– Мне надо мазь приготовить да разогреть, – проговорила бабка. – А ты пока раздень ее.

– Я… что? – в замешательстве спросила Александра.

– Одежду сырую с нее сними, дурак! – прикрикнула старуха, что-то разыскивая на многочисленных полках. – Да одеялом укрой.

Алекс в нерешительности остановилась. Нет, ну ничего такого, что могло бы ее сильно удивить, у Сайо быть не должно. Но все-таки как-то неудобно получается. Она же сейчас парень! Или еще нет? Александра выругалась сквозь зубы и, старательно отводя взгляд, стала стаскивать с бесчувственного тела девушки мокрое платье.

Последним, что Сайо помнила отчетливо, был тихий голос Алекса, уговаривавший ее кашлять потише. Потом воспоминания превратились в ряд разрозненных картинок, стремительно сменявших друг друга. Вода, объятия Алекса, его молитва Асионе, спина, обтянутая мокрой курткой, серая сухая трава и холод. Леденящий холод, пронизывавший каждый мускул, каждый сустав, каждую самую маленькую частичку тела. Потом вдруг показалось, что ее заперли в темной, жарко натопленной бане. Девушка металась в поисках выхода, натыкаясь на какие-то предметы, не различимые в темноте. И вместо холода на нее обрушился жар. Во рту пересохло, словно в жаркой пустыне. Сайо задыхалась, умоляя о глотке воды. Очевидно, просьбу услышали, и кто-то подал ей деревянную миску с горьким, противным отваром. Девушка попыталась выплюнуть питье, но кто-то невидимый и жестокий насильно влил его в рот. Удивительно, но как только она его проглотила, сразу стало легче и пришел долгожданный сон.

Первое, то увидела Сайо проснувшись, это черный потолок из толстых, неровно оструганных плах и пучки травы, висящие на натянутых веревочках. Потом она поняла, что лежит совершенно голая на вонючих бараньих шкурах, прикрытая столь же ароматным одеялом. Девушка приподняла голову и оглядела большую полутемную комнату. В большой печке с жаром пылали дрова, время от времени с треском выбрасывая угольки.

Незнакомый мужчина сидел к ней спиной и что-то делал, наклонившись к самому огню. Не выдержав смеси запахов трав и кож, Сайо чихнула. Человек обернулся, и девушка узнала Алекса. Парень бросился к ней, чуть не споткнувшись о табуретку. Сайо натянула повыше одеяло и улыбнулась.

– Как ты себя чувствуешь? – озабоченно спросил молодой человек.

– Хорошо, – ответила девушка. – Только в голове шумит и страшная слабость.

– Это пройдет, – авторитетно заявил парень.

– Где мы?

– В лесу у Няньки, – улыбнулся Алекс и поинтересовался. – Пить хочешь? Или, может быть, поешь?

– Что это еще за Нянька? – тревожно спросила Сайо.

– Старушка тут живет в лесу, – стал объяснять молодой человек. – Назвала себя так.

– Она нас не выдаст?

– Не знаю, – пожал плечами Алекс. – Выхода у нас все равно нет. Но она тебя вылечила. Растерла какой-то мазью, потом лекарством поила.

– А где она?

– Ушла по делам. Сказала, скоро придет, – ответил парень и, помявшись, добавил: – Ты только не пугайся. Она на лицо… страшненькая и ворчит все время.

Девушка усмехнулась и сглотнула набежавшую слюну.

– Есть хочешь? – засуетился Алекс. – Нянька тут бульон оставила. Сказала, что для тебя он сейчас самой полезной едой будет.

– Подай, – попросила девушка, и пока парень суетился у печки, уселась, подоткнув с боков жесткое, колючее одеяло.

– Вот, держи, – он протянул ей закопченную чашку с прозрачным зеленоватого цвета бульоном, в котором плавали маленькие кусочки мяса.

Сайо, обжигаясь, сделала первый глоток. Вкусно, хотя и не понятно. Похоже одновременно на курицу и рыбу.

– Это она тебе одежду дала? – спросила девушка, заметив, что на спутнике надета старая, потрепанная куртка и заплатанные штаны.

– Она, – кивнул Алекс. – У нее здесь много старого тряпья. А нашу надо будет постирать. Грязная очень.

– Где мое платье? – встревожилась Сайо.

– Сохнет, – пожал плечами парень.

