— Мы ждали вас, госпожа Ника, — сказала Пласда. — И приготовили комнату.

— Сюда, внучка, — бабуся решительно взяла её под локоток и повела к узкой двери с ручкой в виде сжимавшей кольцо львиной морды.

"Всё-таки попросторнее, чем в хижине Наставника", — мысленно утешила себя путешественница, оглядывая тесную каморку с высокой кроватью, одноногим столиком, парой табуретов и сундуком. На полочке уже мерцал жёлтый огонёк масляного светильника, освещая белёные стены, расписанные цветами и длинноногими танцующими нимфами в лёгких развивающихся нарядах, почти не скрывающих тщательно прорисованных тел.

— Располагайтесь, — радушно пригласила хозяйка дома. — Здесь жил наш сын Анк, но сейчас он отправился в Либрию и вряд ли скоро вернётся.

Она тяжело вздохнула, тут же продолжив:

— Я распоряжусь, чтобы согрели воду для ванны.

— Благодарю, госпожа Септиса, — склонила голову гостья, не решаясь назвать её не то, что "тётей", но даже по имени.

— А за ужином вы всё расскажете о себе, — в голосе супруги регистора Трениума явственно прозвучала заметная издёвка. — О том, как ваши родители оказались так далеко от дома, и почему вы вдруг решили вернуться через столько лет.

— Непременно, — пообещала Ника, спокойно выдержав тяжёлый, буравящий взгляд собеседницы и даже не делая попытки отвести глаза.

— Пласда! — обратилась к невестке старушка. — Пришли ко мне Эминея, у него глаза молодые, а то я сейчас уже и букв не разгляжу.

— Трита, — негромко сказала женщина.

— Да, госпожа, — отозвалась одна из сопровождавших её рабынь.

— Слышала, что сказала старая госпожа?

— Да, госпожа.

— Пойди и найди Эминея.

— Слушаюсь, госпожа, — невольница выскользнула из комнаты, а её хозяйка обратилась к гостье:

— Зачем вы привязали за спину кинжал, госпожа Ника?

— Чтобы не держать его на виду, — ответила девушка. — Мужчины не обращают внимания на ленты, а женщины не ожидают, что у меня может быть оружие.

— Понимаю, — величественно кивнула супруга регистора Трениума. — Но здесь вам ничего не угрожает, и смертоносные железки не к лицу молодой девушке. Так что отдайте его мне. Если кинжал вам так нужен — обращайтесь к господину Септису. Пусть он, как глава семьи, сам решает. Но мне очень не нравится, когда по дому расхаживают с такими опасными штуками.

Речь прозвучала как ультиматум, и Нике ничего не оставалось делать, как только подчиниться.

По её знаку Риата достала из корзины оружие. Приняв кинжал из рук племянницы, тётка вышла из комнаты с гордо поднятой головой. Бабуля, задержавшись, с жалостью посмотрела на внучку и ободряюще улыбнулась.

— Не переживай, Пласда — женщина хорошая, но уж очень любит командовать.

— Я понимаю, что должна её слушаться, — кивнула слегка озадаченная происходящим внучка.

— Хвала богам, это ненадолго, — заговорщицки понизила голос собеседница. — Скоро сама хозяйкой станешь, и никто тебе указывать не будет.

— Надеюсь, — прерывисто вздохнула девушка, но тут же насторожилась: "Откуда ей знать, что я собираюсь вернуть имение Наставника?"

Пытаясь прояснить ситуацию, она с деланным удивлением вскинула брови.

— О чём это вы?

— Так тебе уже жениха нашли! — широко улыбаясь редкозубым ртом, выпалила Торина Септиса. — Богатый, и у императора в чести. Немолодой, конечно, так и ты уже не девчонка сопливая. На руках тебя носить будет, подарками с ног до головы засыплет.

Ворвись в дом разъярённые легионеры, или не поверь регистор Трениума в её историю, попаданка удивилась бы меньше. Пока она приходила в себя, довольная старушенция, хихикая, скрылась за дверью.

Ника бросилась за ней, но у самой двери остановилась. Столь потрясающая новость требовала прежде всего осмысления.

Попятившись, она больно шмякнулась задом на вовремя подставленную рабыней табуретку. Бабушкины слова буквально вынесли мозг путешественницы, вызвав полное смятение в душе и сумбур в мыслях. Нервно сглотнув, она глянула на казавшуюся совершенно невозмутимой Риату.

