— Последний вопрос, господин Герм, — вновь остановила его Ника, решив выяснить всё досконально. — Если всё же мне придётся добираться до Этригии по суше, где отыскать подходящих попутчиков?

— Там же — на площади народных собраний. Или можете сходить на постоялый двор Гарса Марсия Рвула, что возле Вторых Западных ворот. Ещё купцы собираются в трактире "Сандалия Семрега" за Консулатом.

Кивнув на прощание, владелец заведения поспешил на кухню, а девушка осталась сидеть, погружённая в размышления. У неё имеется рекомендательное письмо к командиру конной стражи Гедора Миусу Арку, переданное Румсом Фарком. Возможно, стоит воспользоваться им и попросить влиятельного человека посодействовать в поисках корабля и надёжного капитана? Вот только стоит ли рассчитывать на бескорыстную помощь? Успев изучить местные нравы, путешественница в этом сильно сомневалась.

Заметив в дверях зала Риату, Ника встала из-за стола.

— Как там осёл?

— Жив, что же ему будет, — усмехнулась рабыня, но тут же, посерьёзнев, отрапортовала. — Хлев чистый, солома свежая, овса дают много. Конюх обещал особо присмотреть.

Она скромно потупила глазки.

— Возьми маленькую корзину, — хозяйка протянула ей ключ от комнаты. — Мы идём в город.

Выйдя со двора, путешественница скоро осознала отличие Гедора от всех ранее виденных городов Западного побережья. По обеим сторонам улицы тянулся самый настоящий тротуар! Неширокий, примерно в полтора метра, приподнятый над центральной проезжей частью. Впрочем, горожане не слишком заморачивались соблюдением правил дорожного движения, если таковые здесь вообще имелись, а спокойно расхаживали по всей ширине улицы.

Ещё больше удивили девушку цепочки выступавших над уровнем мостовой камней, пересекавших улицу. Совершенно не представляя, для чего понадобились здесь эти "лежачие полицейские", она обратилась за разъяснением к шагавшей позади Риате.

— Чтобы в дождь улицу переходить, госпожа, — спокойно объяснила та.

Вспомнив, как в Фарнии ей предложили специально приспособленные для прогулок в непогоду деревянные сандалии с набитыми на подошве деревянными планками, путешественница подумала с возрастающим уважением: "Здесь ходули изобретать не стали, а просто дороги сделали".

Видимо, и тротуар, имевший небольшой, но заметный уклон в сторону дороги, больше предназначен для ходьбы в дождь, чем служит дорожкой для пешеходов.

Ещё одним бросившимся в глаза отличием стало преобладание в одежде гедорцев разнообразных туник. Длинные и не очень, с рукавами и без, почти все однотонные, но с узором по подолу. А вот хитонов заметно поубавилось. Правда фасоны женских платьев не сильно отличались от тех, которые Ника видела раньше, только накидки стали меньше, легче и даже изящнее, превратившись скорее в шали.

"Вот и мне надо купить такую! — сейчас же решила девушка. — Хватит простынь на голове носить".

Как и полагалось в цивилизованных землях, богатых горожанок сопровождали рабыни с непокрытыми головами. Однако путешественница с удивлением обратила внимание, что почти у всех невольниц короткие стрижки. Создавалось впечатление, будто волосы нарочито грубо срезали ножом, причём часто тупым. Озадаченная Ника хотела спросить Риату: что означает подобная стрижка? Но тут теснившиеся по бокам стены домов внезапно расступились, и путешественница увидела обширное пространство, заполненное группами народа и отдельными людьми, перемещавшимися по замощённой камнем площади, где-то тут, то там стояли скульптуры на высоких постаментах.

Девушка невольно замедлила шаг, заворожённая открывшейся картиной. Справа от неё на обложенной плитами насыпи возвышался величественный храм. В отличие от святилища Нутпена в Канакерне здесь ряды непривычно тонких, высоких колонн шли не только по фасаду, но и по бокам, поддерживая двускатную крышу, крытую синеватой с искоркой черепицей.

