Поговорив немного, все убедились, что ничего толкового от парня не добиться. Дальше двинулись ровной рысью, надеясь добраться к вечеру второго дня пути, сохранив коней в силах. Так и получилось, передовые разъезды смогли подобраться в вечерних сумерках почти к самому городку. Разведчики в белых маскхалатах обошли вокруг города и посчитали костры, окружившие город. По примерному числу воинов у костра прикинули численность врагов, вышло до трёхсот человек. Разница не принципиальная, но на душе полегчало. Ждан рискнул под покровом ночи одну пушку отправить ниже по реке, для стрельбы по отступающему войску, чтобы не дать уйти врагам от плена.
Спали недолго, в предрассветных сумерках проскочили по Каме до самого городка, где выстроились на льду не поперёк реки, а вдоль, по направлению от противоположного берега к Баймаку. Четыре пушки были закрыты от вражеских глаз конной полусотней, которая выстроилась ровной линией и стояла неподвижно. Дружинники опустили копья ко льду и ждали. Ждать пришлось полчаса, пока от казарского войска на берегу отделились два десятка всадников, поскакавших с пиками наперевес, наказать смелых глупцов.
Белов поразился, насколько атакующая уральцев конница напоминала казачью лаву. Те же папахи со свисающими клоками ткани, длинные усы, синие и красные шаровары. Отличие было в практическом отсутствии сабель, которые, как убедился старейшина, в этом мире были крайне дороги и редки. Основным оружием казар были пики и дубинки либо топорики. Хотя у многих видны были луки и колчаны, запас стрел в которых, очевидно, практически иссяк за три дня осады. Поэтому стрельба из луков в сторону уральцев велась чисто формально, сотня стрел, отражённых щитами, не повлияла на боеспособность маленького отряда.
Предварительную атаку малыми силами командиры уральцев предполагали, всадники спешились через одного и открыли огонь ружейными залпами с расстояния около двухсот метров. Спустя два залпа от нападавших остались не больше десятка напуганных всадников, повернувших обратно, уйти им не дали лучшие стрелки. Отстрелявшись, дружинники вновь сели в сёдла и замерли неподвижно.
В это время защёлкали частые выстрелы ружей со стены Баймака. Пятеро дружинников, при виде помощи, отстреливали последний запас патронов, выбивая командиров и активных бойцов, запомнившихся за три дня штурма. От неожиданности войско казар подалось вперёд, подальше от стен городка, потом, уже не слушая команд, разобщённая орда пошла на горстку уральцев, стоявших на льду. Всадники дали залп на расстоянии двухсот метров, который конная лава не заметила, только кувыркнулись несколько коней да из ровного строя вырвались клинья всадников вперёд. Дружинники отошли на три шага, встав на линии пушек, которые сразу дали залп.
Приученные уральские кони не испугались, только прядали ушами. До этого времени, по инструкции Ждана, осаждённые не смели стрелять из пушек, отбивая штурм классическими способами, с редким применением ружей. Сохранить орудийную стрельбу в качестве сюрприза требовалось обязательно, иначе казары могли уйти и вернуться неожиданно с удвоенным или утроенным войском.
После пушечного залпа стрельбу продолжили разнобойные выстрелы ружей, со стены городка эхом ответил залп из двух городских пушек. Первый залп не смог остановить всадников, вышедших на рубеж сотни метров, но он повторился буквально через три секунды, отозвавшись эхом и залпом двух пушек городка. Линия атаки стала ещё более изрезанной, упавшие и метавшиеся раненые лошади заметно снизили общую скорость движения казарской конницы, хотя по свободным направлениям вперёд выдвинулись клинья всадников, ружейные выстрелы выбивали первых всадников, шедших на остриях этих выступов, что ещё замедлило общую скачку, вызывая столкновения и падения в центре лавы. Заметен стал испуг многих всадников и коней, вызванный грохотом пушечных выстрелов.
