– Парламентер, мой господин, – проговорил кто-то из сопровождающих старшего соратника.

– Сам вижу, – проворчал тот и приказал: – Немедленно сообщите его сиятельству.

Всадник безбоязненно проехал к воротам и встал на засыпанном рву. Его красивый конь нервно переступал по кое-как наваленным мешкам. Одетый в богатые доспехи тонганин, весело улыбаясь, смотрел на засевших за зубцами соратников.

– Чего прячетесь как зайцы? – крикнул он, размахивая палкой с лентами. – Великий рекс не начнет войны, пока идут переговоры.

– Варварам нельзя верить! – отозвался один из воинов. – Они обманом взяли Нагаси.

– Нагаси вернулась законному владельцу, – возразил парламентер. – Теперь господин крепости – настоящий сегун Хайдаро, сын храброго Госибо Хайдаро!

– Твой Госибо изменник и предатель! – крикнул другой воин.

– Госибо Хайдаро – верный воин Истинного Сына Неба! – нахмурился парламентер.

На стене возникло замешательство, вызванное прибытием важного начальства. Воины отошли в сторонку, освобождая место.

Старший соратник выглянул в бойницу.

– Что нужно твоим хозяевам, раб?

Парламентер густо покраснел.

– Я не раб…

– Значит, предатель, – не дал ему договорить старший соратник. – Говори, что тебе нужно, и проваливай к своим немытым хозяевам!

– По виду, ты старый человек, а по словам – глупый мальчишка, – укоризненно покачал головой всадник. – Великий рекс хонунг Бьерн предлагает вам открыть ворота замка и преклонить перед ним колено. Признать его высшим государем и отдать десятую часть имущества. Тогда ни один из вас не будет убит. Владыкой Хайдаро по воле рекса и по приказу Истинного Сына Неба станет Рюко Хайдаро, достойный сын своего отца Госибо!

– Ты все сказал, дикарь в одежде благородного воина? – спросил старший соратник, с трудом удерживаясь, чтобы не плюнуть со стены в наглеца.

– Все, игривый юноша с бородой старца, – поклонился парламентер, очевидно, вернувший себе душевное равновесие. – Не забудь передать мои слова твоему мужелюбивому господину.

– Проваливай!

– Если к завтрашнему утру ворота не откроются, пощады не будет, – предупредил парламентер, разворачивая коня.

– Почему ты не дождался меня? – хмурясь, спросил сегун, глядя вслед удалявшемуся всаднику.

Парламентер приблизился к группе важных персон и передал им ответ защитников замка. Один из всадников посмотрел на крепость из-под руки. Через секунду он ударил коня и, развернувшись, поехал прочь. За ним потянулись остальные.

– Не следует властителю Хайдаро разговаривать со всякими проходимцами, – проворчал старый воин, провожая степняков угрюмым взглядом.

– Я сам решу, с кем мне говорить, – недовольно процедил сегун. – Прикажи свободным от службы соратникам построиться во дворе замка.

– Слушаюсь, мой господин, – поклонился военачальник и в сопровождении помощников стал спускаться с башни.

– Господин Кагато! – окликнули его из свиты Хайдаро.

Старший соратник поднял голову.

– Где же страшные камнеметы варваров?

По лицу старого воина пробежала судорога.

– Или по старости ты их просто не разглядел?

Старший соратник поспешил вниз, едва не споткнувшись на крутых каменных ступеньках. Сегун улыбнулся. Свита поддержала господина жизнерадостным смехом.

– Хорошо сказал, Никито, – похвалил телохранителя Хайдаро. – Помоги мне спуститься.

Воин почтительно подхватил владыку под левое плечо, а верный оруженосец под правое.

Перед тем как выйти на замковую площадь, где уже застыли стройные ряды соратников, сегун отхлебнул из фляжки джангарского зелья.

Кровь быстрее побежала по жилам, спина выпрямилась, глаза загорелись. Боль, все утро мучившая его, исчезла. Он вновь почувствовал себя здоровым и бодрым.

Сегун плохо помнил, что он кричал внимательно слушавшим соратникам. Хайдаро казалось, что его речь способна вдохновить даже камень. Скорбные морщины на лице старшего соратника, стоявшего чуть позади и сбоку, постепенно разгладились, и он взглянул на господина с уважением.

