Она отвела в сторону взгляд, буркнув:

— Еда здесь дешёвая, не разоритесь.

— Зато люди дорогие, — неожиданно спокойно ответил капитан. — Хотя нам он их всё равно не продаст.

— Кто? — встрепенулась пассажирка.

— Ерфим Цемн, — тяжело вздохнул собеседник. — Тот тощий мерзавец, который оскорбил меня сегодня.

— А они у него есть? — удивилась девушка.

— Говорили, что какой-то местный старейшина или вождь отдал ему десяток горцев в счёт долга. Обычаи венсов запрещают обращать в рабство соплеменников, а до чужаков им дела нет.

«Не этот ли глист подослал ко мне Сласа?» — внезапно подумала Ника.

Но тут к лестнице подошёл Орри.

— Прощайте, господин Картен. Мы всё забрали.

— Вижу, прощайте, — процедил сквозь зубы мореход. — Хотя лучше бы нам с вами вообще не встречаться.

— Так бы и случилось, послушайся вы госпожу Юлису, — как-то грустно усмехнулся гант, и посерьёзнев, добавил. — Пусть боги помогут вам добраться до дома.

— На них одних и надежда, — глухо проворчал Картен, с ненавистью глядя в спину удалявшегося варвара.

— Надо нанимать местных, — тихо, но решительно сказала Ника. — Хотя бы до Псерка. Оттуда им проще вернуться назад.

— Не говорите глупостей! — раздражённо поморщился собеседник. — Эти дикари умрут от страха, как только увидят море! Сдохнут в первый же шторм.

— Эти женщины очень даже живы, — сухо напомнила девушка. — Или вы считаете мужчин более трусливыми?

Капитан тяжело засопел. Ника лениво отмахнулась от комара и сглотнула слюну. За весь день она не съела ни крошки.

— Как это сделать, госпожа Юлиса? — наконец, проворчал мореход с явной неохотой. — Я не вижу здесь ни одного матроса!

— Ну по рекам же венсы ходят, — напомнила девушка. — Мы сами видели. Давайте для начала разузнаем здешние порядки, а потом будем решать.

— Не опоздать бы, — с тревожным вздохом пробормотал Картен и совершенно неожиданно сменил тему. — В этой дыре, наверное, даже приличного трактира нет.

Ну на этот счёт он сильно ошибался. Где бы не останавливались на отдых путешественники, хоть морские, хоть сухопутные или речные, везде находились люди, готовые обеспечить их короткий отдых всевозможными удобствами, напрямую зависящими от толщины кошелька.

Несмотря на молодость порта в Скаальи, здесь уже имелось целых четыре заведения, в которых купцы и матросы из стран цивилизованных и не очень могли вкусно покушать, выпить стоялых медов или даже заморского вина. А кое-где отведать и других удовольствий, для которых предприимчивые хозяева специально прикупили рабынь-маалок.

Получив от своих новых знакомых приглашение отужинать, Картен под вечер удалился, на всякий случай кроме раба взяв с собой ещё и матроса в качестве сопровождающего.

Пронырливый Гагнин, уже поболтавшись по порту, подбил оставшихся на судне приятелей на поход в корчму. Именно так здесь назывались трактиры и харчевни. Но, даже сгорая от желания, как можно скорее отпраздновать прибытие в Скаальи, избавление от позорного обязательства перед гантками и просто элементарно напиться, матросы понимали, что корабль нельзя оставлять без охраны.

Поскольку капитан, очевидно, позабыл назначить вахтенного, команда бросила жребий. В результате сторожить вместе с Никой остался Нут Чекез. Девушка не испытывала никакого желания знакомиться с ночной жизнью порта.

Она и без того неплохо провела время. Сварила кашу с мясом, заварила чай из каких-то листьев, что гантки набрали на последней стоянке. Прислонившись спиной к фальшборту и вытянув ноги, девушка потягивала горячий отвар, размышляя о делах своих скорбных.

Ни на склонах холмов, ни в долине между ними не теплилось ни одного огонька. Тишину там нарушал только ленивый лай собак, исправно нёсших караульную службу. За бортом тихо плескалась вода, перекликались ночные птицы. Со стороны порта изредка доносились пьяные выкрики и обрывки песен.

На носу корабля послышался завистливый вздох Нут Чекеза, стук босых пяток по палубе и раздражённое бормотание.

