Уральцы не дали им такой возможности, при виде ружей в лодке они в две минуты расстреляли варягов без всякой жалости. Последний, оставшийся в живых, схватил свой кровавый трофей и попытался нырнуть с ружьём за борт, но череп его разлетелся на куски от двух попаданий – к стрелкам присоединилась Зозуля. Мертвец выронил ружьё за борт, свесившись телом к воде. Сразу два уральца прыгнули за тонущим ружьём в надежде поймать его, но не успели. По плавучести оружие не сильно отличалось от утюга, глубина Камы в этом месте была больше десяти метров, ни один из дружинников не смог донырнуть до дна. Спешно бросили самодельный буй, чтобы отметить место для дальнейших поисков, и занялись пленниками. Второе ружьё и патронташи нашлись в лодке с мертвецами.

С варягами из второй лодки проблем не было, они дали себя связать и перевезти в город. А возле буя на берегу Зозуля высадила двух дружинников с лодкой, смотреть за местом и, на всякий случай, проверить берег, вдруг кто из варягов незаметно добрался до суши. Позднее сюда приплыли два десятка лучших ныряльщиков Сулара, в надежде заработать обещанную премию в полста гривен за найденное ружьё. Однако удача никому не далась, в этом месте русло оказалось глубиной двадцать три метра, не каждый ныряльщик добрался до дна, не говоря о поисках в зелёной темноте и при сильном течении. После недели интенсивных ныряний поиски прекратили, только оставленный буй и вытоптанная трава на берегу напоминали об утопленном оружии.

В этой вылазке варяги чуть не захватили пароход и Сулар, убили всех казар, двух кочегаров-уральцев, двух пушкарей и двух дружинников. Револьверы с пушкарей они в темноте не сняли, всё внимание было на завладение ружьями. Восемнадцать пленников отказались рассказывать о причинах набега, а пытки Зозуля сама обещала не применять. Держать данное слово уральцев приучил Белов, строго соблюдавший свои обещания, даже невыгодные, и требовавший от всех уральцев того же. После похоронного костра, «Страж» доставил пленников в строящийся город, названный Беловым Уральск. Может, и не оригинально, зато понятно.

– Ну что скажете, – мрачно посмотрел на командиров старейшина уральцев после подробного отчёта Зозули, – как нам поступать с командиром, не выставившим ночной дозор?

Молчание длилось долго, командиры отдавали себе отчёт, что сами на месте Зозули точно так же забыли бы о дозорах. И, в отличие от девушки, спали бы на свежем воздухе, погибли все и погубили бы пароход. Постепенно командиры пришли в себя, Ждан нашёл силы честно признаться, что Зозуля спасла корабль, чего не сделал бы никто, кроме неё. Обсуждать её разгильдяйство не стали, девушка сама понимала, что виновата в смерти своих подчинённых. Тяжесть решения её судьбы легла на Белова, тот думал долго и решился:

– За спасение «Стража» и Сулара от врагов предлагаю наградить Зозулю, Виру и Мурея серебряными гривнами на грудь. За халатность на службе разжаловать Зозулю в рядовые дружинники и удержать из её жалованья стоимость утерянного ружья, если не найдём. Вдовам погибших уральцев назначить пенсию в размере половины жалованья мужей, атаману казар выплатить оговоренную плату за погибших, – сыщик сел и успокоился. – Теперь о будущем. С завтрашнего дня на пароходах с пушками завести обученных собак, овчарок у нас достаточно. Капитанам всех пароходов на ночь отходить от берега и вставать на якорь, не ближе двадцати метров от среза воды, исключение для пристани Бражинска и Уральска. Экипажам и пушкарям ночевать только в запертых каютах, на ночь выставлять стражу даже на уральской земле. Капитаны, нарушившие эти правила, никогда не ступят на борт парохода. А сами правила выбить на медных пластинах и установить в рубках пароходов.

С пленными варягами Белов разговаривал утром следующего дня. Они говорили по-славянски, да и происхождение было славянское, судя по именам. Хотя речь отличалась от местного говора. Все восемнадцать пленников выглядели опытными воинами, на вид никого моложе тридцати лет, шлемы и кольчуги пленникам оставили, а отобранное оружие смотрелось неказисто. Все топоры, правда, железные, за исключением одного – каменного, гигантских размеров.

