Рекс встал и бросил письмо в жаровню с углями. Хмуро дождался, когда рисовая бумага сгорит дотла, и сел за стол. Хошиах, видя настроение господина, молча поставила перед ним деревянную миску с молочной кашей и тихо ушла за занавесь.

У Сакуро рис в горле застрял. Он давно не видел владыку таким озабоченным.

– Плохо, брат, – тихо проговорил Рекс. – У Акудзо вновь был приступ.

Сакуро побледнел.

– Он жив?

– Да, кровотечение удалось остановить, – хмуро ответил Бьерн. – Но он очень слаб.

– Бедная сестра, – тихо проговорил Сакуро. – Это все та первая зима. Мы делали все, чтобы уберечь сына нашего повелителя, но Вечное Небо все же послало ему болезнь.

– То, что он тогда выжил, уже чудо, – вздохнул Бьерн, ковыряясь в чашке. – Шаманы пророчили ему не больше пяти лет. Бедная Фудзико.

– Прости, мой рекс, – нахмурился Сакуро. – Но Акудзо не только твой названный сын и мой господин, но и Истинный Сын Неба. Его смерть может оттолкнуть от нас многих благородных воинов.

– Я понимаю это, брат, – Бьерн взглянул на него. – Но для меня важнее то, что он сын моей любимой женщины. И его смерть будет сильным ударом для Фудзико. Будем молиться, чтобы боги послали ему здоровье, – решительно сказал рекс и, поморщившись, принялся за кашу.

Сакуро стал лениво жевать душистый рассыпчатый рис с нежным мясом и пряными травами.

– Я решил сам написать жене, – Бьер отложил ложку. – Мой почерк могут прочитать только она и мой писарь.

Дариец чуть улыбнулся.

– Тогда не забудь добавить, что есть сведения о Ёсионо, – ответил улыбкой тонганин.

Бьерн нахмурился и вдруг вскинул брови.

– Нашлась дочь?

– Пока нет, – вздохнул Сакуро. – Мне сообщили, что ее происхождение раскрыто и сейчас она томится в темнице замка Канаго.

– Хошиах! – крикнул степняк.

Служанка вышла из-за занавеса, вытирая руки.

– Спасибо тебе, – поблагодарил ее рекс. – Убери стол, он нам нужен.

– Сейчас, мой господин, – кивнула женщина.

Упругой походкой Бьерн подошел к сундуку и вытащил свернутую карту, нарисованную на толстом пергаменте.

– Здесь? – толстый палец дарийца ткнул в аккуратно нарисованный замок у слияния двух рек.

– Да, мой рекс, – кивнул Сакуро, – Хотя пленный сказал, что ее могли отправить в столицу.

Какое-то время повелитель думал, разглядывая причудливые извивы рек, тонкие полоски дорог, пересекавшие империю, крошечные рисунки городов и замков.

– Поворачивать на восток слишком опасно, – с сожалением сказал он. – Нам могут ударить во фланг. Что думаешь, брат Сакуро?

– Надо выяснить, там ли еще Ёсионо, – ответил тот. – Я считаю, вначале нужно послать разведку. Мне известно, что почти все землевладельцы увели свои отряды в войско сегуна. Именно их мы вчера и разбили. В замках остались лишь небольшие гарнизоны, которые будут озабочены только защитой своих стен. Сильный отряд легко дойдет до Канаго и сможет выяснить судьбу племянницы.

Владыка степи молчал, разглядывая карту и думая о чем-то своем.

– После того, как твоя сестра стала моей женой, ее дети – это и мои дети, – внушительно проговорил Бьерн.

– Конечно, мой рекс, – прижал руку к груди Сакуро.

– Поэтому мы сделаем не так, – дариец посмотрел на собеседника. – Сразу вслед за тем отрядом пойдут гирмены ярлов Асольда и Ларса под твоим командованием, брат Сакуро.

– Ты хочешь разделить армию? – нахмурился тонганин. – Почти двадцать тысяч всадников – большая сила.

– Тот ублюдок, что называет себя Сыном Неба, не предпримет ничего, пока не подойдут войска южных сегунов.

– Я должен взять Канаго-сегу?

– Да! – улыбнулся Бьерн. – Приведешь земли под власть Истинного Сына Неба и наступай на столицу с востока.

– Слушаюсь, мой рекс, – Сакуро прижал руку к сердцу.

– Кого ты хочешь послать с отрядом разведчиков? – поинтересовался у него повелитель.

