— Разве Уртекс тебе не сказал? — удивилась девушка. — Мне нужна семья Ус Марака, он служил сарвалом — старшим матросом на корабле Картена.

О том, что моряк просил её присмотреть за своей семьёй, Ника решила пока умолчать. Ей ещё надо самой о себе позаботиться.

Парнишка задумчиво почесал затылок.

— Так она сейчас с Вилсом Шрымом живёт.

— И давно? — растерянно пробормотала путешественница.

— Дней десять, как он к ней совсем перебрался, — объяснил Длинный Глот. — Как раз когда слухи пошли, что на корабль господина Картена пираты напали.

— Это их дело, — нахмурилась Ника, с горьким облегчением подумав, что одной проблемой меньше, и жена, точнее вдова Ус Марака, уже сама похлопотала обо всём. — Я обещала Ус Мараку навестить его семью. Да и деньги передать надо. Пошли.

Паренёк оглядел её с ног до головы и, видимо, оставшись довольным, кивнул. Как девушка и предполагала, они направились к стене, отделявшей город от порта. Вскоре Ника поняла, что проходя здесь с мореходом в первый раз, лишь краем коснулась границ неблагополучного района.

В этот час на узких, кривых улочках царила благодатная тень от нависших над ними трёх и даже четырёхэтажных домов. На взгляд девушки, они выглядели какими-то слишком низкими по сравнению со зданиями её мира. Но ровные ряды окон снимали последние сомнения.

Как и везде в городе, под ногами лежали кое-как обтёсанные булыжники, среди которых темнели каменные решётки канализационных стоков. Несмотря на кажущуюся чистоту, в воздухе стоял устойчивый запах отходов человеческой жизнедеятельности, вонь горелого оливкового масла, тухлой рыбы и какой-то кислятины.

Лица попадавшихся навстречу мужчин, мягко говоря, не несли на себе печати добродетели. Женщины, в основном, казались измотанными и озлобленными, кроме иногда встречавшихся представительниц древнейшей профессии, чьи физиономии щеголяли яркой, почти клоунской раскраской. Туда-сюда носились стайки голых, грязных детей. Из памяти само-собой всплыло подходящее слово — «трущобы».

«Смотри, что тебя ждёт, если не сможешь вписаться в семейство Юлисов», — внезапно подумала Ника и невольно передёрнула плечами. Глядя на эти клетушки, девушка в который раз поняла, что жизнь у аратачей в хижине Наставника ещё может показаться ей раем.

«Ну и зачем этим дикарям так приспичило выдавать меня замуж? — путешественница поморщилась от воспоминаний, краем уха слушая болтовню Уртекса. — И почему Глухой Гром оказался таким козлом?»

С трудом подавив горестный вздох и пряча слёзы, она попыталась сосредоточиться на словах молодого Картена. Кажется, он говорил, что здесь проживают в основном метеки.

— Ус Марак не был гражданином? — удивилась девушка. — Как же твой отец поставил его сарвалом?

— А чего тут такого? — в свою очередь вскинул чёрные брови парнишка. — Их семья живёт в Канакерне уже давно. Сам Ус Марак плавал ещё с моим дедом. Люди его уважали. Мой отец тоже. Корабль — не городское собрание, госпожа Юлиса.

Почувствовав себя дурой, девушка поспешила избавиться от этого ощущения, вспомнив разговор за завтраком.

— Длинный Глот, разве твой отец не гражданин?

— Гражданин, госпожа Юлиса, — гордо, но с изрядной долей горечи проговорил подросток.

— Ему просто не повезло, — влез в разговор Уртекс.

— Это как? — удивилась собеседница.

— Моего деда брат обманул, — нехотя буркнул Длинный Глот, явно недовольный тем, что приятель задел такую болезненную тему. — Сам удрал с деньгами в Империю, а на него долг повесил.

Парнишка криво ухмыльнулся.

— С тех пор наша семья здесь и живёт. Квартира дешёвая, соседи хорошие. Отец в подручных у купца, караваны его водит. Много уже выплатили, ещё больше осталось. Хвала бессмертным богам — в рабы не повязали.

Из подворотни им навстречу вывернулась группка гогочущих подростков, при виде которой Ника не смогла удержаться от усмешки: «Некоторые вещи одинаковы во всех мирах».

