Внезапно младшая внучка воскликнула:

— Орлиная дорога, госпожа Ника! Посмотрите!

— Где? — встрепенулась её двоюродная сестра, услышав название главной улицы Радла и радуясь возможности отделаться от проповедей Торины Септисы.

"Не думала, что она окажется такой занудой", — хмыкнула про себя девушка, выглядывая из паланкина.

Центральный проспект её, мягко говоря, не впечатлил. Ни своей шириной, вряд ли превышавшей тридцать метров, ни окружающими зданиями, большинство из которых были представлены местными высотками.

Окна верхних этажей темнели сберегавшими тепло закрытыми ставнями, а на первых и вторых — их дополнительно украшали крепкие решётки.

Расположенные внизу лавки и трактиры уже зазывали посетителей гостеприимно распахнутыми дверями.

Видимо, из-за особого статуса улицы здесь в изобилии наличествовали вооружённые стражники. Группами по двое-трое они неторопливо прогуливались по "тротуарам", призывая к порядку одним своим присутствием. Вначале Ника приняла их за легионеров, но присмотревшись, обратила внимание на маленькие круглые щиты вместо больших прямоугольных, на толстые короткие копья вместо лёгких дротиков. Да и доспехи у них выглядели не так солидно, как у солдат императорской армии.

В толпе мелькали бродячие торговцы, наперебой предлагая горожанам и гостям столицы пироги, лепёшки, колбасу, пряники, прочую еду, а так же всякую мелочь вроде лент, гребешков и поясов.

Обгоняя носилки Септисов, мимо проследовал красивый паланкин, влекомый чернокожими рабами в меховых шапках, похожих на лохматые папахи и странного вида зелёных хламидах, расшитых огненными узорами.

Со слов Наставника попаданка знала, что в этом мире есть свои негры. Но вот встречать их раньше как-то не приходилось. Видимо, заметив её интерес, Гэая спросила с превосходством коренного столичного жителя перед дремучим провинциалом:

— Никогда раньше не видели укров, госпожа Юлиса?

— Не доводилось, — покачала головой та. — Но отец рассказывал про людей с чёрной кожей, которые живут где-то на юге.

— Они очень сильные, выносливые и дорогие, — продолжила просвещать двоюродную сестру дочка регистора Трениума. — За одного укра или банарца можно купить трёх или четырёх рабов из Либрии, Каены, с Даросских островов.

Занавеска на обгонявших носилках раздвинулась, открыв их взору молодого человека, закутанного в плащ из чёрного меха с серебристым отливом. На вытянутом лице с мелкими чертами застыло выражение скуки, подкрашенные губы кривила презрительная полуулыбка, а в ухе покачивалась серьга в виде жемчужины величиной с фундук.

Поймав взгляд Ники, он равнодушно зевнул и отвернулся.

— Кто это? — спросила девушка.

— Понятия не имею, — небрежно пожала худенькими плечами Гэая. — Это у каких-нибудь дикарей в деревне все друг друга знают, а Радл — город большой. Отец говорил, что здесь живут восемь сотен тысяч человек!

— Много, — уважительно хмыкнула собеседница.

В отличии от других городов Империи, в столице имелся не один, а пять форумов — по числу районов или регистов. Но наряду с ними, центром общественной жизни являлась Орлиная дорога. Здесь находится императорский дворец Палатин, Сенат, а примерно посредине — святилище Сенела, посвящённое сразу трём богам. Такое количество небесных покровителей тоже выделяло Радл из числа других городов не только Империи, но и всего Континента.

Из прочитанного Наставником курса истории, Ника знала, что первым божественным покровителем будущей столицы считался Питр-громовержец. Но ещё при последних царях произошло объединение двух племён. Тогда, чтобы не обижать никого из богов, решили признать ещё и Сухара-всенасущного, отца богов и всей Вселенной. Ну, а священный топор Аксера радлане добыли триста лет назад после кровопролитной войны. Город Тернус, в храме которого он хранился, разрушили до основания, а реликвию вывезли в качестве трофея.

