наотрез. Но я сказал, что мы всё равно будем ждать в условленном месте, вдруг передумают.

— Мне что-то кажется, что не передумают. Глупо ходить на свидание с непонятными незнакомцами, когда на кону женихи-княжичи. Мне человечка примерно так и сказала, когда я её на балу туда приглашал.

— То есть она тебе отказала, а ты всё равно отправил родного брата позориться через окно?

— У меня были надежды на любопытство игринорской княжны. Жаль, что они не оправдались.

— Ах ты… — Рассел скомкал мокрую рубашку и швырнул её в Донована. — Мог бы и предупредить, что я зря корячусь!

— Как зря? — рубашка совершила обратный полёт. — Цветы подарил, реакцию на стресс проверил. Девушек в ночных рубашках поглядел. Я вот не успел, мне только и запомнились, что летящие в лицо сначала виверна, потом ведро. Что скажешь, хороши?

— Ты думаешь, мне в тот момент было до разглядываний женских прелестей?

— Брось, тебя ж не всё время били. Цветы успел вручить, на улицу Шалостей позвать. Неужели даже одним глазком не посмотрел ничего?

Расс закатил глаза и почмокал губами.

— Ну, может что-то где-то и увидел. В целом, не сильно больше того, что нам показывали на сегодняшнем испытании. Эти игринорские ночнушки просто созданы убивать в мужчине желание! Зато человечка была одета по местной моде, там было где разгуляться взгляду. Могу сказать — эти сиськи я б потискал! Такие, знаешь…

Условно-младший изобразил руками, как взвешивает нечто тяжёлое и округлое. Условно-старший похабно ухмыльнулся.

— Я-то знаю. Успел, так сказать, изведать территорию, пока нас драклов Рырик не прервал. Жаль, не захотели девушки на улицу Шалостей выбраться, там столько возможностей и увидеть, и потрогать…

— Тоска-печаль, как она есть. Какие девушки пошли неуступчивые. Где любовь к авантюрам? Страсть к приключению, к познанию нового?

— Одна из этих девушек вышла перламутровой после арки невинности. У неё точно страсть к познанию нового на коротком поводке сидит и не рыпается.

— Или у неё просто очень строгий брат. Если уж у него чудовища по струнке ходят…

— Я уже не завидую будущему мужу. Чуть что не так сделаешь, Олафнир за сестру любого в песок ногами втопчет.

Рассел после таких слов призадумался.

— Надо просто жить от будущего родственника подальше! Чтоб неудобно было этой жемчужинке жаловаться за каждые некупленные серьги.

— Типа у нас в Лоунде? — с намёком поддакнул Дон. — С её нецелованностью это будет прямо вызов всему княжеству. Хотя, муж быстро всему научит…

— Слушай, давай уже быстренько подведём итоги бала и спать, — рявкнул его брат, резко переводя тему. — Как там твоя нога, всё, срослась?

Донован осторожно пощупал сломанную при падении из окна конечность. Слава драконьей регенерации, не придётся завтра больным калекой ковылять. Жаль, не удалось из-за травмы повторно полезть на штурм окна и лично вручить иномирянке цветы. С другой стороны, не пришлось и огребать ещё раз…

— Думаю, ещё полчасика, и срастётся окончательно. Но завтра всё равно лучше лишний раз не скакать и из окон не падать. Перейдем наконец к итогам, в самом деле.

Зашуршали доставаемые из карманов записные книжки. Благодаря непромокаемым обложкам, те почти не пострадали, листы, во всяком случае, остались сухими.

— За танец с дорогими женихами, пусть и поддельными — всем невестам по два балла, — чиркнул карандашом Рассел.

— За танец с настоящими женихами — тринадцатой и седьмой невестам ещё плюс два балла. Официально можно обозначить как баллы за грациозность.

— Ага, главное не упоминать, что человечка мне чудом ноги не оттоптала, а игринорская девица деревенела при каждой попытке опустить руки со спины пониже.

— А мне показалось, иномирянка вполне себе неплоха в танцах, с учётом того, что местные танцы ей в новинку. Возможно, она просто выдохлась к тому моменту, когда пришла твоя очередь?

— Хочешь сказать, утанцевал бедную девушку до несгибаемых коленок? И не совестно тебе, Дон?

— Не-а, мы оба получили удовольствие, чего стыдится? Так что пиши «грациозность», не жмотись.

— По-честному, ей бы стоило вписать минус балл за неподготовленность к балу и незнание танцев.

— И добавить тогда балл за быструю обучаемость. Не каждая бы так быстро освоила даже основные движения.

Рассел подозрительно прищурился.

— У меня ощущение, что ты подсуживаешь деве Кире из-за своей к ней симпатии. Смотри, как бы в итоге не набрала она больше всех баллов с твоей подачи. Придётся жениться на человечке, ты к этому готов?