Уртекс как-то сразу скис, подвинувшись ближе к своему приятелю, а путешественница спрятала руку под накидкой. Длинный Глот поздоровался с предводителем местных гопников, коротко рассказав, кого и куда ведёт. Здоровенный пацан с редкой бородёнкой и без нижних резцов, понимающе кивнул, сообщив, что Вилс Шрым наверное в порту, а сама Дация дома.

Пройдя около сотни шагов, путники увидели трёхэтажное здание в виде буквы «Г». Как смогла лишний раз убедиться Ника, подъездов, в её понимании, здесь не существовало. Вдоль стен шла открытая галерея, на которую и выходили двери жилых комнат.

Поставив ногу на первую ступеньку подозрительно скрипнувшей лестницы, девушка ощутила всю ненадёжность конструкции. Оценив взглядом щелястый помост, она решила не рисковать, посоветовав служанкам ждать внизу.

Длинный Глот заглянул в распахнутую дверь.

— Дация! Госпожа Дация!

— Кому чего надо? — отозвался неприятный женский голос.

Подойдя ближе, Ника увидела узкую длинную комнату с большой, высокой кроватью, столом, табуретками и развешанными по стенам полками. Сквозь узкие жалюзи на окне в противоположной стене били яркие лучи солнца, нарисовавшие жёлтые полоски на неровном деревянном полу. Неугомонные пылинки плясали в воздухе, вспыхивая крошечными звёздочками.

Прямо перед дверью, сжимая правой рукой узкогорлый кувшин, стояла особа средних лет в длинном, застиранном хитоне, но с золотыми серёжками в ушах и ярко-зелёной лентой, охватывавшей пышно взбитые тёмно-русые, почти чёрные, волосы. Едва взглянув ей в лицо, путешественница тут же выдала ей собственную характеристику, выраженную одним словом — «тётка».

Причём речь идёт не о родственных связях, а исключительно о свойствах характера. Вечно ожидает подвоха, всегда и всех готова обвинить в злоумышлении против себя любимой, при этом видит причины собственных неудач исключительно в кознях окружающих — соседей, родственников, знакомых, считая своё мнение исключительно правильным, компетентным и непререкаемым. О чём, разумеется, регулярно сообщает всем и на каждом шагу. Среди таких людей встречаются и вполне приличные, на первый взгляд, люди. Но у Дации это было на лбу написано чёткими заглавными буквами.

Ника с трудом подавила вздох разочарования. Нет, не такой она ожидала увидеть жену красавца Ус Марака.

— Это госпожа Ника Юлиса Террина, — представил гостью Длинный Глот. — Она хотела тебя видеть.

Дация поставила кувшин на стол, где красовалась большая миска с водой, какие-то чашки, керамические стаканы и тарелки.

— Зачем?

— Ваш муж просил навестить вас, — осторожно проговорила девушка.

— Где вы его видели? — встрепенулась женщина, голос её дрогнул, а лицо на миг стало почти человеческим.

Но тут она понимающе кивнула.

— Это вас Картен привёз из-за моря?

— Да, я приплыла на его корабле, — кивнула путешественница.

— Вместе с теми вонючими дикарками, из-за которых погибли наши мужья? — густые брови Дации сошлись к переносице, щёки покраснели, в глазах вспыхнул ясный, чистый свет прирождённой разоблачительницы и правдорубщицы.

— Ваш муж спасал своих товарищей и тех, кто не дал нам умереть с голоду, — Ника попыталась вернуть разговор в конструктивное русло.

— А про своих детей он думал?! — рявкнула женщина, уперев руки в бока и воинственно выпятив увядшую грудь. — Они каждый день есть просят! Троих мне заделал и в море уплыл! И ладно бы деньги приличные привозил, а то ведь слёзы одни! Умные мужья в Рыбьем месте больше зарабатывают, чем Ус Марак из-за океана привозил!

Дация всхлипнула, по щекам побежали слёзы, оставляя на коже мокрые дорожки.

— Дети разуты, раздеты, сама забыла, когда в последний раз лишнюю тряпку покупала! Живём в этой дыре! А он!!!

Женщина скривилась, сразу став похожей на лысую обезьянку.

— Подвиги совершает! Карелг! Лучше бы о детях подумал!

Длинный Глот широко улыбался, похоже, всё происходящее его очень забавляло. Лерций Лавк благоразумно остался на лестнице. Уртекс торопливо спрятался за стену у двери, оставив Нику одну под фонтаном всё новых и новых обвинений, извергавшихся на Ус Марака, Картена и смазливых девиц. Ну матросу уже всё равно, его капитан тоже ничего не слышал, а вот путешественнице стало очень неприятно.