На первый взгляд святилище Сенела показалось Нике слишком скромным для такого большого города. Своими размерами храм вряд ли превосходил святилище Нутпена в Канакерне, хотя из-за обложенной каменными плитами насыпи, казался гораздо выше.

Зато за ним раскинулся обширный парк с покрытыми свежими листочками деревьями и круглым озером, из которого вытекали несколько ручьёв, заключённых в искусственные каменные берега.

Сверху по сторонам широкой мраморной лестницы святилища стояли бронзовые изваяния волка и орла, а у подножия разместились торговцы всем необходимым для жертвоприношения.

В плетёных клетках тревожно курлыкали голуби, на расстеленных поверх прилавков циновках лежали разнокалиберные кусочки ароматной смолы и можжевеловые веточки. Здесь же продавали различные амулеты в виде фигурок богов, животных, кружочков и пластинок с надписями, и крылатых фаллосов.

Жители центральной части Империи почему-то считали, что именно такой талисман лучше всего отгоняет злые чары и приносит удачу. Причём носили его не только мужчины всех возрастов, но и женщины, хотя и редко.

За время путешествия Ника успела привыкнуть к тому, что возле храмов торгуют столь эротического вида штучками, но увидев здесь целую выставку подобных амулетов разнообразных форм и размеров, с трудом удержалась от улыбки. Уж слишком потешно, на её взгляд, они выглядели, покачиваясь на двух натянутых верёвках.

Уловив некий интерес у проходившей мимо девушки, продавец, развесивший всё это великолепие над прилавком, тут же стал нахваливать свой товар, уверяя, будто именно его амулеты самые что ни на есть настоящие и непременно принесут удачу во всех делах.

— Спасибо, но как-нибудь в другой раз, — покачала головой Ника, с тихим ужасом представив, как будет выглядеть с подобным украшением на поясе. — Сейчас я должна принести жертвы небожителям и не могу думать больше ни о чём другом.

Оставив озадаченного таким ответом торговца, она подошла к Торине Септисе, как раз отсчитывавшей деньги за трёх голубей со связанными крыльями и лапками.

— Не трать понапрасну деньги, — неожиданно проворчала бабуля, сунув внучке испуганно дёргавшуюся птичку. — У этих обманщиков никогда нельзя купить ничего стоящего. Я отдам тебе свой талисман. Он много лет хранил меня от бед и несчастий. Теперь пусть послужит тебе.

— А как же вы? — запротестовала девушка. — Я не могу принять такой подарок.

— Мне уже ничего не нужно, — отмахнулась старушка. — Я своё отжила.

"Положу в корзину, и пусть валяется", — моментально решила Ника судьбу эротического амулета, осторожно подхватывая маму регистора Трениума под локоть.

Примерно на середине лестницы пришлось сделать остановку. Торина Септиса запыхалась, но когда внучка попыталась взять у неё голубя, решительно отказалась.

Пока бабуля восстанавливала дыхание, девушка рассматривала мраморные колонны, поддерживавшие казавшийся лёгким и воздушным фронтон, украшенный барельефами трёх богов-покровителей. Из большого круглого окна под самой крышей неторопливо струился дымок.

Их то и дело обгоняли люди, жаждущие милости небожителей, а те, кто уже обратился к бессмертным со своими чаяниями, довольно улыбаясь, возвращались обратно.

Стена за колоннами сверкала свежей побелкой, сквозь которую тем не менее просматривались очертания каменных блоков, из которых её сложили искусные строители.

Мельком оценив толщину дверей, изукрашенных медными и, кажется, даже серебряными накладками, путешественница вошла в зал, воздух которого наполняла густая смесь ароматов душистой смолы, можжевельника и горелого мяса.

В отличии от других храмов, где ей уже довелось побывать, помещение здесь имело форму не прямоугольника, а трапеции. Прямо напротив входа возвышалась бронзовая статуя Питра с курившимся перед ним алтарём, справа — Сухара, слева — Аксера.

Утренняя церемония поклонения богам уже закончилась, но Торина Септиса Ульда без труда отыскала жреца, который за несколько риалов согласился провести обряд для каждого из небожителей.