Ну а потом нас ждал сюрприз. Сегодня нам назначили выходной, причем за счет княжества. Никаких испытаний, никаких заданий. Более того. Нас отвезли на улицу Уюта и широким жестом пригласили воспользоваться всеми чудесами местных СПА. Бездвоздмездно, то есть даром. Судя по восторженным пискам даже самых заносчивых невест — предложение было более чем заманчивое. Я подумала-подумала, решила, что хороший массаж ещё ни одной девушке не помешал и отдалась в руки местных кудесников.

Ооо, я словно умерла и попала в рай! В Лоунде определённо знают толк не только в шалостях! Массаж, лечебные обёртывания, маски для лица и волос, маникюр-педикюр. Удобные кушетки и кресла, приятный взгляду интерьер и услужливый, но не навязчивый персонал. Узнав, что я человечка, глазом не моргнули, всё так же щебетали и улыбались. В свободных промежутках нам подавали офигенски вкусный кофе в тонких до полупрозрачности фарфоровых чашках и небольшие пирожные, заставляющие стонать от гастрономического оргазма. Придраться было не к чему, даже если б захотелось. Я почувствовала себя почти королевой, на крайняк — женой олигарха. В замок возвращалась под вечер, вся отмассаженная, наманикюренная и довольная жизнью.

Но, как говорится, хорошего — понемножку. В замке мой релакс закончился резко и категорично. Вот как в покои свои зашла, так с порога и закончился.

Всему виной был Гуччи. Он валялся на полу возле тумбочки раздувшимся пузиком кверху и жалобно поквакивал, изредка подрыгивая задней лапкой. Ему явно было очень плохо…

Неужели квакуна отравили, пока я там в спа расслаблялась? Но кому мог помешать вполне безобидный лягушик? Или это так, происки соперниц, лишь бы мне назло?

Пока я ждала Фай, через которую надеялась вызвать местного ветеринара, я нервно осмотрела всю комнату, надеясь найти улики, указывающие на злоумышленника.

На полу возле тумбочки, недалеко от Гуччи, обнаружилась пустая коробочка из-под сладостей. Клубника в шоколаде, которую пару дней назад притащил Ван и которую я так и не всучила обратно! Получается… кто-то проник в спальню, отравил сладости, не зная, что я такие не ем, а случайной жертвой пал Гуччи?

— Да не, отрава тут ни при чем, — авторитетно заявила Фай, выслушав мои переживания. — Этот обжорик сам виноват, слопал всю коробку! Оченно уж квакуны клубнику с земляникой любят, никогда устоять не могут. Но клубника-то ладноть, а вот то, что в шоколаде была — это плохо, квакуны его любят, как всякое сладкое, но при этом совершенно не переваривают. В самом прямом смысле!

— И что теперь? — я с тревогой посмотрела на страдающего питомца. Фай задумчиво подергала кончик косички.

— Я к лекарю нашему спущусь, тошнильные пастилки у него возьму. Мы так-то деткам их даём, когда проглотют чегось не то, аль на Фестивале Кулинарных Изысков обожрутся вредностями. Думаю, Гуччику по половинке хватит… сейчас прикину… кажные два часа, думаю, будет в самый раз. И тряпочкой мокрой его постоянно обтирать, воду-то они не пьют, а после тошнилок надо. Батюшка мой ещё специально для таких случаев шарики специальные из травок скатывает и в зелье восстанавливающем вымачивает. Оченно они помогают, когда его питомцы потравятся чем. Они же ж постоянно то жучка ядовитого съедят, то до тех же конфет доберутся, если матушка, бывает, забудет их на столе. Хорошие шарики, батюшка сам изобрёл. С ними бы квакунчик ваш уже к завтрему как новенький скакал! Тока я это… не знаю состава-то, батька в секрете держит, тока Пайку, брату моему старшому поведал, он же, значица, наследник евонный, ему положено, а остальным молчок.

Фай с сочувствием поглядела на Гуччи и вздохнула.

— А без шариков дня три промается, уж никак не меньше. Ладно, пойду за тошнилками. И грязи ещё можно тазик принесть, чтоб в неё его положить, всяко болезному полегше будет.

Едва за горничной закрылась дверь, со стороны окна послышалось подозрительно знакомое шуршание.

