Женщина замолчала, будто придавленная тяжестью воспоминаний. Но странное дело, взгляд её, как будто сделался более живым и осмысленным.

Не в силах совладать с любопытством, путешественница спросила:

— А что стало с тем юношей, которого вы так любили?

Собеседница вздрогнула, словно выныривая из забытья, и заговорила уже немного другим тоном, словно с близкой приятельницей или даже подругой.

— Он долго не женился. Только после смерти родителей привёл в дом хозяйку. Жили они плохо, часто ругались. Жена родила ему пять детей, но выжили только две дочери. Четыре года назад он овдовел. Прошло столько лет, как мы расстались, но даже сейчас его чувства ко мне до конца не остыли. Хотя поверьте, госпожа Юлиса, я не давала ему никаких поводов, и всю жизнь хранила верность Мерку.

— Я нисколько не сомневаюсь в этом, госпожа Картен, — вновь, как ей показалось, с излишним пафосом проговорила Ника, тут же вспомнив несчастную Мышь. Очевидно, подобные отношения здесь за измену не считались.

— Последний раз я его видела совсем недавно, — понизив голос, с затаённой гордостью заявила супруга морехода. — Он предлагал позаботиться обо мне, говорил, что Картена убили пираты, а его матросы проданы в рабство…

— Но я не поверила! — Тервия вскинула подбородок, на миг став прежней, властной, уверенной в себе хозяйкой большого дома, госпожой покорных рабов.

А девушка вспомнила подслушанный разговор консула с Дербаном, а также встречу в порту с обладателем лошадиной физиономии и аккуратной бороды. Она ещё тогда поняла, что Картен и Лис Эмбуц недолюбливают друг друга, но оказывается тут стойкая, многолетняя вражда, причина которой сейчас лежит перед ней на кровати.

Классический сюжет на все времена о родителях-самодурах и несчастных влюблённых. Неудивительно, что так похожи истории Тервии и Вестакии. Только мать не решилась пойти против воли отца, а дочка всё-таки сбежала. Удивительное совпадение.

— Пусть не обидит вас мой вопрос, госпожа Картен, — вкрадчиво заговорила путешественница, решив извлечь из нахлынувшего на собеседницу приступа откровенности максимальную пользу. — Но почему вы решили, будто все ваши беды — это месть Диолы?

И заметив тень раздражения на лице женщины, торопливо заговорила:

— Кто может знать о богах больше их слуг? Вы думаете, верховная жрица тогда вас обманула? Или сомневаетесь в правильности ритуала? Что, если всё не так страшно?

— Благодарю за то, что пытаетесь меня утешить, госпожа Юлиса, — супруга морехода улыбнулась с грустной безнадёжностью. — Только сейчас в этом уже нет нужды. Поверьте, я знаю, что моя дочь мертва!

Тервия закрыла глаза. Слёзы заструились по дряблым, морщинистым щекам, руки, лежащие поверх одеяла, судорожно скрючились, сминая ткань.

— Вы видели её мёртвое тело? — с наигранным ужасом вскричала Ника, прикрыв рот ладонью.

— Нет, — не глядя, покачала головой хозяйка дома.

— Тогда откуда такая уверенность? — удивилась гостья, тут же спросив. — Или вам это сказал тот, в чьих словах вы не сомневаетесь?

— Да, — подтвердила её догадку супруга консула. — Только поклянитесь, что никому ничего не скажете. Пусть Мерк ищет того негодяя, кто погубил нашу дочь. Со временем он сам поймёт, что больше никогда не увидит Вестакии. Но так ему будет легче.

— Клянусь, госпожа Картен, — охотно пообещала девушка. — От меня никто не услышит то, что вы сейчас расскажете.

— Много лет я хожу к одной гадалке, лучшей в городе, а, может, даже на всём Западном побережье, — торопливо зашептала Тервия. — Боги наделили эту провидицу чудесным даром видеть будущее и толковать смертным волю богов. Когда Вестакия пропала, она сразу сказала мне, что похититель — чужак! Вот почему я обрадовалась, когда услышала о Меченом Рнехе. Но когда её у него не оказалось, я опять побежала к той гадалке…

Женщина прерывисто вздохнула, словно собираясь с силами.

— Тогда она меня спросила, все ли клятвы богам я исполнила так, как следовало? Потому что кто-то из небожителей заставил дочь исполнить обещание матери. Представляете, как я испугалась, госпожа Юлиса?

