Выбравшись на берег, он смог навьючить на единственного коня вещи, сесть сам в седло побоялся. Жеребец и без того производил впечатление еле живого, человек взвалил барса на плечи и пошёл вперёд, ведя коня поводу. Животные были так измучены переправой, что не обращали внимания друг на друга. Спрятавшись за высоким холмом, Белов разрешил себе немного отдохнуть и протереть оружие. Патронов к карабину оставалась почти сотня, столько же к двум револьверам. Сыщик похвалил себя, что два года назад рискнул все отстрелянные гильзы от «Сайги» зарядить заново. Часть из них неизбежно была утеряна, но полторы сотни патронов вышли почти заводскими. За эти два года он привык машинально подбирать все стреляные гильзы. Вчера, например, на автомате подобрал почти все, не найдя всего две.
– Если вернусь живой, заново снаряжу, – отметил Белов, ссыпая пустые гильзы в мешочек.
Снарядив все три магазина, проверил барабаны револьверов и собрался в путь. Двигаться решил вдоль берега, далеко не удаляясь от Иртыша, но не на виду. Благо, места шли лесостепные, препятствий немного. До вечера удалось пройти до тридцати вёрст, признаков людского присутствия не заметили. С потерей заводных коней скорость передвижения неизбежно упала, зато Снежок радовался возможности ощутить землю ногами, не трястись на седле. Одновременно ирбис избавил человека от высматривания возможной засады, ветер был в лицо и хищник смело бежал вперёд. Два дня такого движения прошли спокойно, по вечерам путешественник у костра раскладывал карту, измеряя расстояние до цели. Места оказались безлюдными, а людоеды, судя по всему, прекратили преследование. К вечеру ирбис принёс небольшую антилопу на ужин, жеребец доел последний овёс и перешёл на траву.
Утром, как обычно, Белов с трудом разбудил снежного барса, который тяжелее всего переносил невозможность спать четырнадцать часов в сутки, как все кошачьи. Снежок засыпал сразу, как находили место для ночлега, стараясь пообедать по дороге. Человеку приходилось нести ночную вахту одному, необходимые для сна два-три часа он добирал в седле коня. За последние дни уралец наловчился спать в седле короткими десятиминутными урывками, осмотрев окрестности по направлению движения. Так и сейчас, растолкал ирбиса и тронулся в путь, покачиваясь в седле. На юге показались предгорья Алтая, до них ещё идти да идти, но смотрелись тёмно-зелёные от густой растительности горы великолепно.
Сыщик подготовился к возможным неприятностям, во все времена люди селились в предгорьях, так и здесь наверняка найдутся аборигены. Дай бог, если не людоеды, иначе придётся туго. Пока ветер по-прежнему дул в лицо, неожиданных встреч можно не опасаться. Ближе к обеду впереди появились рыжие копны больших животных, пасущихся малыми стадами, уралец уже встречался в пути со стадами зубров. Обычно животные вели себя спокойно, не забывая внимательно следить за соблюдением чужаками невидимой границы пасущегося стада. Удалённость этих границ зависела не только от величины стада зубров, но и от опасности чужака, выраженной в его внешнем виде и размере. Пешком Белов подходил ближе сотни метров, а всадника зубры подпускали всего на полтораста метров. Сейчас он прикинул примерный маршрут между группами лениво пасущихся великанов и направил туда коня, стараясь не делать резких движений, чтобы не испугать исполинов степи.
Уже поравнявшись с двумя пасущимися группами, путешественник бросил взгляд на животных и чуть не вывалился из седла от удивления. Вокруг него, в лесостепи, так похожей на африканскую саванну, паслись шерстистые носороги, мирно пощипывали травку больше полусотни гигантов. Продолжая равномерно двигаться, Белов залюбовался гигантами, якобы вымершими десять тысяч лет назад, в эпоху последнего ледникового периода. В двадцатом веке он не бывал в Африке и ни разу не видел африканских носорогов на природе, хотя, как и все, часто смотрел передачи по телевидению и ориентировался в размерах носорогов. По нынешним его оценкам, шерстистый носорог был заметно крупнее своих полувыродивших индийских и африканских родственников начала двадцать первого века.
– Так можно на мамонта напороться, – присвистнул путник, поторапливая коня и мысленно подгоняя ирбиса, чтобы скорей проехать опасный участок, – да что там мамонт, лишь бы не махайрод или пещерный лев.