«Может, завтра платье надеть? — лениво думала девушка. — Всё не так буду в глаза бросаться. Да и вспомнить надо, как это делается, а то всё штаны да штаны».

Вспомнив свой любимый концертный костюм — синий с искоркой, с вырезом на спине и высоким лифом, она улыбнулась, потихоньку засыпая. Внезапно уши резанул посторонний, выбивавшийся из привычной картины звук. Словно кто-то с силой провёл грубой тканью по поперечному срезу дерева.

— Нут Чекез! — окликнула караульного Ника. Но тот молчал.

Полная самых дурных предчувствий, девушка тихо встала, взяв лежащий на палубе дротик и копьеметалку. Она выглянула из-за фальшборта как раз в тот момент, когда одинокая рваная туча неторопливо наползла на ущербную луну. Тут же из-за склада выскочили неясные чёрные фигуры, и пригнувшись, бросились к трапу их корабля.

«Это не наши! — поняла Ника. — Слишком резвые для пьяных».

— Нут Чекез! — рявкнула пассажирка, изо всех сил метнув дротик в темноту.

«Спит, козёл! — вспыхнуло в голове. — Вот батман! Чего им надо?! Ясно, что не в гости? Сколько их? Четверо? Пятеро? Тебе хватит. Что делать? На помощь звать! Кого? Наши перепились, да и не услышат за толстыми стенами. Соседей? Им какое дело до чужих проблем! Стражу? И где её искать?»

— Нут Чекез!!! — девушка заорала так, что едва не сорвала голос.

Неизвестные уже гулко топали по строганым доскам причала.

— Убью паршивца! — выдохнула Ника, торопливо нашаривая второй дротик: «Эти гады местные, знают, где сейчас стража, да и команда тоже. Уверены, что успеют нас прирезать и за борт выкинуть».

— А? — послышался сонный голос. — Что?

«А если нет?» — вдруг пришло ей в голову. И как это уже случалось, страх словно подвинулся, освободив место для знакомого азарта.

— Крек Палпин, Гагнин, Люк Скайуокер, Палпатин, — рявкнула она командирским голосом, с грохотом спускаясь с кормовой палубы. — Они пришли! Стреляйте!

Метнула дротик.

— Остальные со щитами к трапу! В мечи негодяев!

— Засада! — испуганно пискнул кто-то в темноте.

— Бей их! — сообразив, подхватил Нут Чекез.

— Уходим! — раздалось на берегу, и фигуры растворились в ночи, а где-то в стороне послышались недовольные возгласы. Кажется, кто-то интересовался: по какому поводу шум?

Матрос оказался у трапа вместе с ней. Увидев его заспанную недоуменную физиономию, девушка ощутила такую обиду и злость за только что перенесённый страх, всё ещё противно бивший в колени, что не удержалась и отвесила Нут Чекезу затрещину.

— Госпожа Юлиса! — охнул тот, схватившись за ухо.

Не в силах сдержать рвущееся наружу раздражение, она схватила матроса за хитон и, встряхнув, прошипела, даже не замечая бьющей из его рта вони. — Угробить нас захотел?!

— Нет, госпожа, — промямлил тот.

Лишь немного уступая ей в росте, крепкий мужчина, даже не пытаясь оттолкнуть девушку или как-то сопротивляться, испуганно втянул голову в плечи.

— Думаешь, они пришли нас вином угостить? — уже спокойнее продолжала пассажирка. И хотя внутри всё горело, а на язык лезли самые грубые слова, Ника отступила назад, хорошо помня наставления названного отца. Главное — не терять чести. А ругань её точно не прибавит.

— Заснул малость, госпожа Юлиса, — канючил Нут Чекез. — Вы уж не говорите хозяину, пожалуйста.

— Что так? — усмехнулась девушка.

— Пороть будет, — вздохнул матрос. — Уж лучше вы накажите своей ручкой, хотя она у вас и тяжёлая.

Хитрец понимал, что пассажирка не нанесёт его шкуре такой урон, как плеть из сыромятной кожи. Но и Ника это знала, поэтому пренебрежительно скривилась.

— Вот ещё! Стану я о тебя руки марать. Не бойся, господин Картен не узнает, как ты едва не проспал его корабль.

— Спасибо, госпожа Юлиса! — поклонился матрос. — Уж я этого не забуду…

Девушка хотела величественно кивнуть, как и подобает аристократке, но бурлящий в крови адреналин всё ещё требовал выхода.