— Это что, они меня уже того… просватали? — пробормотала хозяйка в отчаянной надежде на то, что ошиблась и просто неправильно поняла слова Торины Септисы.

— Ну так и слава богам, госпожа, — всем видом демонстрируя искреннее непонимание её беспокойства, заявила невольница. — Позаботился о вас дядя, нашёл богатого мужа. Не одной же вам жить? Семью надо, дом, детей.

— Да я хотела пока без них обойтись, — буркнула себе под нос собеседница, машинально потирая лоб.

Она ещё никого не посвящала в свои планы по возвращению имения отца. Риата всё равно не разбирается в имперских законах и не сможет посоветовать ничего путного, зато вполне способна проболтаться где-нибудь ненароком. А Олкад, несмотря на знание, большого доверия не внушал. Путешественница рассчитывала рассказать всё регистору Трениума в надежде, что тот по-родственному, за небольшое вознаграждение, поможет ей решить этот вопрос. Однако, у дяди обнаружились совсем другие планы.

"Вот батман! — мысленно выругалась она. — Надо же, как быстро подсуетились!"

Между тем, рабыня, очевидно, не расслышав слов хозяйки, продолжала утешать её в меру собственного разумения.

— Не переживайте вы так, госпожа. Плохого мужа вам не найдут. Господин Септис — человек в столице известный и влиятельный, поэтому за кого попало свою племянницу не отдаст. А то, что не молод уже, так то не беда. Раз жениться хочет, значит, силы ещё есть. Уж поверьте, госпожа, со зрелым мужчиной куда приятнее миловаться, чем с мальчишкой, у которого только усы проросли.

"Ну, уж в этом ты разбираешься", — хмыкнула про себя Ника.

Ей хотелось прикрикнуть, заставить разболтавшуюся Риату заткнуться, но она молчала, словно какая-то неведомая сила заставляла слушать весь этот бред.

— Жених ваш, хвала богам, человек ещё и очень добрый, раз согласился взять невесту хоть и знатного рода да без приданого.

— Приданое! — вскочив, хозяйка заметалась по комнатке, не обращая внимания на растерянно замолчавшую невольницу. — Приданое!

Додумать ускользавшую мысль помешал негромкий стук в дверь.

— Госпожа Юлиса, — послышался почтительный женский голос. — Ванна готова.

— Я сейчас! — встрепенувшись, девушка поставила ногу на табурет и приподняла край платья. Понятливая рабыня тут же сняла закреплённый на голени кинжал и торопливо засунула его в корзину. Пояс с деньгами отправился под матрас.

Оправив одежду, Ника приказала открыть дверь. За ней оказались две невольницы, одна из которых держала в руке масляную лампу.

— Риата! — приказала девушка. — Возьми бельё и полотенце.

— Не нужно, госпожа Юлиса, — покачала головой местная рабыня. — Мы уже всё приготовили.

— Тогда только бельё, — кивнула гостья.

Невольницы переглянулись.

— Да, — решительно заявила гостья. — Она пойдёт со мной. Или госпожа Септиса запретила моей рабыне сопровождать свою госпожу?

— Нам ничего не говорили об этом, госпожа Юлиса, — растерянно пробормотала женщина.

— Тогда пошли! — победно усмехнулась Ника.

Они пересекли внутренний дворик, свернули в коридор, где явственно пахло кухней, и через двустворчатую дверь оказались в квадратной комнате с мраморными лавками вдоль стен, масляными светильниками на полочках и бассейном с почти прозрачной водой, в которой плавали засушенные цветочные лепестки.

Пол покрывала бело-синяя мозаика в виде то ли переплетённых листьев, то ли водорослей. Чувствовалось влажное тепло, и приятно пахло, кажется, жасмином.

Не доверяя местным, Риата лично помогла хозяйке раздеться. Одна из невольниц попыталась взять её одежду, поспешно пояснив:

— Госпожа приказала постирать ваши вещи госпожа Юлиса.

— Только будьте осторожны с платьем, — предупредила девушка, сидя на лавке и терпеливо дожидаясь, пока служанка расплетёт ей волосы. — Это подарок от её величества императрицы.

— Слушаюсь, госпожа, — невозмутимо поклонилась рабыня, обозначив удивление лишь дрогнувшим голосом да искоса брошенным настороженным взглядом.