– Чей? – спросил уралец, легко поигрывая любопытным оружием.

– Мой, – шагнул вперёд крепкий здоровяк, вдвое шире старшины.

– Пойдёшь ко мне служить, железный топор дам, вдвое больше этого, а?

Здоровяк оглянулся на своего вожака, тот шагнул к Белову.

– Мы служить у тебя не будем, твои воины дерутся нечестным оружием, – вожак смотрел прямо в глаза сыщику, – мы колдовать не будем.

– Так и вы ночью резали моих людей не совсем честно, – ухмыльнулся уралец, в словесной перепалке шансов у варягов не было, – чего же днём не напали, открыто, грудью?

– Из-за твоих колдовских самострелов и нам можно поступать нечестно, греха в этом нет, – вожак был уверен в своей правоте и силе, – в честном бою твои воины нам не ровня, поэтому и колдуете.

Варяги одобрительно закивали головами, мол, без ружей уральцы не воины. Так обидно стало Белову терпеть оскорбления от лесорубов, не имеющих даже меча, что плюнул он на осторожность.

– А со мной тоже боитесь по-честному сразиться, опять на колдовство сошлётесь? Давай, ты с топором, я с саблей, – он обнажил клинок, привычно висевший слева на поясе в скромных кожаных ножнах, – до крови или насмерть?

– Если я буду сильнее, то не убью тебя, отпустишь всех, – нагло торговался варяг, уверенный в своих силах, – лодку дашь и оружие.

– Договорились, – кивнул Белов, – если я осилю, расскажете, кто вас послал, и отслужите мне три года.

– Договорились, – вожак явно не принимал уральца всерьёз, и его спутники тоже.

– Клянётесь мне служить честно, если я одолею вашего вожака? – сыщик посмотрел на варягов.

Все молча кивнули, не сомневаясь в успехе, в мыслях они уже плыли домой. Оба поединщика обнажились по пояс, варяг остался в шлеме, уралец – в изношенной бейсболке. Варяги и дружинники отошли, образовав круг, по команде осторожного Кудима пятеро дружинников взяли ружья наизготовку.

Соперник не спешил, разминая мышцы, поигрывал топором, переступая на месте. Уралец стоял неподвижно, опустив клинок к земле, в трёх метрах. Варяг начал подходить небольшими шагами, явно готовил рывок с ударом снизу, локоть правой руки заметно повернулся вверх. Сыщик не хотел демонстрировать колющие удары, намереваясь работать рубящей техникой, чтобы по возможности не искалечить противника.

Вожак прыгнул вперёд, ударив топором без замаха, снизу вверх наискосок, великолепный удар, способный рассечь пополам человека, который попадёт по замес. Уралец не желал быть жертвой мясника, вовремя ушёл от соперника, и не назад, как тот рассчитывал, а в левую сторону, чуть вперёд, оказавшись немного сзади. С трудом, удержавшись от искушения отрубить голову врагу, он легко шоркнул саблей по его заднице, содрав клок кожи штанов и немного человеческой плоти. Кровь ещё не успела появиться в ране, варяг уже разворачивался с ударом топора, на сей раз сверху вниз туда, где долю секунды назад стоял Белов. Бывший опер давно не позволял себе стоять на месте даже в спортивных спаррингах, тем более, при настоящих схватках, он продолжил своё движение, обратным махом сабли срезая кожу со спины оппонента.

Отскочив на безопасное расстояние, уралец подождал, пока соперник найдёт его взглядом, по спине и пятой точке варяга начали струиться ручейки крови.

– Хватит? – поинтересовался Белов.

– Убью, – выплюнул оскорблённый такими ранами варяг, прыгнув вперёд с ударом по ногам.

Сыщик прыгнул, спасаясь от удара по коленям, но не вверх или назад, а вперёд. Прыгучесть после лечения у Лея была, как у кенгуру, ноги сами пошли на удар. Колено снизу врезало присевшего варяга в подбородок с одновременным ударом рукоятью сабли в лоб, чуть выше переносицы. Белову показалось, что он услышал хруст сломанной челюсти, возможно, так и было. Варяг упал на спину, не успев выпрямиться, с согнутыми в коленях ногами. Даже без сознания, он продолжал крепко держать свой топор. На всякий случай, сыщик нащупал пульс, толчки ровные, варяг был жив.