Поглаживая фыркающих носорогов, уралец внезапно подумал, чем не ездовые животные. Решив начать с малого, отвёл одного из самцов подальше от пасущегося стада за пригорок. Там, максимально успокоив зверя, старый сыщик осторожно забрался на спину носорога, поёрзал на ней, устраиваясь удобнее, и подал команду к движению в сторону временного жилища. Постепенно самец перестал беспокоиться, двигался ровно, следуя малейшим мысленным командам седока, а человек установил со зверем тесный мысленный контакт, выясняя подробности предстоящего движения стада. Судя по всему, как минимум три дня, носороги ещё побудут на этом пастбище. Это вполне устраивало его, сделав пару кругов по степи, уралец отпустил даже не запыхавшегося самца в стадо. В приподнятом настроении вернулся к палатке.
— Красавица, дальше мы поедем на конях, надо спешить, готовь себе маску от ветра.
— Но у нас нет сёдел и корма для коней, — удивилась хурга, — потом, где ты взял коней? Был бой, на нас напали? Я срочно одеваюсь.
— Не волнуйся, поедем завтра с утра, — мужчина присел у костра, наливая пару глотков кипятка в свою кружку, — людей поблизости нет, всё спокойно. А поедем мы с тобой на необычных лошадках, на шерстистых носорогах. Я проверил, сидеть на них можно и без седла, зато продвижение наше заметно ускорится. Иначе мы рискуем зазимовать в этой степи, надеюсь, ты помнишь, чем нам грозит встреча со здешними племенами?
Так и вышло, рано утром Белов пригнал двух носорогов к месту ночлега, где Хорг уже собрала вещи. Жену сыщик усадил на уже привычного самца, «объезженного» накануне, сам забрался на спину второму носорогу, оказавшемуся самкой. Довольно скоро он научился управлять реликтовыми животными автоматически, чего не скажешь о самом передвижении. Да, носороги шли неспешной рысью, да, с них трудно упасть. Но, как, оказалось, держаться на них нелегко, особенно без уздечки и стремян. Вечером уралец соорудил примитивные сёдла со стременами, после чего двигаться стало немного удобнее. Попытки набросить уздечку ни к чему не привели, от этих предметов экипировки носороги просто переставали двигаться, пока не рвали повод. За две недели люди и животные привыкли друг к другу, шерстистые носороги оказались очень доверчивыми и приручаемыми животными. Возможно, подумал уралец, именно поэтому их легко истребили.
Дважды сыщик чувствовал недалеко присутствие людей, но никто их не заметил, а преследовать двух носорогов не решились. Ещё бы, кто из аборигенов мог подумать о ездовых носорогах? Иртыш перешли по льду, оказавшемуся довольно прочным, сыщик на пробу вырубил небольшую лунку, толщина льда была около тридцати сантиметров. Переправившись, подполковник решил заняться рыбной ловлей и не прогадал. Клёв шел редкостный, а пойманную рыбу с удовольствием пожрали носороги. Вдвоём умяли не меньше двадцати килограммов. Кроме тайменя, хорошо брал муксун, его-то, в силу непомерной жирности, и скормили путники своим оригинальным коням. Чтобы запастись кормом для носорогов, Белов на два дня задержался у реки, наловив чуть не сто килограммов.
С кормом для «лошадок» пока было неплохо, снег в степи едва покрывал землю, трава сплошь и рядом выбивалась наверх. Только в ложбинах и возле редких рощиц снега наметало по грудь и выше, возле такой рощи и остановились путники на ночлег, когда разразившаяся пурга заставила их задержаться на трое суток. Там и простыла Хорг, да ещё как, до беспамятства и бреда. Попытки уральца воздействовать на её организм неплохо снимали температуру, но сам процесс выздоровления затянулся надолго. Результатом стала остановка у рощицы на неделю, которой как раз хватило, чтобы путников одним не прекрасным утром окружило огромное кочевье. Старый сыщик, занятый лечением жены, никак не ожидал, что зимой степняки кочуют. Поэтому почувствовал приближение людей, когда кочевники окружили небольшую рощицу отарами овец и начали устанавливать юрты.