Ещё залп – последний выстрел картечью – пушки дали в тридцати метрах от передней шеренги всадников, те уже поднимали пики для удара в пушкарей. В этот момент полусотня уральских дружинников с места ударила вскачь, выставив вперёд длинные копья. За двадцать метров кони не успели разогнаться достаточно хорошо и были бы сметены встречной лавой, но! Конница казар не только была изрядно прорежена, всадники вынуждены были остановиться, объезжая трупы лошадей и своих товарищей. Скорость столкновения первых рядов оказалась равной, на чашу весов уральцев упала тяжесть уральских всадников и экипировка лошадей. Общий импульс уральцев в момент столкновения стал вдвое больше казарского, а подковы уральских коней, не скользивших по льду, добавили дополнительную лепту в удар всадников. Одним словом, столкновение прошло отлично, уральцы пролетели первые пять метров как по маслу, дальше стало хуже. Появился неучтённый фактор повисания мертвецов на копьях, всадники бросали копья, стряхивали трупы с наконечников, машинально замедлив движение.
Фланги казарского войска, как пчелиный рой, нависали по краям, стремясь ударить в спину, но были снесены залпами в упор пушек, развёрнутых в стороны для прикрытия охвата конницы. Наступил переломный момент в сражении, орда из трёхсот всадников потеряла убитыми и ранеными около пятидесяти человек, но действия уральцев и огнестрельное оружие остановили движущуюся массу. Казары могли задавить уральцев за счёт своего численного преимущества даже сейчас, без всякого руководства, тупо вступая в разрозненную схватку. Возможно, случись в бою перерыв, так и произошло бы. Но забытые две пушки на стене Баймака стремились отквитаться за вынужденное трёхдневное молчание и продолжили стрельбу по конной массе. Эти выстрелы в спину, как последняя соломинка, «сломали хребет верблюда».
Казары стали отходить, не все сразу, тонкий ручеёк отступающих начал струиться на запад, вниз по Каме, в сторону спасительной Булгарии. Ещё рубились и пытались остановить уральцев первые ряды казар, ещё пытались повторить фланговый охват, нарываясь на картечь, два десятка всадников. Только полсотни самых прагматичных уже отходили вниз по реке, пока оборачивались, собираясь в группу, ожидая друзей и выкликивая их из рубящейся массы.
А уральская тяжёлая конница, почувствовав свою неуязвимость, двигалась вперёд, наращивая силу давления на врага. Если казарину удавалось уклониться от наконечника тяжёлого уральского копья, он падал просто от столкновения со всадником, снесённый мощным ударным импульсом, не в состоянии остановить разогнавшегося кованого монстра, на котором сидел железный всадник, а пики и топоры соскальзывали с бронированного коня уральца. Даже не упавшие лошади казар начинали скользить по льду от столкновения с уральцами, пока не убегали, сбросив седока, или падали вместе с ним под копыта коней.
Всего отступила группа всадников до полусотни, остальные предпочли честное сражение или были ранены. Бежавшие из боя казары ещё ждали чего-то вдали от общей битвы, Ждан распорядился перетащить в этом направлении все пушки, опасаясь контрудара. Прошли тревожные минуты, казары решились отступать и рысью, сохраняя силы коней, двинулись по льду на запад. От места боя успели пройти недалеко, как в плотный авангард отступавших врезалась картечь пятой уральской пушки, а потом навесом пошли ядра двух пушек из городка. Ждан велел перезарядить пару пушек и добавить ядрами по беглецам.
Расстрел отступивших оказался столь мощным наглядным уроком для зрителей, что оставшиеся в окружении казары стали бросать оружие и спешиваться. Далее счёт пошёл на минуты, из города выбежали баймакцы с верёвками, вязать пленников. Уральцы вышли из боя, окружив почти двести казар редким кольцом из трёх десятков дружинников.
Из беглецов смогли уйти около трёх десятков всадников, которые уже никого не поджидали и неслись галопом, проклиная всё, что могли. Почти час ушёл на фиксацию пленников, подсчёт потерь среди уральцев. В дружине оказались двое погибших, два десятка серьёзно раненных, и три пушкаря поломали ноги при отдаче. Ждан с Беловым остались наводить порядок, а Сысой с двумя десятками здоровых всадников освободили своих коней от доспехов, перекусили и выбрали среди трофеев по два запасных коня. К ним присоединились шесть возков пушкарей с тремя пушками, желавших продолжить победное сражение. Вся группа двинулась вниз по Каме – преследовать отступивших казар. Утро ещё только начиналось, всё сражение заняло не больше получаса.
