Настроение простых булгар после многочисленных заявлений захватчиков о сохранении всех старых налогов и отсутствии новых, было равнодушно-настороженное. Учитывая быстрый и бескровный захват городов и селений, отсутствие разнузданных грабежей со стороны завоевателей, реакция большинства населения была спокойной. Никаких партизан или неуловимых мстителей не появилось, с чего бы это? Наиболее вероятные очаги сопротивления в виде органов власти и кровников уральцы постарались минимизировать, взяв заложников из детей. Часть булгар, в основном, торговцы и некоторые мастера, уже отплывали за товаром в Уральск, обрадованные отмене пошлин. Они были скорее, за, чем против присоединения.
В бывшей столице царства настроения булгар оказались прямо противоположными провинции. Избалованные вниманием и высоким уровнем жизни, столичные жители, не могли прийти в себя от шока, вызванного штурмом города. Затем в течение двух суток нурманы грабили указанные в плане богатые дома, сопровождая грабёж, естественно, насилием и убийствами. В этом Сысой сразу обвинил по громкой связи бывшего старосту города и прихвостней царя Авара. С ним не пытались спорить, обвиняя покойных бояр царя, многочисленные предупреждения о подобных грабежах в случае сопротивления Сысой повторял три дня перед штурмом. Он же строго ограничил отданные для грабежа нурманам дома, пришлось даже застрелить трёх обнаглевших воинов, не захотевших соблюдать уговор.
В любом случае, грабежа избежало подворье казарского представителя, дома нескольких лояльных к уральцам бояр и почти все купеческие дома. В мастерских и кузницах нурманам даже появляться было запрещено. Впрочем, добычи наёмникам хватило с лихвой, при штурме крепости погибло всего девять нурманов, остальные натащили себе груды барахла. Сейчас скандинавы упорно торговались с купцами, сбывая награбленное. А горожане ходили по струнке, опасливо поглядывая на лагерь нурманов возле крепостных ворот, которые до сих пор отсутствовали, разбитые выстрелами орудий.
Устроившись в царских палатах, Белов сразу отправил письмо с приглашением на беседу казарскому представителю. Судимира он принял, как старого знакомого, со всеми положенными почестями. После обязательных приветствий и пожеланий всех благ кагану, уралец сразу перешёл к делу.
— Я примерно предполагаю, какие вопросы у тебя, Судимир, ко мне, — взял быка за рога подполковник, — постараюсь на них ответить. Самое главное, мы не собираемся воевать с казарами и портить отношения с Каганатом. Наша цель стать союзником Каганата, а не данником, как Булгария. Ты видел наше оружие, мы можем им поделиться с казарами, при определённых условиях. Об этом позже. Пока я предлагаю заключить мирный договор между нами и казарами, хоть на десять или двадцать лет, можно и больше. Основные условия — сохранение права беспрепятственной торговли и прежней пошлины для наших купцов, дань, извини, мы платить не будем, взамен предлагаю военную помощь в любой удобной форме. Или наши отряды пушкарей помогают победить врагов кагана, или мы обучаем ваших людей и продаём пушки с необходимыми припасами. В качестве жеста доброй воли передаю подарки для кагана и тебе лично.
Кагану предназначалось инкрустированное золотом ружьё с сотней патронов, большое ростовое зеркало, полный доспех и сабля, понятно, всё в дорогой инкрустации. Те же предметы были подарены и Судимиру, только в серебряной инкрустации.
— Мне для тебя и золота не жаль, — ответил на немой вопрос Белов, — да каган может неправильно понять. Кстати, после заключения мирного договора, кагану отправим по зеркалу для каждой его жены, и украшения для них. Тебя, как понимаешь, не обидим. Можешь заранее обговорить подарок, проси чего хочешь. Поверь, с Каганатом нам нужен только мир, более того, нам нужен сильный Каганат, но дружественный.
— Царю Авару ты тоже ружьё подарил, — проворчал Судимир, рассматривая свои подарки, — где теперь этот царь?
— Я его к себе не звал, как ты знаешь, мы честно соблюдали договор, — развёл руками уралец, — не трогал бы нас царь, живой бы остался и при царстве.
— А с моими людьми, что погибли при штурме Булгара, как быть?
