— Госпожа Ника Юлиса Террина? — на плохом радланском поинтересовалась Эвдилит.

— Я рада, что вам известно моё имя, — улыбнулась девушка и добавила принятое в Радле обращение. — Ваше высочество.

— Если бы я раньше узнала, что в Скаальи гостит дочь столь знатного рода, то обязательно пригласила бы в гости, — довольно улыбнулась княгиня. — Я никогда не была в Империи.

— Увы, ваше высочество, — усмехнулась Ника. — Я тоже. Волею богов моим родителям пришлось покинуть Радл ещё до моего рождения, спасаясь от врагов. Возможность вернуться на родину появилась только сейчас.

Эвдилит заметно поскучнела.

— Но, ваши родственники по-прежнему обладают влиянием в Радле?

— Насколько мне известно, род младших лотийских Юлисов всегда занимали в Империи положение соответственное происхождению и заслугам, — гордо заявила девушка.

— Возможно, мы с вами ещё встретимся, — с холодной любезностью улыбнулась княгиня. — Сегодня мне очень плохо, а тут ещё жалобу эту глупую приходиться разбирать?

— Долг властителя суров и тяжёл, ваше высочество, — сделала она старухе комплимент.

— Вы хотите что-то сказать, госпожа Юлиса? — спросил ринс, когда понял, что начальница закончила разговор.

— По воле богов, я оказалась на том самом корабле, команда которой захватила этих женщин в рабство.

— Вы её знаете? — удивилась княгиня.

— Да, — подтвердила Ника. — Эта девушка так сильно любит своего старейшину, что иногда видит то, чего нет на самом деле.

Эвдилит переглянулась с любовником.

— Увидев людей на вашем дворе мне стало любопытно и захотелось узнать в чём дело, — продолжала вдохновенно врать будущая радланская аристократка. — Я не очень хорошо понимаю ваш язык, а говорю совсем чуть-чуть. Поэтому когда сумела понять о чём идёт речь, решила рассказать то, что знаю о Лаюле. Она могла придумать историю про несуществующее пленение и сама в неё поверить. У нас говорят, что это богиня безумия Исми набрасывает на лицо человека своё волшебное покрывало, заставляя видеть то, чего нет.

— О чём там болтает эта арначка? — громко спросил Фанси.

— Я не вру! — внезапно закричала гантка, топая ногами. Видимо, она тоже поняла слова Ники. — Ложь это! Ложь! Врёт гадина!

— Да у тебя, девица, я погляжу, все кругом врут? — свела чернёные брови к переносице княгиня. — Ринс Келв, воин храбрый и уважаемый, госпожа Юлиса, роду знатного из страны великой, даже приказчик Юнхи. Неужели одна ты правду говоришь?

— Чего же госпожа сказала? — хмуро поинтересовался заметно потерявший задор Фанси. — А то мы здесь люди простые, языкам чужим не обучены.

— Девке эта часто всякая нелепица мерещится, — охотно пояснил свитский. — Навоображает всякого, а потом сама разобрать не может, было то на самом деле или нет.

— А откуда эта чужестранка её знает? — подозрительно сощурился мужик.

— Н-е-е-т!!! отчаянно завизжала Лаюла, воздев к небу руки. — Боги, где вы?!! Почему молчите?!! Почему не накажите лгунов и злодеев?!! О Лауссе где твои молнии?!! Вдарь! Испепели!

Рухнув на колени, гантка склонив голову завыла, исступлённо ударяя кулаками в землю.

— Блажная! Блажная! Ой, мамонька! — испуганно закудахтали венсы, пятясь от голосящей девушки.

— Не гневи богов! — перекрыл ропот толпы низкий, глухой бас волхва, ранее хранившего молчание.

Одетый в тёмно-коричневую хламиду с надвинутым на лицо капюшоном, из-под которого торчала седая окладистая борода, мужчина направился к Лаюле. Перестав выть, девушка вскинула голову глядя на него полными боли и отчаянья глазами.

«Ну, вот ещё один Гендальф», — нервно хихикнула про себя Ника, уступая дорогу местной духовному авторитету. — «Хотя, если по одёжке судить, то Радагаст Бурый, в крапинку».

— Неужели и ты, премудрый мне не веришь? — с надрывом вскричала гантка. — Нет же ни капли лжи в моих словах!