На фронтоне выступал барельеф в виде тучной, но не толстой женщины с головой, скромно покрытой накидкой, в платье, спадавшем тяжёлыми складками. Одну руку Артеда положила на привычное круглое окно, а второй держала короткий жезл. Остальную часть фронтона занимал прихотливый узор из разнообразных плодов и листьев растений. По бокам ведущей в храм лестницы стояли невысокие столбы, вокруг которых обвивались ярко начищенные медные змеи, священные животные богини земли.

Напротив на противоположном конце площади располагался храм сына Артеды — царственного Питра, на это ясно указывали изображения туч и молний, бивших от круглого окна, барельефы быка и орла, а также два дуба, зеленевшие по бокам лестницы.

Несмотря на царственный статус Питра, размер храма и красочность его оформления ясно давали понять, кого именно гедорцы считали небесным покровителем своего города. Хотя здание из тёмного камня с причудливым фризом, опоясывавшим его под крышей, производило впечатление своей немного мрачной, почти готической торжественностью.

Впрочем, каждое из выходивших на площадь строений бросалось в глаза запоминавшейся красотой. Как же всё это не походило на города её мира с серыми коробками зданий или даже со сверкавшими стеклом и металлом небоскрёбами. Здесь всё казалось удивительно соразмерным, занимавшим своё, строго определённое место в архитектурном созвучии.

— Чего столбом встала деревенщина! — раздался вдруг за спиной визгливый окрик. — Дай пройти гражданину!

Ника резко обернулась, одновременно шагнув в сторону, как когда-то учил Наставник, и хватаясь за рукоятку кинжала под накидкой.

Пахнуло застарелым мужским потом. Мимо, надменно вскинув подбородок, поросший клочковатой растительностью, прошествовал пожилой, измождённый мужчина в старой заношенной тунике и сандалиях с обтрёпанными верёвочками вместо кожаных ремешков.

— Вот батман! — выругалась путешественница. Но так как не в её привычках оставлять последнее слово за оппонентом, выкрикнула:

— Ты когда в последний раз мылся, гражданин?

Но гордый гедорец не расслышал оскорбительного выкрика или счёл унизительным для своего достоинства обращать внимание на какую-то девчонку.

— Ой, госпожа, — испуганно покачала головой Риата. — Вы бы с ним поосторожнее.

— С этим плюгавым грязнулей? — насмешливо фыркнула хозяйка. — Бомж!

— А такие самые вредные, госпожа, — понизила голос невольница, судя по всему, последнего слова она не поняла, но ей хватило и первых. — За душой ничего, живут на одни подачки да голосом на хоре торгуют. Но попробуй задень — сразу в драку лезут.

Девушка пренебрежительно усмехнулась, абсолютно уверенная в том, что сможет дать доходяге достойный отпор.

— На помощь позовёт, госпожа, — словно прочитав её мысли заявила рабыня, поджав губы. — Чужачка на гедорца напала! Народ тут же набежит. В суд потянет, такое представление устроит! Куда там Гу Менсину.

— Ладно, — проворчала Ника, нехотя признавая правоту собеседницы. — Спасибо за предупреждение. Если опять начну делать что-то не так, ты знак дай. А то вляпаемся в историю…

— Как прикажете, госпожа, — кивнула явно довольная невольница, тут же предложив. — Я кашлять начну.

— Кашляй, — согласилась с таким способом сигнализации хозяйка.

Как ни торопилась путешественница встретиться с капитанами и застолбить себе место на корабле, она, не утерпев, прошлась по форуму, рассматривая выставленные скульптуры. Рядком на невысоких колоннах стояли выполненные с большим искусством бюсты консулов, очевидно, чем-то заслуживших себе почётное право красоваться на площади.

Молодая женщина из белого мрамора в коротком хитоне с открытой правой грудью держала в опущенной руке лук с наложенной стрелой.

"Анаид, — догадалась Ника. — Богиня охоты, зверей и чего-то там ещё. Вроде именно её часто изображают… полу топлес".

Присев отдохнуть, молодой красавец свесил с мраморной скамьи каменную ногу в сандалии с крылышками.

Бог торговли, всякого мелкого жульничества и по совместительству вестник богов.