Не желая терять времени, она сейчас же принялась слагать эпическое послание Докэсте Тарквине Домните, стараясь подбирать выражения так, чтобы, вызывая сочувствие, умудриться сохранить достоинство, подобающее представительнице столь древнего аристократического рода.

Дело это оказалось неожиданно трудным, а когда начал складываться более-менее связанный текст, сочинительница неожиданно выругалась вслух, сообразив, что напуганная перспективой брака с убийцей, она совсем упустила из виду то, зачем собственно и явилась в Империю.

"Тебя же Наставник предупреждал, чтобы с замужеством не торопилась, — раздражённо сопя, думала Ника. — Дядюшке во всю доказывала, что в глазах окружающих лучше выглядеть бедной родственницей, чем невестой богача, а сейчас сама собралась обо всём написать императрице. Что, если она расскажет кому-нибудь, и о твоём женишке узнает нынешний владелец поместья и его братец — сенатор?"

Констант Великий при всей своей крутизне — далеко не самовластный владыка вроде Нерона или Калигулы из истории её мира. Про одного Виктория Седова читала книгу, а фильм о другом так и не досмотрела до конца, настолько отвратительными показались ей забавы древнеримского садиста.

Власть радланского императора ещё далеко не так велика, и ему приходится считаться с общественным мнением, а жительница двадцать первого века прекрасно знала, как легко им можно манипулировать. И если сенаторы и другие влиятельные персоны посчитают Нику Юлису Террину всего лишь инструментом, с помощью которого Постум Аварий Денсим собирается увеличить свои и без того обширные земельные владения, то это несомненно повлияет на решение императора о судьбе родового имения южных лотийских Юлисов. Тем более что претендентка на него опирается на весьма сомнительный с точки зрения радланских обычаев закон.

Девушка заколебалась. Письмо к государыне могло не только усложнить процесс возврата Домилюса, но и вызвать нешуточный гнев любимых родственников.

Прерывая её размышления, в комнату стремительно вошла хозяйка дома, с порога ошарашив племянницу странным вопросом:

— У вас не сводит икру на левой ноге?

Прислушавшись к себе, Ника ответила:

— Чуть-чуть. А в чём дело?

— Ученик господина Акция принёс для вас чудодейственный эликсир, — гордо, словно сама варила то снадобье, объяснила супруга регистора Трениума. — И просил узнать: не сводит ли у вас икру на левой ноге?

— Тогда скажите ему, чтобы передал от меня благодарность господину Аварию, — попросила девушка.

Кивнув, тётушка вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

"Надо писать!" — глядя ей вслед, подумала племянница, тут же напомнив себе, что зелье передал лекарь, а не императрица.

Промаявшись весь день, она так ничего и не решила, а вечером к ней заглянул дядя. Видимо, жена доложила ему о визите охранителя здоровья государыни, потому что Итур Септис Даум ещё раз дотошно расспросил Нику о встрече с императрицей, выясняя подробности о совершенно незначительных на взгляд девушки деталях.

Поскольку скрывать тут было особенно нечего, она откровенно ответила на все вопросы, кажется, полностью удовлетворив его любопытство.

Похвалив собеседницу за то, что ей удалось привлечь к себе внимание столь влиятельной персоны, регистор Трениума неожиданно поинтересовался:

— Когда вы родились, госпожа Юлиса?

Ну уж эту дату девушка запомнила накрепко и выдала без запинки:

— В тысяча пятьсот двенадцатом году в двенадцатый день месяца Броса.

— А точнее?

— Зачем это вам, господин Септис? — искренне удивилась племянница.

— Господин Аварий попросил узнать, — с таинственным видом сообщил дядюшка, доверительно понизив голос. — Хочет составить ваш гороскоп. Наверное, уже выбирает подходящий для свадьбы день. Астролог ему сказал, что для этого очень важно знать точное время, когда человек покинул материнскую утробу.

— Отец не любил вспоминать об этом, господин Септис, — медленно проговорила Ника, делая вид, будто пытается вспомнить.

