Мужчина велел Хорг собирать вещи, а сам удивительно пластично и быстро выскользнул – другого слова девушка не смогла подобрать – из юрты и бесшумно подобрался к гостевой юрте, где негромко переговаривались старухи. Прислушавшись ненадолго к разговору, уралец такими же плавными движениями скользнул за полог на входе. Девушка насторожилась, ожидая шума и криков, но стало удивительно тихо, а через несколько мгновений мужчина вышел наружу.
– Всё, быстро обедать, и уходим, – сказал он, подходя к казану с шурпой, и спокойно уселся рядом с ним, вытаскивая из-за голенища сапога серебряную ложку.
Хорг не поверила и заглянула в гостевую юрту, там лицом вниз лежали связанные старухи, причём верёвки не давали им возможности перекатиться и даже повернуться на спину. Девушка пришла в восторг и бросилась собирать сестёр, а мужчина неторопливо пообедал и ждал, пока девушки суетились со своими узелками, бегали друг за другом, не решаясь уйти. Мужчина заставил покормить младших детей, поесть самим, после чего первым направился в сторону большой реки, пересекавшей долину в западной части. До неё добрались быстрым шагом к вечеру, там мужчина принялся рубить деревья топором, а двух девушек отправил ниже по реке, следить за приближением хранителей.
Хорг, до этого не видавшая стальных топоров, всё ждала, когда топор затупится и уралец станет его точить, как это часто делали лесорубы с каменными и бронзовыми топорами. Так она и не дождалась: срубив два десятка стволов прибрежных деревьев, человек принялся очищать их от веток, затем связывать взятыми из последнего стойбища хургов сыромятными верёвками. Старшие дети усердно помогали, поэтому к наступлению темноты плот был готов. Как только на него зашли девушки, брёвна полностью погрузились в воду, благо стояла середина лета, и вода в реке была не ледяная.
Для сидения и лежания накидали срубленных веток, образовавших два сухих гнезда, на которые уселись младшие девушки и вдова старейшины с годовалым Орхом, последним из рода хургов. Все ожидали, что будут на плоту ночевать до рассвета, каково же было удивление беглецов, когда при наступлении сумерек их спаситель уверенно вывел плот в русло реки и направил его вниз по течению, управляя длинным шестом. Когда наступила ночь, мужчина продолжал спокойно направлять плот шестом, придерживаясь русла, он явно видел всё в слабом свете растущего месяца. Так беглецы плыли всю короткую ночь, соблюдая полную тишину, к сожалению, добраться до селения хранителей в темноте не успели. Зато основательно продрогли старшие девушки, кто сидел на ветках, упираясь босыми ногами в находившиеся под водой брёвна плота.
Самому же уральцу, стоявшему босыми ногами всю ночь в воде, всё было нипочём, он даже не показывал, что ему холодно. Дважды плот застревал на перекатах, мужчина спрыгивал в воду и легко сталкивал тяжёлые брёвна на глубину. Когда рассвело, он заставил всех не только съесть остатки варёного мяса, но и выпить холодный жирный бульон. Котел с остатками шурпы он сам нёс до реки после вчерашнего обеда. Немного повеселевшие девушки усиленно растирали ноги и пытались согреться в утреннем тумане, когда плот достиг селения хранителей.
Ещё за поворотом реки уралец велел всем лечь на ветки и молчать, сам же принялся странно размахивать руками, обернувшись лицом к юртам, стоявшим на берегу. Хорг отчётливо видела справа двух женщин, смотревших на реку, но те почему-то молчали, явно не замечая проплывавший плот. Сердце беглянки билось так, что его стук могли услышать на берегу, девушка не сомневалась, что сейчас поднимется переполох и хранители начнут преследовать беглецов. Но нет, за поворотом, когда селение скрылось из вида, Белов вновь взял шест и подправил курс плота. Хорг поняла, что мужчина умеет «отводить глаза», подобным умением в сказаниях хургов владели великие волшебники и колдуны.