Девушка сделала еще один глоток обжигающего бульона, глядя куда-то в сторону. Молодой человек сунул руку в карман.

– Ты не это ищешь? – он показал ей маленький флакон из толстого стекла.

– Отдай, – протянула руку Сайо.

– Пусть у меня полежит, – Алекс убрал стекляшку в карман.

Девушка вздохнула, но спорить не стала. С наслаждением доев бульон и проглотив нежное мясо, она протянула ему плошку.

Молодой человек сполоснул ее над ведром и вытер грязной тряпкой, изображавшей полотенце. Потом уселся и вновь принялся острить кинжал, водя туда-сюда точильным камнем. Сайо закуталась в одеяло, повернулась на бок и стала не отрываясь смотреть на него так, словно видела в первый раз.

– Соратники ушли? – спросила она, чтобы нарушить тишину.

– Ушли, – кивнул парень, проведя по острию ногтем.

– Мне показалось, или ты правда молился Асионе? – задала девушка новый вопрос.

– Молился, – не стал отрицать молодой человек. – И она помогла.

– А почему ты молился богине-девочке?

Алекс отправил кинжал в ножны, поправил пояс и, усмехнувшись, ответил:

– Когда-нибудь я тебе расскажу. Если ты на самом деле захочешь, чтобы я стал твоим мужчиной.

Сайо смутилась. Те слова сорвались с ее губ в порыве отчаянья. Она пыталась хоть как-то растормошить впавшего в ступор парня и спасти их от неминуемой гибели. И вот сейчас в самое неподходящее время ей припомнили столь неосторожно сказанные слова. Она открыла рот, чтобы произнести какую-нибудь банальность, но тут дверь отворилась.

Стуча по полу клюкой, вошла сгорбленная старуха, одетая в невообразимые лохмотья, с накрученным на голове платком, из-под которого выбивались длинные седые космы.

– Очнулась? – спросила она, зыркнув на девушку единственным глазом. На месте второго располагался уродливый морщинистый шрам. – Это хорошо.

– Да, – проговорила Сайо, невольно отведя взгляд.

Хозяйка как-то странно хрипло закудахтала. Очевидно, это должно было изображать смех.

– По лесу всадники едут, – сказала она, обратившись к Алексу. – Вас ищут или как?

– Нас, – ответил парень, вставая.

– Ты к стенке ложись, – велела она девушке. – Я тебя одеялом прикрою да тряпья сверху навалю. Обычно они сюда не заходят. Но так, на всякий случай.

– Может, нам лучше уйти? – предложил Алекс.

Старуха вновь закудахтала.

– И далеко ты уйдешь? Сам еле на ногах стоишь, девочка чуть живая. Спрячу я вас, так и быть.

– А не выдашь? – набычился молодой человек. – Вдруг награда за нас назначена?

– А на что я здесь деньги тратить буду?

– Говори, что делать, почтенная! – прервала их перепалку девушка, отодвигаясь к стене, сложенной из толстых, плохо ошкуренных бревен.

Хозяйка стразу засуетилась.

– Дышать тяжело будет, так уж потерпи, красавица. Заодно и прогреешься еще разок. Тебе только на пользу. А ты, парень, пойдем отсюда. Я тебя в корзине спрячу. Уж туда точно никто не заглянет.

Прижавшись к холодным, шершавым бревнам, Сайо пыталась поймать струйку холодного воздуха, пробивавшегося в узкую щель между стеной и лежанкой.

Послышались негромкие голоса и звук приближавшихся шагов.

– Смотри, смотри, мой господин, – дребезжащим голосом бубнила старуха. – Кого мне прятать то?

– Знаю, тетка, – отвечал ей грубый мужской голос. – Да только у меня приказ госпожи Охло все дома в округе осмотреть. Вот и приходится в такой холод по лесу мотаться.

– Может, моей настоечки примешь? – предложила хозяйка.

– Это на змеиных-то кишках? – брезгливо спросил гость.

– На внутренностях, мой господин, – поправила она его. – При такой погоде в самый раз. Никакая хворь не пристанет. Да и мужской силы прибавится.

– Ну, я на это никогда не жаловался, – самодовольно проговорил неизвестный. – Ну, разве что для тепла.

Клюка старухи застучала по полу. Звук льющейся жидкости.

– Вот лепешка, только позавчера пекла.

Звучный глоток, выдох.

– Уф! Точно яд! А неплохие лепешки печешь, тетка.