Перевалив хребет, путники продолжали двигаться на юг, с осторожностью проверяя возможные места засад. Несколько раз встречали стойбища местных племён, занимавшихся исключительно скотоводством. Избегая угощения и ночлега, Белов по одному выменял наконечники стрел на зерно для коней и выспрашивал о живой богине. Он начал понемногу разговаривать на местном наречии, пара подростков проговорилась, что идут они правильно, именно этим путём проходят паломники. Никаких паломников уральцы не встречали и не обгоняли, однако продолжали продвигаться к цели. К концу недели дорога привела в тупик, долина, где заканчивался набитый копытами коней путь, с трёх сторон прикрывалась крутыми склонами гор. В центре её виднелось сооружение, напоминающее небольшой монастырь, огороженный стеной из камня, высотой в человеческий рост.
За стеной располагались всего три одноэтажных строения, два явно жилых с очагами и казанами у входа и одно большое, не иначе как административное. Единственные деревянные ворота в крепость закрыты, а недалеко от них разбиты четыре юрты. Похоже, паломники, решил уралец, направляясь к ним поближе. Действительно, из трёх юрт вышли женщины и принялись беззастенчиво рассматривать вновь прибывших. Не чувствуя опасности и агрессии в поведении женщин, путники стали устанавливать палатку, впервые за две недели. За четырнадцать лет, проведённые в этом мире, Белов стал профессионалом в установке палаток, не прошло и пяти минут, как временное жилище надёжно встало в ряд с юртами. Хорг направилась к женщинам, чтобы уточнить обстановку, по дороге они решили с живой богиней вести себя крайне осторожно и скромно. Сыщик не отметал вероятности того, что пресловутая богиня может относиться к хургам как к врагам своего племени.
Кем бы ни была эта богиня, легенды и мифы своего народа знает наверняка и о существовании рода Хорг наслышана. В таких условиях надо соблюдать максимальную осторожность и спокойствие, как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Тем более что крепостица действительно напоминала скорее монастырь, нежели оборонительное сооружение. Осматривая долину внимательнее, Белов заметил в паре вёрст табун коней, часть из которых была под седлом двух десятков аборигенов, судя по виду, воинов. Да и у ворот сидели полдюжины вооружённых алтайцев, как он стал их называть. Не будучи знатоком языков, он не ориентировался в лингвистических тонкостях, даже не пытаясь определить, к какой языковой группе относятся аборигены. То, что они не славяне и не угры, понимал однозначно, на большее не хватало образования. Убедившись, что девушка завязала разговор с соседями, он развёл костёр из собранного сушняка, сходил к ручью за водой и повесил котелок для чая. Готовить еду не было необходимости, два дня назад царь не удержался проверить карабин с глушителем, подстрелив горного барана, вернее козу. В первую же ночь мясо козы прокоптили, и остатков хватало ещё на пару дней.
– Интересно, разрешат ли мне охотиться в этой долине, – с сомнением окинул склоны взглядом Белов, – лишь бы голодовку не заставили вынести перед встречей с богиней.
– Не заставят, – ответила подошедшая девушка, – живая богиня появляется перед паломниками один раз в неделю, срок наступит через два дня.
– Нас пропустят? – повернулся к ней уралец, – не надо записываться на приём, платить взносы или какие талоны покупать?
– Я не поняла, о чём ты говоришь, – с запинкой произнесла Хорг, – но к живой богине допускают всех, правда, только женщин. Мужчины могут смотреть на неё из-за изгороди.
– Будем ждать.
Два дня ожидания прошли спокойно, никто не преследовал уральцев, другие паломники не появились. Оба отсыпались, Белов прогулялся по долине, пытаясь войти в контакт с каким-либо хищником или зверем крупнее барана, но хищников и крупных копытных словно выгнали отсюда. Даже лисы не попадались под раскинутую ментальную сеть. В то же время сам он не ощущал никакой опасности, мелкие зверьки тоже резвились абсолютно спокойно, орлы и беркуты парили над долинами так же, как и в других местах. Выгнать, таким образом, зверьё или истребить его охотники не могли, те же копытные или барсы проберутся через любой хребет, лисы – нахальные и бесстрашные хищники – пробрались бы обязательно. Приходила на ум самая логичная версия о воздействии на зверей живой богини, явно владевшей даром ментального влияния или чем-то похожим. Причём в больших возможностях, чем уралец.
