Нельзя сказать, что увиденное поразило попаданку, тем не менее она невольно замедлила шаг, разглядывая тщательно с мельчайшими деталями выполненные фигурки.

— Нам сюда, госпожа Юлиса! — с плохо скрываемым превосходством столичной жительницы над провинциалкой проговорила Морония, указав на обитую медью дверь в боковой стене гигантского алькова.

Напротив, справа от ниши с мраморным императором, была ещё одна, почти такая же. Только в каменных узорах вокруг них сплетались дубовые листья, а не васильки. Поскольку именно туда направились три явно подвыпивших горожанина, девушка поняла, что это вход в мужскую часть бань. Стало быть, ей со спутницами в другую сторону

Свет, пробивавшийся сквозь узкое окно над дверью, освещал маленькую комнатку, где посетительниц встретила пожилая рабыня, столбом застывшая возле узкого столика с закрытым на висячий замок ящичком, окованным металлическими полосами.

— Посмотрите, госпожа Юлиса, здесь тоже цветы расцвели! — вскричала Морония, указав на три больших глиняных горшка с какими-то пышно разросшимися растениями, за которыми Ника увидела сидевшего прямо на полу невольника.

Опустив в щель на крышке ящичка одну за другой четыре медных монетки, Ника вслед за спутницей шагнула в занавешенный пологом проход, ведущий в просторную раздевалку с множеством квадратных ниш в стенах, деревянными лавками и чем-то вроде ресепшена в центре.

За низкой стойкой, где в вазах лежали фрукты, орехи и печенье с прочей выпечкой, а рядом стояли кувшины с вином и водой, дежурно улыбались две молоденькие рабыни в лёгких, мало что скрывавших хитончиках. Невольница постарше елозила мокрой тряпкой по мозаичному полу.

Кроме них в помещении находилось несколько посетительниц. Одни раздевались, другие одевались с помощью рабынь, а две непринуждённо болтали.

Морония вполголоса сообщила, что в банях часто воруют одежду, и предложила оставить здесь свою рабыню.

— Мы всё равно ненадолго. А вещи пусть понесёт ваша служанка.

— А разве нам ещё что-то понадобится? — удивилась Ника, кивнув на совершенно нагую особу позднебальзаковского возраста, бойко семенившую к двери в противоположном конце зала.

— Конечно! — безапелляционно заявила спутница. — Надо взять деревянные сандалии для жаркой комнаты, кувшинчик разведённого вина и повязки, если вы хотите заняться гимнастикой.

Покровительница глянула на Риату Лацию, и заметив еле заметный кивок, согласилась.

"Да тут в футбол можно играть! — мысленно охнула попаданка. — Ну или в баскетбол. Тогда и для зрителей места хватит".

Потоки солнечного света, струившиеся из огромных окон, собранных из множества стёклышек, падая в большой прямоугольный бассейн, разлетевшись по залу, вновь отражались от мрамора пола и стен, от яркой росписи потолка, играли на холодном граните колонн и ласкали обнажённые тела женщин, плескавшихся в почти прозрачной воде или возлежавших на каменных скамьях, отдав себя в умелые руки мускулистых массажисток.

В воздухе пахло влажным теплом и благовониями.

— Хвала государю, одарившему нас таким великолепием! — с придыханием провозгласила Морония. — Не правда ли, госпожа Юлиса, что это место напоминает нам обитель небожителей?

— Не знаю, — приходя в себя, покачала головой девушка. — Но, наверное, очень похоже.

По сравнению с заведением Терания в Этригии, бани Глоритарква казались дворцом и буквально подавляли своим великолепием.

Однако и там и тут обычай требовал начинать сложную процедуру омовения с посещения комнат для потения. Вот где пригодились полученные в раздевалке сандалии, состоявшие из деревянной подошвы и пары верёвочек.

Жёлтый огонёк большого масляного светильника, с трудом пробиваясь сквозь раскалённую тьму, позволял лишь смутно различать бледные фигуры трёх исходивших потом женщин, расположившихся на деревянных щитах, уложенных поверх каменных сидений. Слегка удивлённая столь незначительным количеством желающих погреться, Ника без обиняков поинтересовалась у спутницы, почему здесь так мало народа.