Супруга морехода впилась в собеседницу расширенными от ужаса и красными от бесконечных слёз глазами. Под этим взглядом путешественница почувствовала себя очень неуютно.

— Только одной Диоле я поклялась умереть. Только обещание ей я не выполнила. Теперь ещё эти слухи… Я поняла, что Вестакия погибла из-за меня. Как мне теперь жить, госпожа Юлиса?

— А тот юноша… которого вы любили, — задумчиво проговорила Ника, стараясь не встречаться взглядом с женщиной. — Он знал о вашей клятве?

— Что? — встрепенулась собеседница. — Какое это имеет значение?

— Никакого, — поспешно ответила девушка. — Просто подумала, быть может, он вам тоже что-то обещал, и поэтому его жизнь сложилась так неудачно?

— Нет, госпожа Юлиса, — с грустной улыбкой покачала головой Тервия. — Своё слово он сдержал. Ждал меня на пристани у корабля, на котором собирался отвезти нас в Музгин.

«Выходит, знал», — хмыкнула девушка, впрочем вряд ли это имеет какое-то отношение к предсказательнице. После общения с Колдуном племени аратачей, вера путешественницы в гадальщиков и прочих экстрасенсов сильно пошатнулась, вернее, остатки её сошли на нет.

Скорее всего, есть прямая связь между появлением слухов о смерти Вестакии и результатом гадания. Возможно, хитрая бельмастая старуха кое-что знала о прошлом госпожи Картен. Она же служила в том самом храме, где Тервия с матерью совершали свой очистительный обряд. И услышав свежие сплетни, вспомнила об этом, испугав женщину своевременностью своих мрачных предсказаний. Учитывая то, как супруга морехода переживала по поводу неисполнения той клятвы, понятно то разрушительное впечатление, которое произвели на женщину эти слова.

— Вы не должны так себя мучить, госпожа Картен, — с искренним участием проговорила путешественница. — Не забывайте об Уртексе и Валреке. Сыновьям нужна материнская любовь и мудрость. Боги по-своему распоряжаются судьбами людей. Не нужно сдаваться, живите дальше, госпожа Картен.

— Спасибо за добрые слова, госпожа Юлиса, — растроганно шмыгнула носом собеседница. — После таких речей не верится, что вы всю жизнь провели среди грубых дикарей.

«Знала бы ты, сколько слезоточивых сериалов мне пришлось посмотреть в своё время, — усмехнулась про себя Ника. — Поневоле что-то в памяти останется, даже если не захочешь».

— Я уже говорила, госпожа Картен, — покачала головой девушка. — Среди аратачей много хороших людей.

Увы, развить эту тему помешал требовательный стук в ворота.

— Кто бы это мог быть? — супруга морехода озадаченно взглянула на путешественницу.

Та подошла к окну.

Стоя у распахнутой калитки, Терет низко кланялся Матре Фарк, явившейся в сопровождении молодой, полной рабыни.

— К вам гостья, госпожа Картен, — сказала Ника.

Узнав, кто пришёл, Тервия всполошилась.

— Задержите её, госпожа Юлиса, и пришлите рабыню. Мне надо привести себя в порядок.

— Постараюсь, госпожа Картен, — понимающе кивнула девушка, выходя из комнаты.

При её появлении сидевшая на корточках у стены Толкуша вскочила.

— Иди, — кивнула на дверь путешественница.

— Здравствуйте, госпожа Юлиса, — с любезной улыбкой поприветствовала её мамочка Румса. — Мне сказали, что вы тут теперь всем распоряжаетесь.

— Добрый день, госпожа Фарк, — с приторной вежливостью отозвалась Ника. — Вас ввели в заблуждение. Хозяйка здесь госпожа Картен, а я лишь гостья, которую попросили помочь.

Матра окинула оценивающим взглядом чисто выметенный двор и благосклонно кивнула.

— У вас неплохо получается, госпожа Юлиса.

Помня просьбу супруги морехода, девушка решила ответить максимально развёрнуто.

— Что вы, госпожа Фарк, я ещё ничего не умею. Вести хозяйство — тяжёлый труд. Мужчины даже не представляют, как нелегко сделать дом чистым и уютным. Сколько усилий приходится прилагать женщинам, чтобы рачительно распорядиться тем, что добыл супруг. А есть ещё и дети, вся забота о которых тоже ложится на плечи матерей.