– Будь осторожна, – напутствовал спутник девушку перед появлением богини народу, – судя по всему, она и мысли твои легко прочитает, и убьёт одним взглядом.
Белов был не единственным мужчиной среди паломников. Каждую женщину, прибывшую в долину, сопровождали не меньше двух мужчин. Судя по возрасту и внешности, мужья или братья. Наметанный взгляд сыщика сразу определил, что три из двух женщин живут с мужчинами, судя по фигуре, бездетны. Не составляло труда угадать причину их паломничества. Что просила единственная одинокая женщина, прибывшая явно в сопровождении братьев, неизвестно, паломницы об этом молчали. Логично предположить, что просила мужа или что-то в этом роде.
Ничего выдающегося во внешности живой богини, что вышла из главной юрты к женщинам, Белов не заметил. Богато одетая, худощавая женщина средних лет, уверенно двигается и держит себя соответственно. Выслушивала просьбы паломниц она не больше минуты, затем коротко отвечала и подходила к следующей женщине. Возле Хорг остановилась, взглянула ей в лицо и сразу повернулась к уральцу, стоявшему за оградой. Он обострил свои чувства до максимума, стараясь рассмотреть всё происходящее и услышать разговор женщин. Обрывки фраз долетали до него.
– Таких, как ты, нет… будут дети… он твой муж…
Хорг после общения с богиней, медленно возвращавшейся в свой домик, резко повернулась к своему спутнику и посмотрела на него как-то странно. Всем мужчинам знаком такой взгляд, как правило, он заканчивается свадьбой или разводом с женой, потом опять свадьбой, уже с той, кто так смотрела на него. При виде такого взгляда Белов уже не сомневался, кого назвала богиня мужем для Хорг. Попытка прикинуться, что не знает смысла разговора, не помогла. Не успела девушка выйти из ограды, как сразу заявила ему:
– Я буду твоей женой, так велела богиня, и у нас будут дети.
«Всё, попал, – стукнуло в мозгу уральца, – столько лет избегал связей с женщинами, всех, желавших стать его женами, тактично отговаривал и выдавал замуж за других парней. Не помогло, вот ведь как отомстила богиня за своих подданных. Хорошо хоть девушка симпатичная и умная».
– Да, да, конечно, – уралец пошёл к палатке, – приедем домой, разберёмся. Надо срочно уходить, нам грозит опасность.
Действительно, сейчас, когда вопрос с дальнейшими поисками разрешился, родичей у Хорг нет, она последняя прыгунья племени, у Белова защемило сердце. Так всегда бывало перед серьёзными неприятностями, в своём предчувствии он не сомневался. В чужой земле неприятности могли оказаться смертельными, необходимо спешить. Девушка, обдумывая слова богини, машинально выполняла его команды, укладывала вещи. Не прошло и получаса, как путники затрусили на конях вниз по дороге из долины. Пользуясь знанием тропы, двигались крупной рысью до самой темноты без остановки, чувство близкой опасности не оставляло уральца. Анализируя свои ощущения, он пришёл к выводу, что чувство опасности возникло после разговора Хорг с богиней.
«Что могла узнать о нас богиня? – рассуждал он. – Ну, конечно, убийство нескольких кочевников и старейшины-бандита. Правильно, это её подданные, её родичи, значит, мы плохие. Коварная тётка вполне могла отправить за нами своих охранников, тогда завтра поутру нас догонят. Ерунда, она же богиня, не будет опускаться до мелких разборок, хотя кто знает?»
Определившись с поведением настороженного ожидания опасности, уралец ночью попытался максимально оторваться от преследования. Пока кони отдыхали, он срубил пару елей позади, завал задержит преследователей на пару часов. В другом узком ущелье выложил весь запас пороха, подорвал его утром, когда миновали это место. Осыпь неплохо перекрыла дорогу, пешком пройти можно, коней перевести весьма проблемно. Если преследователи обойдут завал другими тропами, время всё равно уральцы выиграли. Второй день двигались также интенсивно, к вечеру лошади основательно выдохлись, зато путники выбрались в степь.