Когда уралец вышел из рощицы, приютившей путников, и огляделся, он насчитал не менее сотни взрослых мужчин в кочевье. А судя по количеству юрт, вдвое больше. Учитывая неудачную попытку силового контакта с предыдущими степняками, едва не закончившуюся гибелью, он решил попробовать поговорить с аборигенами спокойно. Для пущего эффекта уселся на носорога и выехал, распугивая коней, к центру стойбища. Поднялся обычный, в таких случаях, переполох, дети сбегались поближе к незнакомцу на огромном животном, женщины разбегались, а мужчины спешно вооружались и окружали незнакомца. Безошибочно выбрав юрту старейшины, старый сыщик спрыгнул возле неё и остановился, ожидая появления главы стойбища. Тот не заставил себя ждать, сразу вышел навстречу и задал неожиданный вопрос, указывая на карабин за плечами путника.
— Уралес?
— Да, уралец, — сообразил ответить путник, — мне в Уральск надо.
— Наша тоже уралес, — заулыбался старейшина и громко крикнул по-угорски, кого-то подзывая к себе.
Из соседней юрты вышел священник в тёмно-синей рясе и направился к старейшине. Подойдя к Белову, он уверенно и чётко поздоровался и спросил,
— Что привело вас к нам, не нуждаетесь ли в помощи?
— Мы уральцы, — на всякий случай подтвердил старый сыщик, уже догадавшийся, что кочевники настроены дружелюбно, — возвращаемся из дальней разведки с востока, а жена моя заболела. Можем ли мы попросить пристанища на несколько дней, пока она наберётся сил? Кроме того, прошу не обижать моих мохнатых «лошадок», указать им место для выпаса, они мирные, но непривычные к людям.
Священник поговорил со старейшиной, после чего несколько женщин перенесли Хорг в большую гостевую юрту. Там же уралец сложил своё имущество и отправился в юрту священника, разъяснить обстановку. Священник, мужчина лет тридцати, жил с женой, судя по виду, из этого же стойбища, и двумя детьми. Он предложил путнику чай, дорогой в этих краях напиток, явно хвастаясь, поставил сахарницу и посмотрел на реакцию гостя. Белов почти тридцать лет пил чай без сахара, поэтому равнодушно поблагодарил, отпил глоток густого чёрного чая, приступил к рассказу. Он всю жизнь избегал лжи, стараясь не врать даже в разговорах с преступниками, недоговаривать, но не обманывать. Поэтому и свой рассказ начал максимально близко к истине.
— Меня зовут Олег, — представился он, впервые назвав своё имя кому-то, кроме Попова, соблюдая правило не лгать, — много месяцев назад я отправился из Уральска на восток, в поисках неведомого племени, способного принести уральцам много пользы. Племя это не нашёл, зато повстречал живую богиню и целое стойбище врагов. Спасаясь от них, укрылся в горах, где долгое время прожил, потеряв счёт времени. К сожалению, я был серьёзно ранен и многое позабыл из своей жизни. Помню лишь женщину, спасшую меня от смерти недавно, я взял её в жёны.
— Живую богиню? — удивился священник, — так она умерла лет десять назад. Сколько же ты бродил по горам?
— Боги совсем затуманили мою голову, — изменился в лице уралец, — может, это было видение? Прошу тебя, расскажи, что происходит сейчас в Уральске и других городах, возможно, я вспомню своих друзей или знакомых. Начни с истории, как будто учишь несмышлёныша, возможно, мне удастся отделить правду от морока.
— Слушай, — устроился удобнее на кошме священник, привычный к преподаванию, — шестьдесят пять лет назад Сварог послал на землю своего сына, Белова, чтобы вывести племена угров и славян из тьмы незнания. Белов научил людей отливать сталь, делать ружья и пушки, пароходы и самолёты, строить железные дороги и печатать книги, делать радио и выращивать неизвестные доселе овощи и растения. Булгарский царь Авар, узнав о пришествии сына Сварога, сам принёс ему свою корону и передал Булгарское царство перед своей смертью в руки Белова. С тех пор наше царство называется уральским, потому, что расположено на Урале, хребте всей земли. Другие правители соседних народов тоже пожелали войти в уральское царство, но, Белов, оставил уральцам строгий наказ, не расширять границы царства, иначе, как на восток. На этот восток он отправился пятьдесят лет назад и обещал вернуться, когда настанет трудный для царства час. Править царством он оставил своего сына Максима, которому в помощь оставил Совет из своих сподвижников, первых уральских бояр, давших начало славным родам Ждановых, Сысоевых, Поповых, Третьяковых и многих других.
