Старый сыщик наметанным взглядом определил, что случайных людей среди ночных грабителей нет, и властью наместника определил им три года исправительных работ на благо города. Два стражника ежедневно стали выводить арестантов на общественные работы, коих, впрочем, было немного. В основном, ремонт внешних укреплений. Поскольку порядок на улицах навели в первую же неделю сами жители, как в старое доброе советское время. Жители города выбрали уличкомов, распределявших уборку улиц и прилегающей территории. Два арестанта, отказавшиеся работать на ремонте укреплений, без всякой жалости были вздёрнуты на виселице, недалеко от крепостной стены.
Мена за пару недель навёл относительный порядок в сторожевой службе, буквально надрессировав оставшихся стражников в выполнении команд «Ворота открыть», «Закрыть», «Стройся» и так далее. Оставшиеся в городе угры общались с местным населением строго по-уральски, и требовали от привлечённых к службе аборигенов того же. Олег сразу разъяснил это требование местным чиновникам, мастерам и торговцам, не говоря уже об остатках знати.
— Хотите хорошего отношения и работы, даю вам месяц, чтобы понимать меня и моих помощников, записывайте слова на бумагу и учите.
Он, конечно, понимал, что за месяц никто не научится бегло разговаривать по-уральски, но, в полной мере решил использовать мировой опыт «цивилизованных» стран. Начиная от средневековой Англии, где англы забыли свой язык, перейдя на норманизированный французский, заканчивая Прибалтикой, воспитавшей таким способом русских в конце двадцатого века.
Едва орда покинула город, новый наместник объявил, что все реквизиции прекращаются, отныне в городе восстанавливаются законы Уральской Правды. Все мастера и торговцы могут свободно работать, уплачивая налоги и пошлины, уменьшенные на сумму содержания дружины, которая покинула город влившись в орду. Торговля и производство стали понемногу оживать, но поступлений в казну не было, оккупанты выбрали всё, следующий сбор налогов приходился на период сбора урожая, через два месяца, до этого предстояло ещё дожить. В надежде, что не все окрестности разграблены, наместник отправил Мену с двадцатью стражниками проверить земли бывшего султаната. Две недели поисков ничего не дали, в радиусе сорока вёрст угры побывали и мало, что оставили. Во всяком случае, кроме небольшого запаса продуктов, угры или уральцы, как стал называть гарнизон Олег, ничего не собрали.
Тем временем, через десять дней после выхода орды в поход, в город прибыли восемь раненых бойцов, их уговорил приехать сломавший ногу при штурме соседнего города пушкарь. Прибывшие воины рассказали, что орда захватила город в сотне вёрст на юг, ещё богаче Пешавара. Так это или нет, пара недель стоянки в городе обеспечена, рассудил уралец, и не ошибся. Через две недели он отправил в захваченный город Нагиба в сопровождении трёх возвращавшихся в строй раненых угров и Мены с небольшим отрядом. Красильщик, кроме обычных веществ и хлопка, должен был закупить или договориться о доставке в Пешавар железа. Не надеясь на милость первого венгра, уралец спешил, надо строить паровой двигатель и попытаться изготовить ружья, либо револьверы. Надежды на медь, в данном случае, было мало, как, впрочем, и самой меди.
Караван с грузом вернулся через пять дней, ушлый красильщик не только купил тонну железа, но и узнал место в горах, где добывают железную руду. Сведения о руде пригодятся в будущем, пока Олега волновала возможность дожить до этого будущего. К счастью, впервые за все годы, не было нехватки мастеров, была нехватка средств. Однако, наместник разместил среди кузнецов заказ на изготовление двадцати револьверов, десятка ружей на пробу. И, естественно, дополнительную партию патронов, к тому и другому оружию. В залог оплаты заказа пришлось отдать две трети коней, но, мастера начали работу. С этого момента в голове уральца засела одна мысль, о предстоящей оплате, или, говоря проще, где взять деньги? Как он пожалел, что в горах вокруг нет свинцово-серебряных рудников и золотых россыпей.