Любимыми книгами детства у Белова были знаменитые «Борьба за огонь» и «Пещерный лев» Рони-старшего, именно они пришли на ум при виде шерстистых носорогов. Бывший сыщик с ностальгией вспоминал главных героев книг и их приключения, те выбирались из всех невзгод и побеждали врагов примитивным каменным оружием.
«Физически я не слабее их, с животными умею находить общий язык. – задумался уралец, – может, стоит переселиться в эти края, истребить людоедов или перевоспитать, да основать уральскую колонию. На Алтае рудных залежей не меньше, чем на Урале, промышленность поднять за десять лет вполне возможно. Зато, какая возможность сохранить реликтовых носорогов, наверняка здесь их другие современники живут, какие-нибудь мегатерии или другая редкость. Кроме того, по этим местам якобы пойдёт великое переселение народов, начиная от гуннов и заканчивая монголами».
Белов представил себе многотысячное войско степняков, идущих на покорение богатых стран, когда те наткнутся на сотню пушек и столько же пулемётов. История Европы и Средней Азии заметно изменится, ещё бы просчитать, в какую сторону – лучшую или нет? Да и центр развития цивилизации окажется не в Средиземноморье и Европе, а в центре Евразии, именно в эти, безлюдные даже в двадцать первом веке, края, начнут двигаться караваны купцов. Именно здесь возникнут промышленные центры, а окраинами, перенимающими здешние технологии и опыт, окажутся Средняя Азия и Византия, Китай и Сибирь. Так, глядишь, не португальцы с англичанами будут делить Индию и Юго-Восточную Азию между собой, а цивилизованные тунгусы с киргизами с винтовками в руках начнут покорять диких иберов и англов, принуждая тех к торговле ресурсами в обмен на стеклянные бусы.
Размышляя, путешественник продолжал довольно резво двигаться к горам, те уже не маячили на горизонте, а закрывали треть небосклона. Появилась реальная возможность заночевать на склоне гор, что радовало уральца, несмотря на сложность дальнейшего передвижения. Привыкший за долгие годы жизни в Предуралье к многочисленным холмам и оврагам, Белов неуютно чувствовал себя на плоскогорье. Невозможность окинуть взглядом сверху направление движения, оценить расстояние и примерный маршрут, прикинуть время пути до ближайшего ориентира нервировала его в степи или на плоской равнине. Горы, тем более предгорья Алтая, очень напоминали Предуралье, невысокие, поросшие лесом, больше похожие на холмы, чем на крутые вершины настоящих гор, которыми он привычно считал Кавказ и Копетдаг. Предстоящее пересечение таких привычных предгорий заметно подняло его настроение.
Тем более что приближался «сеанс связи», так он обозначил свои сны с появлением Хорг. Выбирая маршрут, Белов направил коня правее, приближаясь к руслу Иртыша. Прошли три дня с момента последней встречи с людоедами, появилась надежда на полное прощание с настырными кочевниками. Тем паче, что дважды людоеды попадали под полный разгром, это должно охладить их агрессивные манеры. К первому склону путник добрался на пару часов быстрее, чем обычно вставали на ночлег. Ирбис моментально уснул, а конь жадно пасся, не получив привычную порцию зерна. Впервые за время пути появилась пара свободных часов, старейшина решил связаться с уральцами.
Аккуратно сняв герметичную упаковку рации, сухой батареи, он развесил на соседних деревьях антенну и приступил к настройке.
– Уральск, Уральск, я Белов, как слышно, приём, – привычно подстраивал аппаратуру, монотонно повторяя позывные.
Не прошло и пары минут, как послышался радостный крик дежурного радиста.
Пригласив к разговору Ждана, Белов выслушал доклад о положении в Уральске. Как они и предполагали, узнав о его отъезде, новгородцы решили не ждать булгар, срочно двинулись к Каме. Слово «срочно» тут не совсем корректно, новгородцы только три дня назад получили сведения, а двинулись сегодня. По меркам раннего средневековья, это суперсрочно, даже с учётом полной готовности прибывших варягов и самих новгородских ушкуйников. До уральских границ северным воякам добираться не меньше двух недель, да в Булгарии задержатся на несколько дней. Не меньше трёх недель до первого столкновения с врагами у защитников Сулара имелось.