— Не ясны и мутны мне твои речи, девица, — покачал головой волхв. — Только чую в тебе обиду лютую на людей, которые зла тебе не делали. Да и видишь ты иной раз, не то, что есть, а что пожелаешь. Не так ли, красавица? С чего взяла, что любит он тебя без памяти?

Губы Лаюлы скривились, лицо перекосилось, казалось, ещё миг и она либо наброситься на мужчину с бранью, либо в голос разрыдается.

«Мудрец!», — мысленно скривилась Ника. — «Такое про многих сказать можно».

— Так врёт девчонка или нет? — раздражённо буркнул Фанси, осторожно подходя к всё ещё стоявшей на коленях гантке. — Посылать гонцов за арнаками?

— То дело княжье, — равнодушно пожал плечами волхв и вновь обратился к Лаюле. — Очиститься тебе надо. Приходи к святилищу, помолимся, принесём жертву Сильнеги. Может и развеется туман?

— А как же Орри и сёстры, маленькая Менька? — по щекам девушки ручьями текли слёзы. — Неужто им так и придётся… в земле чужой… долю рабскую горевать?

— Довольно сказки сказывать! — вновь подал голос насмешник. — Напридумывала колоду небылиц, взбаламутила народ побасёнками!

И хотя его никто не поддержал, Ника, почему-то решила, что так думают многие.

— Так, может тебе прямо сейчас со мной пойти? — заботливо пророкотал волхв, качая бородищей.

«Тогда её точно больше никто не увидит», — с грустью подумала будущая помещица, чувствуя, как засосало под ложечкой от страха и возбуждения. Чего ещё ждать? Если взялась делать, так сейчас самое время идти до конца.

— Ваше высочество, — обратилась она к княгине. — Позвольте мне позаботиться об этой несчастной?

— Вы хотите сделать её своей рабой? — изумилась Эвдилит.

— Что вы! — вскинула брови Ника. — Ни в коем случае! Лаюле необходимо отдохнуть. Наш корабль был для неё не только местом заточения, но и домом. Много дней матросы господина Картена и ганты провели бок о бок, как добрые соседи. Возможно, в спокойной, привычной обстановке, она вспомнит, что с ней случилось на самом деле? Если нет, то я приведу её к храму ваших богов.

— Чего она там опять лопочет? — поинтересовался недовольный Фанси.

— Госпожа Юлиса хочет приютить гантку на своём корабле, — ответил свитский.

— Сестру нашу аратачам на расправу отдавать? — обрадовался новому поводу поскандалить мужик и люди поддержали его негодующими криками.

— Чего зеваете? — осуждающе проговорил волхв, пытаясь утихомирить страсти. — Вы хоть до конца дослушайте? Говори господин Ойво.

Свитский продолжал.

— Вы же знаете, они вместе на этом корабле в Скаальи приплыли. Вот госпожа, по доброте своей желает, чтобы девица в знакомом месте отдохнула и успокоилась.

— Клянусь, что никто плохого Лаюле не сделает, пока я жива! — громко объявила Ника на местном наречии. — Ничего плохого с ней не случится!

— Ко мне она пойдёт, — не очень уверенно заявил Фанси. — У своего брата всегда лучше, чем у арнаков подлых.

«Хочешь гантку в свои игры втянуть?» — с холодным пониманием думала Ника. — «Дать Вилпо ещё один козырь против княгини и сына её? И не жалко тебе девчонку, козёл старый?»

Видимо, Эвдилит это тоже поняла. Неизвестно, какой сигнал она подала своим сторонникам, только Юнхи заорал, брызгая слюной.

— Чтобы ты её против ринса нашего науськивал? Все знают, что ты сплетни подлые про него распускаешь, с тех пор, как Йовви князем стал!

— Молчи, пёс хозяйский! — взревел Фанси. — Сами арнакам людей продали, а на других ложь да напраслину возводите!

Поднялся гвалт.

Не теряя времени, Ника торопливо направилась к Лаюле. Та испуганно шарахнулась к недавнему защитнику, который как раз что-то доказывал соседу, энергично жестикулируя. Случайно попав под могучую длань, лёгкая гантка отлетела, как теннисный мяч от подачи Марии Шараповой. А охваченная непонятным азартом, радланская аристократка легко перехватила подачу, крепко вцепившись в холодное тонкое запястье.

— Пусти! — пискнула девушка. — Всё равно не пойду с тобой, арначка подлая, врушка!

Ника решила пустить в дело последний аргумент. Дёрнув гантку на себя, она прошипела прямо в бледное, как снег лицо.