— Садовник тебя прибьёт за плющ, — вздохнула я, когда в комнату ввалился Ван собственной персоной.

— Этот плющ крепче, чем кажется, надо будет, три таких отбора ещё выдержит, не переживай за него.

Дракон вытряхнул из волос несколько листиков, неловко потоптался на месте, поскреб шею за затылком.

— Я тут слышал вашу беседу с горничной. Могу сгонять в Армари за шариками этими чудодейственными. Только пусть Фай записку напишет отцу своему, а то вдруг он их кому попало не продаёт.

Я уставилась на Вана, не веря своим ушам. В другое княжество слетать — это вам не в соседнюю деревню на велике за полчаса смотаться. Часа два в одну сторону крыльями махать, ещё и на ночь глядя. Дракон в моих глазах сразу вырос с приставучего бессовестного красавчика до почти супермена.

— Ты… правда можешь это сделать?

Ван приосанился, поиграл плечами.

— Да вообще без проблем. Одно крыло здесь, другое там. Давай, иди за запиской, я пока своих предупрежу, что дома не ночую.

Но, конечно, Ван не был бы Ваном, если бы просто взял и полетел. Записка от Фай уже заняла своё место в кармане его жилета, когда наглый драконище попер на меня с шантажом.

— Один поцелуйчик, Кира! Так сказать, дополнительное топливо, чтобы крыльями быстрее махалось. Мне, между прочим, предстоит полёт сквозь холод и мрак, бурю и грозы, и лишь тепло твоего поцелуя на моих устах поможет мне хоть как-то согреться в моём пути.

Я распахнула окно и выразительно так повела рукой в сторону безукоризненно чистого звездного неба. Бурь и гроз не ожидалось, да и сама по себе ночь была довольно теплой.

Ван показательно-трагично вздохнул.

— Ну что я, не могу немного приукрасить? Поцелуя прям жалко на дорожку…

И как тут было не поцеловать его, такого расстроенного двухметрового милашку? Веревки из меня вьет, бессовестный!

Ночка у меня выдалась беспокойной, спала урывками. Благодаря пастилкам Гуччи трижды стошнило и ему немного полегчало, но он всё равно лежал в тазике с самым страдальческим видом и грустно косился на меня своим лягушачьим глазом. Пузико уже не выглядело так, будто вот-вот лопнет, но жалобные кваки яснее ясного давали понять, что квакуну всё ещё нехорошо.

Небо начало потихоньку светлеть, когда в спальню традиционно с окна ввалился взъерошенный и запыхавшийся Ван. На его шее болталась связка мешков, кульков и свертков, как у отца семейства в канун Нового года.

— Добыл! — он с гордым видом достал из кармана небольшой бумажный пакетик. — Пять штук, должно хватить и трёх, но дали про запас, на всякий случай. Так, на этой бумажке порядок применения, но мне сказали, Фай вроде как должна сама всё помнить. Это ей от родителей приветы с подарками, это от брата, это от сестёр. От бабушки ей и тебе, как её хозяйке, вязаные носки. Для Лоунда, ага, где и зимы-то не бывает. Это от второй бабушки компоты с вареньями, без них не отпускали… слушай, можно подумать, мы её тут голодом морим или компоты варить не умеем! А, а вот эти пару баночек для тебя. И вот это, от прабабки, тоже тебе. Для победы на отборе, для того, чтоб детишек здоровых рожала, для достатка в доме, для снов сладких, вот эти парные тебе и мужу будущему, чтоб никто налево не ходил, вот этот вроде чтобы соперницы не сглазили, и этот… забыл!.. А, чтобы голова когда не надо не болела!

К уже выгруженным подаркам добавилась россыпь амулетов всех видов — четыре на шею, два нитяных браслета с какими-то камушками, резное каменное колечко, и как мне позже разъяснили, подвеска к поясу.

— У этой Фай совсем вся семейка чумная! Навьючили меня, как лошадь какую, представляешь? И не отпускали, пока всё не взял, прилипчивые такие! Нашли себе грузового дракона!

Ван страдальчески потер шею, всем видом изображая измученность и усталость.

— Я же ведь заслужил ещё один поцелуйчик, а?

— За старания и тяжкий труд? — сочувственно спросила я.

— Именно за них!

— Тащил всё это, надрывался, бедный дракончик…

— Все крылья отмахал, чуть шею не натер этими баулами!