Вскоре он подозвал Хорг и долго выяснял, плавают ли хранители по воде, затем попросил перевести его вопросы вдове старейшины. Получив отрицательные ответы от обеих женщин, он заметно повеселел и ответил, что скоро все согреются на берегу. Правда, это «скоро» наступило ближе к вечеру, когда солнце клонилось к закату, а девушки с промокшими ногами начали дружно чихать. Белов подвёл плот к левому берегу, на котором росла небольшая роща, возле неё паслась стайка косуль. Заметив животных издалека, мужчина достал своё странное оружие и негромким хлопком убил одну косулю. Пока выскочившие на берег девушки разделывали добычу, разжигали костёр и готовили, уралец вырубил ещё два десятка брёвен и очистил от веток.
Не дожидаясь приготовления пищи, Белов заставил с помощью Хорг всех старших уложить второй слой брёвен на плот, связав его остатками ремней, а сверху новые гнёзда из веток. Теперь верхние брёвна плота находились в воздухе и ноги не мокли, зато сам плот стал тяжелей и неповоротливей. Убедившись в том, что плот не сидит на мели, а в любой момент может отплыть и закреплён к берегу с помощью веревки, уралец разрешил взрослым пообедать. Дети поели раньше, пока взрослые возились с брёвнами.
И опять плот плыл и плыл по реке всю ночь, а уралец, словно не устал, направлял движение плота шестом. Эту ночь все беглецы спали в сухих ветках, мягко покачиваясь на волнах. Хорг впервые за последние месяцы засыпала без страха перед будущим, не плакала перед сном, жалея себя и сестёр. Ярких впечатлений последних дней хватило, чтобы все предчувствия и опасения отступили на задний план, впереди была неизвестность, извилистая, как Иртыш, и неизбежная, как упорное течение реки.
Проснулись все, едва рассвело, от сильного удара плота девушки упали с груды веток на брёвна. Белов спрыгнул в воду и попытался развернуть севшее на мель сооружение, ничего не получилось, течение развернуло плот поперек реки, на самой середине. Хорг поняла, чем это грозит, и заставила всех старших спрыгнуть в воду и помочь мужчине. Девушки по указаниям человека, которые переводила Хорг, до изнеможения пытались столкнуть плот с мели, но не получилось. Тогда мужчина стал разрезать верёвки и сбрасывать верхний слой брёвен в воду.
Хорг с двумя старшими сёстрами он отправил ниже по течению, вылавливать эти брёвна и отправлять на левый берег. Тут случилось ужасное событие, его Хорг исподволь боялась два дня, на правом берегу появились воины хранителей на конях, количество их показалось огромным. Девушка никогда не видела столько воинов сразу, да ещё разъярённых и выкрикивающих угрозы. От испуга беглянки впали в оцепенение, из которого их вывел громкий оклик их спасителя. Он как ни в чём не бывало спокойно взял своё оружие и наблюдал за воинами. Услышав крики воинов, вопросительно посмотрел на Хорг, та бросилась к нему и стала переводить требования вождя. Собственно, они были понятны и без перевода, воины велели беглецам вернуться, угрожая расправой.
К удивлению девушки, Белов не стал вести переговоры с вождём, а велел беглянкам укрыться от воинов за кучами веток и лечь на плот. Саму Хорг он поставил позади себя и велел спрятаться за него, девушка прижалась к его широкой, горячей спине и почувствовала уверенность, волнами исходившую от человека.
«Как он не боится воинов, у многих есть луки, они нас просто расстреляют, его в первую очередь, – с затаённым восхищением думала девушка, чувствуя в груди жар и необъяснимую веру в спасение, – я же видела, что мы доберёмся в его дом». От страха перед неизбежной гибелью она закрыла глаза и уши, чтобы не видеть и не слышать крики хранителей и не видеть смерти своих сестёр. Сжавшись в комок, она ожидала неминуемой гибели, боясь почувствовать смерть человека, к которому прижалась спиной. Мысленно она просила всех богов и духов подарить ей смерть вместе с человеком, надежда на которого не уходила из груди. Долгие мгновения так стояла Хорг, пока не почувствовала ритмичные толчки со спины мужчины.
Воспалённое воображение нарисовало ей картину входящих в грудь Белова стрел, чьи толки передаются девушке. Она повернулась к его спине грудью и прижалась изо всех сил, обняв за талию.