– Сын Неба с огромной армией уже идет к нам на помощь! Стены Хайдаро-сегу крепки и надежны, его защитники храбры и отважны. Рыжие варвары обломают себе зубы о стены нашего замка!

Оратор выхватил из ножен меч и ткнул им в зимние небеса.

– Напоим наши клинки поганой кровью степняков!

В едином порыве воины обнажили клинки.

– Слава господину!

– Десять тысяч лет господину!

– Умрем за Хайдаро!

– Смерть варварам! Смерть!

С гордо поднятой головой сегун проследовал в главную башню. Однако, едва дверь за ним закрылась, он рухнул, подхваченный заботливыми руками оруженосца.

Глядя, как суетятся вокруг господина его прихлебатели, старший соратник с невольным уважением подумал: «Кровь старого сегуна проснулась в непутевом сыне». Старый воин даже вытер покрасневшие глаза и громко шмыгнул носом.

Всю ночь защитники замка слышали скрип и скрежет, топот множества копыт и негромкие людские голоса. В кромешной тьме горело великое множество костров, рождая грустные мысли о неисчислимом воинстве, осадившем Хайдаро-сегу. То тут, то там мелькали цепочки факелов. Ржали лошади, кричали ослы и верблюды.

Иногда какой-нибудь нетерпеливый соратник посылал на шум горящую стрелу. В ее коротком отблеске мелькали люди и конские морды.

Чтобы обезопасить себя от неожиданного нападения, защитники жгли на стенах факелы и тревожно всматривались в темноту. Очень скоро соратникам пришлось прятаться за зубцами. Дарийцы метко обстреливали любой источник света. Появились первые убитые. Но это только добавило соратникам стойкости.

С первыми лучами зари защитники увидели огромные осадные башни в пределах досягаемости стрел. Двенадцать непонятных коробок размером с дом, сколоченные из бревен и досок, стояли еще ближе.

Старший соратник этой ночью почти не спал. Подкрепившись крепким чаем, он стоял на верхней площадке главной башни, всматриваясь в окрестности.

– Начать обстрел горящими стрелами, – отдал он первый приказ. Дублированный младшими командирами, он очень скоро долетел до простых соратников. В жаровни были положены заранее приготовленные стрелы, и через секунду огненный дождь полился на осадные машины. Однако оббитые мокрыми шкурами, они даже не задымились.

– Пусть не тратят стрелы, – буркнул военачальник.

Едва лучи встававшего солнца упали на ворота замка, со стороны пригорода показались плотные колонны наступавших. С протяжным скрипом, неуклюже колтыхаясь, двинулись вперед осадные башни и низкие коробки.

Поднимая клубы пыли и пепла, к крепости со всех сторон бежали бешено орущие воины с длинными лестницами. Первыми у засыпанного рва оказались загадочные коробки.

Утыканные стрелами крышки упали вперед, перекрывая ров, а изнутри полетели на стены десятки кованых трехпалых крюков, увлекая за собой толстые веревки. Часть из них упала у подножья, но некоторым удалось зацепиться за зубцы.

Соратники пытались их сорвать, но канаты были натянуты так, что крепко вцепились остриями в неподатливый кирпич, а длина крюков не позволяла перерубить их мечом.

Стены коробок распахнулись, и набившиеся внутри воины открыли ураганный обстрел тех участков стены, где закрепились осадные крючья. Другие воины подобно муравьям поползли по канатам на стены. Большая часть из них погибла под стрелами защитников, но некоторым удалось добраться до стен и вступить в схватку с соратниками. К их ужасу, противниками оказались тонагне с красными лентами на шлемах. С криками: «За Истинного Сына Неба!» – они обрушились на защитников замка.

Старший соратник двинул в бой резервы, и изрубленные тела предателей полетели со стены. Но тут подоспела основная масса штурмовавших. Вскарабкавшись по лестницам, они сразу же вступали в бой, удерживая захваченные передовыми отрядами участки стены. В других местах нападавших удавалось пока сдерживать стрелами, камнями и горящей смолой.

– Господин! – вскричал кто-то за спиной Старшего соратника. Военачальник резко обернулся. Одна из осадных башен, подойдя к краю рва, вдруг накренилась и рухнула.