Увидев вспыхнувшее пламя, ярко выделявшееся на фоне тёмной скалы, Дети Рыси облегчённо перевели дух. Вновь послышался смех и разговоры. Отступая в сторону, глава племени не удержался и отвесил незадачливому разжигальщику звонкий подзатыльник. Втянув голову в плечи, молодой человек принялся бить в бубен, не обращая внимания на капавшую с пальцев кровь.

Поскольку Колдун не собирался ничего спрашивать у духов, а лишь просил их стать свидетелями предстоящих испытаний, обошлось без колдовской травы и рвоты. Песня тянулась до тех пор, пока ветки не превратились в кучку ярко алеющих углей. По знаку наставника помощник с кое-как перевязанной рукой стал выводить на свет тех, кто три дня голодал в пещере. "Рысята" жмурились, усиленно моргали, но даже не пытались прикрыть глаза руками.

Пока они, немного потолкавшись, выстраивались в линию в том порядке, как их имена выкрикивал вождь, Колдун, взяв раскрашенный череп рыси, голой рукой наложил туда раскалённых угольков. Во всём племени лишь он один умел так делать, но только на празднике посвящения.

Облачённый в новую маску Великого духа, щедро украшенную перьями, толстяк гнусаво запел Песню терпения. После первых же слов юноши вытянули перед собой правую руку. Заколотив в бубен, помощник стал выкрикивать их имена, а Колдун, продолжая петь, клал по угольку на тыльную сторону каждой ладони.

Пристально наблюдавшие за процедурой соплеменники следили, чтобы никто из них не заплакал, не морщился и уж тем более не пытался сбросить прожигавший кожу уголёк. Но юноши достойно переносили испытание. Хотя некоторым всё же не удалось полностью скрыть свои эмоции. У кого-то на лице выступили капли пота, у других дрожали губы.

Снисходительно глядя на них, старейшины вспоминали свою молодость. Как известно, раньше и небо было выше и девушки красивее, и огонь жёг больнее. А зрители поддерживали охотников громкими криками:

— Ползущий Кузнечик, не морщись, немного осталось! Смотрите, у Ловящего Снег глаза на лоб лезут! Эй, Львиный Коготь, колени не дрожат?!

Продолжая петь, Колдун вернулся к костру, где взял с земли глиняную миску, наполненную коричнево-красной кашицей. Окинув взглядом лица "рысят", он, выкрикнув последние слова, вновь направился вдоль шеренги. Подходя к будущему охотнику, Колдун сбрасывал потухший уголёк и, зачерпнув грязными пальцами целебную мазь из миски, осторожно втирал в ожог. Успешно прошедшие первое испытание, гордо вскинув подбородки, отходили в сторону.

Их младшие товарищи принесли из вигвамов "рысят" луки со стрелами, копья и дротики, а молодые охотники расставили заранее приготовленные мишени.

Настало время продемонстрировать искусство владения оружием. Только, в отличие от прочих праздников и состязаний, поражать цель приходилось с обожжённой рукой. Для многих это оказалось совсем не просто. Последний дротик Ловящего Снег чуть задел край растянутой шкуры. Кто-то из зрителей глумливо засмеялся, родичи огорчённо застонали. Пока старейшины совещались, юноша стоял, вытянувшись как струна, из прокусанной губы выступила капелька крови.

Снисходительно посмотрев на него, вождь величаво кивнул в сторону, где стояли уже успешно преодолевшие это испытание "рысята". Лицо Ловящего Снег прояснилось, казалось, он вновь задышал полной грудью, а оттаявшие глаза подозрительно заблестели.

Проводив его долгим взглядом, Белое Перо вновь обернулся к старейшинам. Ему пришлось приложить некоторые усилия, чтобы уговорить их дать возможность внуку Отшельника стать охотником. Особенно упорствовал Твёрдый Зуб, который до сих пор дулся, глядя куда-то в сторону.

Тем временем будущие охотники подходили к уже погасшему костру, где натирали ладони головешками, готовясь к новому испытанию. На этот раз не тяжёлому, а скорее смешному.