– Моего сына, – сразу же ответил тот. – И с ним полтысячи всадников.

– Пусть берет только «верных», – распорядился Бьерн. – Будет лучше, если их будут принимать за своих.

– Да, мой рекс.

Сакуро направился к выходу.

– Постой! – остановил его повелитель. – Возьми с собой Зигунда. Ему уже семнадцать, и он давно мечтает вырваться из-под отцовой руки.

– Прости, мой рекс, – поклонился тоганин, – но ты несправедлив к наследнику. Он умный юноша и почтительный сын.

– Я знаю, брат Сакуро, – широко улыбнулся степняк. – Я знаю.

Гасиго склонился над картой, следя за рукой отца.

– Дальше Ивара не ходи. Оттуда пошлешь к Канаго разъезды. Пусть захватят пленных. Лучше кого-нибудь из замка. Благородные или простолюдины – не важно. Слуги иногда знают не меньше господ.

– Понимаю, отец, – кивнул воин.

– Двигайся до Бриса-но-Хайдаро, потом по Яворской гряде выйдешь к Ивару. К реке Хана не спускайся. Там много поселений. Помни, твоя храбрость и так всем известна, поэтому подвигов напрасных не совершай. Твое дело выяснить все о принцессе, о количестве соратников в замках и Канаго-сегу, о состоянии дорог.

Гасиго с упреком взглянул на отца, но Сакуро не обратил на это никакого внимания.

– Пока будет возможность, выдавай себя за отряд, возвращающийся после битвы у Эхомо-маро. Помни, сын, я посылаю с тобой лучших наших воинов. Тех, кто прошел с нами весь скорбный путь. Сбереги их.

– Да, мой господин, – поклонился Гасиго.

По ночам купцы не плавали. Корабль приставал либо к многочисленным островкам на реке, либо к деревням по берегам. Матросы вбивали в землю кол, к которому привязывали прочный трос, разводили костер и готовили себе немудрящую еду. Зимой спали на берегу, летом на корабле. Но всегда выставляли часовых. Яворская гряда издавна считалась местом разбойничьим.

Сайо уже не раз похвалила себя за то, что взяла с собой Ю. Девочка сделала ее путешествие даже приятным, беря на себя мелкие житейские заботы, недостойные благородной женщины. На реке было гораздо холоднее, чем на берегу. Гостеприимный Ронли выдал ей маленькую бронзовую жаровню, которую заботливая Ю наполняла углями каждый вечер. Но к утру они остывали, и в крошечной комнатке становилось очень холодно Хорошо еще, что Сайо забрала у Алекса овчинное одеяло.

Девушка открыла глаза, поморгала. Из-за тонкой двери слышались голоса матросов. За спиной тихо посапывала Ю. Сайо повернулась на другой бок. На круглом лице девочки блуждала легкая улыбка. Губы чуть шевелились.

– Просыпайся, соня! – сердито проговорила девушка, ткнув ее в бок.

Глаза Ю мгновенно распахнулись и непонимающе уставились на нее.

– Служанка должна вставать раньше госпожи! – наставительно проговорила Сайо, потягиваясь.

– Прости, госпожа! – испуганно пискнула девочка, выскакивая из теплой постели. Ежась от холода, она быстро оделась и выскочила за дверь.

Корабль вздрогнул, послышались размеренные удары весел. Ю быстро вернулась с мокрым от воды лицом и стала помогать госпоже одеваться. Видимо, все еще не проснувшись, она подала платье не той стороной. Дрожавшая от холода Сайо с раздражением хлопнула ее по рукам.

– Глаза протри, копуша!

– Прости, госпожа, – извинилась Ю.

Та ударила ее по губам.

– Следи за тем, что говоришь!

Девочка прикусила губу и поклонилась.

– Сходи к почтенному Ронли за чаем, – приказала все еще недовольная Сайо.

Служанка кивнула.

Купец каждое утро кипятил целый котелок чая, который заливал в глиняный кувшин и плотно укутывал тряпками, сохраняя таким образом теплую воду почти до вечера.

Алекс питался с матросами, а у Сайо еще имелся запас вкусностей, взятых в гостинице.

Пока Ю ходила за чаем, девушка свернула постель и отодвинула ее в угол, расстелила чистую тряпочку, выложила лепешки и любимый мед. Позавтракав и вновь придя в хорошее настроение, Сайо вышла на палубу. Ю поставила ей раскладной стульчик и отправилась наводить порядок в комнатке.