К концу месяца пребывания на посту наместника, уралец получил сведения о трёх мятежных городках на севере, воспользовавшихся падением столицы султаната и отложившихся от него. Все эти крепости стояли в горах, и захватить их, по мнению самих мятежников, у наместника не хватит сил. К этому времени восемь свежеизготовленных орудий прошли испытание, разорвалось лишь одно, обошлось без жертв, не считая штрафа, взысканного с кузнеца-изготовителя. Загрузившись припасами, уралец оставил в городе надёжного, как скала, Ракоци, и отправился с двадцатью стражниками Мены и десятком наспех обученных парней, в качестве пушкарей, к ближайшему мятежному городку.
Выехав до рассвета, уральцы добрались уже к полудню, остановившись в полуверсте от запертых городских ворот. Стены крепости производили символической впечатление, но, количество стражи и ополчения на них, не давали шансов на её захват имеющимися силами. Если бы не пушки и другие сюрпризы, приготовленные уральцами. Олег, немного усвоивший разговорный язык, предложил открыть ворота и покориться, что естественно, никто не воспринял всерьёз. Пара горе-лучников даже попытались избавиться от захватчика наиболее примитивным способом, но, наместник не зевал и спокойно отъехал в сторону от пущенных стрел.
Дальше действовали по согласованной схеме, приблизились к воротам крепости на восемьдесят метров, прикрывшись большими щитами. Под их прикрытием зарядили орудия картечью, оставив два в запасе. Пять стволов ударили картечью по воинам, смотревшим на непонятные действия варваров и ожидавших выстрела по воротам, со слов выживших рассказчиков. На таком расстоянии рассеяние свинцовых шариков оказалось достаточно широким, а количество любопытных горожан настолько большим, чтобы полсотни зрителей получили ранения различной тяжести и слетели со стены, не считая убитых. Сразу за этим два бойца подтащили к воротам крепости фугасы из чёрного пороха, вынесшие запоры вместе с воротами внутрь городка, на ошеломлённых жителей.
Не успел развеяться дым от взрыва, как в проёме стены стояли пушки, сквозь которые пробирались стражники Пешавара. Мятежный городок, все основные силы которого лежали ранеными или оглушёнными, сдался. Но, судьба его жителей отличалась от других захваченных ордой городков. Наместник, когда собрали на площади всех жителей, разъяснил, что контрибуцией они не отделаются, поскольку не сдались вовремя. За каждого вооруженного или раненого мужчину, захваченного в городе, жители заплатят виру по Уральской Правде, отдадут подростка на службу, сроком три года. Причём, городские старейшины принародно благословят парней на службу наместнику, объявив его власть и приказы выше своих, а каждый убежавший со службы подросток горожанам обойдётся в двух других или килограмм золота, на выбор наместника. Спорщиков Олег быстро урезонил альтернативой пленения всех мужчин, сопротивлявшихся ему. Логично рассудив, что обмен мужчин на подростков выгоден, горожане не стали противиться решению наместника, да и возможности не было.
Возвращались уральцы в столицу султаната довольные, пополнившие казну и получившие подкрепление. В пустующих помещениях гарема султанского дворца обустроились шестьдесят три подростка, взятые в оборот с первых дней. Пока они учили язык, выполняя при этом хозяйственные работы на оружейном дворе, Мена с Ракоци дважды повторили урок другим мятежным селениям, новобранцы получили боевой опыт, а городская казна неплохо разжилась средствами. Тут же наместник выкупил коней и оплатил работы по производству револьверов и ружей, вернее, их деталей. Доводку, подгонку и сборку оружия пришлось провести самому, в специально организованной мастерской на плоской крыше дворца. Причём, ежедневно, поскольку собранные контрибуции с мятежных городов позволили заказать два десятка обрезов, с тридцатисантиметровыми стволами, более длинные отверстия местные мастера не могли рассверлить прямо. На право именования ружьями эти самоделки не тянули, хотя обошлись втрое дороже уральских полноценных ружей.