Предвкушая увлекательное зрелище, аратачи стали сходиться к столбу предков, где образовали круг диаметром примерно в сотню шагов. Внутрь вошли старейшины и "рысята". Им предстояло оставить отпечатки ладоней на столбе, а главы родов должны им всячески мешать. При этом категорически запрещается пускать в ход кулаки, ноги и зубы.

Колдун спел короткую песенку, и молодёжь бросилась в атаку. Используя опыт предшественников, юноши разделились на два отряда. Пока одни, вцепившись в старейшин, принялись оттаскивать их от столба, другие торопливо хлопали руками по резному дереву.

Толпа громко смеялась, кричала и улюлюкала. Но Широкий Поток и Умный Бобр сумели вырваться из свалки и стали отшвыривать самых проворных от столба. Вскоре к ним присоединились и остальные старейшины. "Рысята", сумевшие таки оставить отпечатки, купались в лучах славы. Гордо выпятив грудь, они громко похвалялись своими успехами, посмеиваясь над неудачниками. Однако испытание будет пройденным только тогда, когда каждый из них дотронется до столба.

Вспомнив об этом, молодёжь предприняла новое наступление. Но так как теперь каждый стремился оставить свой отпечаток, оно получилось не скоординированным, и до вожделенной цели ни никто так и не добрался.

Зрители громко от души орали и веселились, а время шло. Между тем, всё ещё "рысятам" следовало поторопиться. Их ждало ещё одно испытание. После того, как все дотронутся до столба, молодым людям предстояло отправиться на охоту и до темноты принести достойную добычу на тайный пир. Именно там все охотники племени, за исключением их отцов, примут окончательное решение о том, достойны ли вчерашние юноши предстать пред Гневной матерью для совершения последнего магического обряда.

Возня у столба демонстрировала, насколько будущие охотники научились действовать сообща, помогая друг другу.

Порой случалось, что "рысята" по полдня топтались, прежде чем каждый смог коснуться столба. Однако эта группа справилась довольно быстро. Придирчиво пересчитав оставленные отпечатки, старейшины разрешили им отправиться за добычей. Они с честью вынесли все испытания и обряды, которые будущие охотники проходят на глазах всех соплеменников. Теперь их ждала тайная церемония, видеть которую непосвящённым не полагалось.

Проводив маленький отряд до границы стойбища, даже самые активные зрители начали потихоньку расходиться, не переставая живо обсуждать подробности испытаний. Они с удовольствием вспоминали, как вёл себя каждый из юношей, с увлечением споря о том, кто из них показал себя наиболее мужественным. При этом каждый отчаянно защищал своих сородичей.

Посчитав подобное поведение недостойным, Белое Перо удалился в своё жилище. Необходимо хотя бы немного отдохнуть и набраться сил перед самой важной и ответственной частью церемонии.

Вождь знал, что самые нетерпеливые из охотников уже потихоньку покинули стойбище, торопясь в тайное место. К вечеру здесь останутся только женщины, дети, "рысята", немощные старики и те из мужчин, чьи сыновья сегодня станут охотниками. Сам он предполагал уйти чуть позже. Не к лицу главе племени приходить одним из первых.

Не мешая отдыху властного супруга, жёны возились снаружи у очага. Завтра утром, когда вернутся охотники, начнётся самый весёлый день праздника. Никаких испытаний или обрядов. Только богатое угощение, песни, пляски и свадьбы. Сколько же завтра новых вигвамов появится в стойбище Детей Рыси?

Ещё раз оценив расстояние до долины, где Бледная Лягушка убила своего первого волка, и которую Колдун почему-то выбрал для вигвама Гневной матери, Белое Перо потянулся за мокасинами.

Пронзительный крик заставил вздрогнуть. Вслед за ним раздался ещё один и ещё. Мигом обувшись, вождь рванулся к выходу, едва не врезавшись в Лёгкое Облако.

Круглое лицо женщины побелело, жирные щёки тряслись.

— Там… Глухой Гром… Он… Там…

Отшвырнув лопочущую толстуху в сторону, Белое Перо выскочил из вигвама, сжимая в руке копьё.

Шагах в пятидесяти, стремительно разрастаясь, гомонила толпа, из которой доносились неразборчивые женские причитания.

Заметив его, люди расступились.