Оказалось, что в процессе подготовки к её путешествию они с Наставником упустили великое множество мелочей. Теперь придётся импровизировать, а чтобы не запутаться, девушке в подобных случаях придётся использовать факты из биографии Виктории Седовой.

— Живя в лесу, мало обращаешь внимание на точное время, — попыталась она улыбнуться. — Но, скорее всего, то случилось поздно вечером. Отец как-то сказал, что впервые увидел меня при свете костра.

— Вечером? — переспросил хозяин дома. — Не ночью, не под утро?

— Мне почему-то кажется, что он имел ввиду именно вечер, — растерянно пожала плечами племянница. — Простите, но ничего более определённого я сказать не могу.

— Между нами говоря, госпожа Ника, — усмехнулся дядя. — Не очень-то я верю этим звездочётам. Уж больно много среди них жуликов и проходимцев. Я бы лучше гадал по печени жертвенной овцы или по полёту священных лебедей Сенела. Но господин Аварий желает непременно составить гороскоп.

— Возможно, у него просто очень хороший астролог? — машинально предположила девушка, уловив смутную тень некой мысли, мелькнувшей на самом краю сознания.

— О да! — завистливо вздохнул регистор Трениума. — В этом вашему жениху повезло гораздо больше, чем мне. Аварий хвалился, что тот ещё ни разу не ошибся в своих предсказаниях. Будем надеяться, что и сейчас он подберёт правильный день для вашей свадьбы.

— Если он такой искусный звездочёт, то наверняка, — убеждённо заявила собеседница, в голове у которой уже стали проявляться контуры плана, не казавшимся таким уж глупым или неосуществимым. По крайней мере на первый взгляд.

— Всё в руках богов, — философски заметил хозяин дома, поднимаясь с табуретки. — Лекарь её величества советовал отправить вас в имение. Он считает, что за городом вы быстрее поправитесь и наберётесь сил.

— Мне он ничего такого не сказал, — покачала головой Ника.

— Он говорил с Пласдой, — пояснил дядюшка. — Я подумаю. Может, вам действительно какое-то время лучше провести подальше от Радла?

— Не знаю, господин Септис, — нисколько не кривя душой, ответила девушка, однако сочла нужным заметить. — Мне господин Акций показался умным и знающим человеком.

— Хранить здоровье государыни кому попало не доверят, — многозначительно хмыкнул регистор Трениума. — Твоей тёте он тоже понравился.

— Как лекарь, — торопливо пояснил хозяин дома и повторил. — Хорошо, я подумаю.

Проводив его взглядом, Ника попыталась вспомнить, что ей известно об усадьбе Итура Септиса Даума? Оказалось ничего, кроме того, что она есть. Вот только опять куда-то ехать путешественнице категорически не хотелось. Однако она понимала, что если дорогие родственники решат отправить её за город, придётся безропотно подчиниться.

После того скандала, что она закатила Руниру Шахоему, ей ещё долго придётся изображать из себя послушную девочку.

Перед сном служанка, довольно посмеиваясь, сообщила, что визит лекаря императрицы произвёл на рабов регистора Трениума неизгладимое впечатление. Выражаясь языком мира попаданки, рейтинг госпожи Ники Юлисы Террины подскочил до небес, превратив её из бедной родственницы в знакомую самой государыни. Само-собой, своя доля славы досталась и Риате Лации Фиде. Дав ей высказаться, покровительница тихо спросила:

— Как думаешь, если астролог нагадает моему жениху, что ему лучше не жениться, он так и сделает?

— Ой, не знаю, госпожа, — после короткого замешательства озадаченно пробормотала собеседница. — Не каждый решится спорить со звёздами.

— Я тоже так думаю, — усмехнулась девушка, поворачиваясь на бок и подперев голову рукой. — Скажи, а твой знакомый из трактира сможет для меня кое-что сделать?

— Так это смотря что, госпожа, — осторожно ответила бывшая невольница.

— Я хочу побольше узнать о моём женихе, а так же о его ближайших родственниках, коскидах, доверенных рабах. Особенно меня интересует его астролог: кто такой, где живёт, привычки?