— Назначай виру, уплатим без торга, за другие обиды возмещу полностью, сколько скажешь, — сыщик взглянул на казарина, — мне твоя дружба нужна. Хочешь, землю дам по Волге?
— Каган не поймёт, — улыбнулся Судимир, — давай свой договор, повезу в Усть-Итиль.
После официальной части разговор перешёл в дружеский ужин, где Судимир выспрашивал у Белова подробности военной кампании, а сыщик интересовался подробностями придворной жизни. Беседа затянулась до темноты, расстались давние знакомые с уверенностью плодотворного сотрудничества. Уральцу Судимир понравился ещё пять лет назад, при первом знакомстве, видимо, симпатия была обоюдной. Оценивая казарина в качестве будущего партнёра, Белов интуитивно чувствовал надёжность и честность этого человека. Потому и раскрыл свои карты без долгой подготовки, ни в едином своём обещании уралец не лгал. Как минимум, пару столетий, Каганат жизненно необходим уральцам и всем восточно-европейским племенам, пока те не станут сильными, способными справиться с любым нашествием степняков.
Другое дело, аппетит кагана нужно немного уменьшить, направив казар на юг, пусть дань берут с персов и армян, или с узбеков и туркмен, если те уже появились. В этом уральцы помогут со всем удовольствием, заодно священники новую паству охватят. Определившись с главным вопросом по отношениям с казарами, старейшина уральцев принялся решать любимые вопросы королей — принимать верноподданнические изъявления и раздавать щедроты.
Через пару дней, когда привели царские палаты в относительный порядок, на крыльце Белов принимал парад своих войск, выстроенных вместе с наёмниками вдоль улицы. К участию в параде допустили наиболее отличившихся воинов, в несколько шеренг были выстроены уральские дружинники, пушкари, служилые казары, варяги и часть нурманов. Поздравив всех с достигнутой победой, Белов огласил награду для рядовых воинов — пару гривен. После чего приступил к основному действу, созданию первых уральских дворян. Верней, дворян он решил назвать боярами, как там покажет будущее, неизвестно, а сейчас боярами называли именно приближённых царей и князей, сходных по статусу дворянам. Бояре этого времени ещё не превратились в славянских феодалов пятнадцатого-семнадцатого веков. Это были обычные приближённые к князьям и царям дворяне, просто самоназвание дворяне ещё не появилось.
Итак, первыми боярский титул получили все уральские дружинники-ветераны, большая часть пушкарей, командиры служилых казар и заранее выбранные наиболее отличившиеся рядовые казары. Этих людей Белов знал несколько лет и не сомневался в их честности и преданности ему. Дальше боярами стали больше десятка варяжских вожаков и толковых воинов и пять нурманов, проявивших себя настоящими воинами, а не разбойниками. Каждому боярину полагалась золотая гривна на шею для постоянного ношения и земельный надел, документы на который выдадут позднее. Кроме того, бояре освобождались до конца жизни от любых налогов, становились подсудны исключительно главе уральцев или назначенному им человеку, получали земельный надел, передаваемый по наследству.
Дальше пошло по нарастающей, более театрально. Белов спустился на последнюю ступеньку крыльца и стал приглашать к себе командиров дружины, которых заставлял преклонить колено, возлагал им на плечо свою обнажённую шпагу, производил новоявленных бояр в бароны и графы. Первоначально в этих титулах предполагался и князь, но, по здравому размышлению, от этого наименования пришлось отказаться. Князьями сейчас величали слишком многих старейшин или просто вождей небольших племён и родов. Уравнивать своих бояр в правах с проходимцами сыщик не собирался.
Графами стали все близкие соратники Белова — Ждан, Сысой, Кудим, Силя и приглашённый для этого из Самары Кисель. Все командиры пушкарей стали баронами, три барона появились среди казар, два у варягов. После награждения воинов пришёл черёд раздачи титулов гражданским сподвижникам. Баронами стала треть мастеров и торговцев, прибывших в Булгарию. Самые близкие стали графами — Третьяк, Тороп, Окунь, Сурон. Всех их уралец провёл через процедуру, скопированную в меру воспоминаний с возведения в рыцари. Объявил, что бароны и графы обладают правами, большими, чем простые бояре, включая право на свой герб и больший размер земельного надела.