— Разве вы не знаете, госпожа Юлиса, что женщинам вредно долго находиться в такой жаре? — удивилась Морония. — Мы тоже немного посидим и пойдём в тёплый зал.

Поскольку девушка явилась в бани Глоритарква вовсе не затем, чтобы любоваться их великолепным убранством, и уж тем более не для того, чтобы париться, она охотно согласилась.

В соседнем помещении, где курился лёгким парком бассейн с тёплой, почти горячей водой, народа оказалось гораздо больше.

Осторожно спустившись по широким каменным ступеням, Морония уселась на проходившую вдоль борта скамеечку, и откинувшись спиной на стенку, прикрыла глаза, явно наслаждаясь процедурой.

Рядом, так же погрузившись в воду почти по шею, две молодые женщины лениво перебрасывались словами, изредка потягивая разведённое вино.

Недолго думая, Ника решила последовать их примеру. Зря что-ли она купила целый кувшин этого кислого пойла?

Сделав глоток, её спутница блаженно улыбнулась, а девушка поинтересовалась, как пройти на гимнастическую площадку.

— Что же вы раньше не сказали, госпожа Юлиса? — страдальчески сморщилась женщина. — Упражнения следует выполнять до посещения жаркой комнаты.

— Но откуда мне это знать? — усмехнулась Ника, пообещав. — В следующий раз так и сделаю.

Глядя на недовольную гримасу собеседницы, которой явно никуда не хотелось идти, девушка поспешила её успокоить:

— Вы оставайтесь здесь. А чтобы не скучали — пусть с вами побудет моя служанка…

"И кувшин с вином", — добавила она про себя.

Судя по облегчённому вздоху, подобный вариант супругу коскида более чем устраивал. Она быстро и толково объяснила, как выйти на площадку, а Риата Лация помогла одеть необходимые для этого повязки.

Выйдя в соседний зал, девушка ещё раз полюбовалась на его пышное убранство и быстро нашла обрамлённый причудливой каменной резьбой проём. За ним оказался короткий коридорчик в виде буквы "Г", заканчивавшийся массивной двустворчатой дверью.

Приоткрыв её, Ника встретилась взглядом с пожилым мужчиной, на одутловатом лице которого застыло выражение глубокого уныния, а глаза смотрели с сонным безучастием, как у жующей коровы.

— Проходите, госпожа, — проговорил он высоким, надтреснутым голосом.

"Евнух", — решила девушка, делая шаг и чувствуя, как прохладный камень под ногами сменился чем-то жёстким и шершавым.

Внизу лежали циновки, сплетённые из каких-то толстых растительных волокон, предназначенные видимо затем, чтобы посетительницы не таскали в баню прилипший к ступням песок, устилавший обширную площадку, с трёх сторон защищённую от ветра зданиями, а с четвёртой — кирпичной стеной, вдоль которой тянулась длинная колоннада с каменными скамейками и лёгкими деревянными столиками.

Оценив размер дворика всё с той же спортивной точки зрения, Ника подумала, что здесь тоже можно играть в футбол, во всяком случае в пляжный, и так же хватит места зрителям.

Однако в данный момент народу здесь было немного. Три женщины разного возраста перебрасывали друг дружке чёрный мяч, подчёркнуто не замечая компании беззастенчиво разглядывавших их мужчин, живописной группой расположившихся у входа в свою часть бань. Гордо демонстрируя мускулистые торсы и могучие мышцы на руках и ногах, они вполголоса переговаривались, время от времени оглашая воздух жизнерадостным смехом сильных, здоровых и ужасно довольных жизнью людей.

Почему-то сразу решив, что нужного человека среди них нет, девушка тем не менее обратилась к стоявшему у двери рабу.

— Ты Гнута Постумия Гига знаешь?

Радл, конечно, город большой, но Ника надеялась, что бывший пугнатор и нынешний любовник одного из богатейших людей Империи известен обслуживающему персоналу того заведения, где он предпочитает проводить большую часть времени.

— Конечно, госпожа, — пухлые губы евнуха растянулись в мерзко-понимающей улыбке. — Только господин Постумий ещё не выходил. Обычно он появляется немного попозже.