– Как бы мне окончательно не состариться к тому времени! – серебряным колокольчиком засмеялась женщина.

– Я же не могу воспользоваться своим положением и напроситься на скидку? – подхватил шуточную пикировку Чубсо.

– Как знать, может, я и смогу взять с тебя половину суммы.

– А что же я буду кушать весь месяц? – шутливо испугался Чубсо.

– Тогда придется ждать, пока тебя повысят, – вздохнула хозяйка и лукаво улыбнулась. – Или получишь награду.

– Это было бы замечательно, – вздохнул в ответ мужчина. – Но меня сейчас интересует твоя вторая работа.

– В школе не произошло ничего, что бы могло заинтересовать Тайное Око, – развела руками женщина. – Сплетни, дрязги, ссоры и девчачьи тайны. Мастерицы тоже лишнего не говорили.

– Я пришел поговорить об одной из твоих учениц, Нефритовая Роза, – напрямик сказал Чубсо. – О Юмико Сайо, воспитаннице господ Айоро.

Красивое лицо дрогнуло. Женщина встала, подошла к столику и взяла костяной веер.

– Я знала, что вы придете, – проговорила она, оборачиваясь. – Такое сходство не может быть случайным. Если, конечно, это не причуда Вечного Неба.

От услышанного Чубсо растерялся, но сумел сохранить невозмутимый вид, важно кивнув.

– Не скажу, что у меня хорошая память на лица, – медленно продолжила Роза, складывая и раскладывая веер. – Но воспоминания детства не забываются. Они только прячутся у нас на дне памяти, появляясь иногда в самый неожиданный момент.

Она подошла и села напротив, глядя ему в глаза.

– Ты знаешь, кто был мой отец?

Роно открыл было рот, но женщина мягко прижала свой палец к его губам.

– Не называй этой благородной фамилии. Я опозорила ее.

– Если ты так хочешь, – пожал плечами Чубсо, все еще ничего не понимая. Отец Нефритовой Розы являлся одним из сподвижников Самозванца. Вся их семья была уничтожена.

– Мы жили недалеко от Сакуро-маро, – продолжила женщина после секундного молчания. – И часто там бывали.

Услышав фамилию Сакуро «гость сегуна» едва не проглотил язык. Понадобилась вся выдержка бывшего подмастерья Братства Теней, чтобы сохранить невозмутимый вид.

– Поэтому я часто виделась с Фудзико, – Роза смотрела куда-то внутрь себя. – Мы играли в куклы, ловили в саду бабочек, наблюдали за рыбами в замковом рву. Я очень хорошо помню ее лицо.

Она усмехнулась и внимательно взглянула на Чубсо, который слушал ее, приоткрыв рот.

«Он же ничего не знает! – вдруг молнией пронеслось в голове Розы. – Он пришел спросить о чем-то другом! Я сама, как глупая девчонка, рассказала ему! Вечное Небо, в какое дерьмо я вляпалась! Трусливая старуха! Баронов обманывала! Самого Симадо, командира Черных Драконов, сегуна Хайдаро сумела обвести вокруг пальца. А сопливый парнишка провел!» Женщине хотелось завыть от невыносимой боли. Что угодно она бы отдала, чтобы повернуть время вспять!

– Я слушаю! – прервал ее самобичевание Чубсо. – Ты говоришь, что Юмико Сайо похожа на жену Самозванца?

– Похожа, – вздохнула женщина. – Иногда очень, иногда чуть-чуть.

– Что ты еще можешь сказать о ней? – спросил мужчина.

– Робкая, замкнутая, – стала перечислять Роза, стараясь называть качества, никак не свойственные своей подруге детства. – У нее нет подруг. Занимается плохо, часто задумывается непонятно о чем. Может быть, у нее не все в порядке с головой.

– Я обязательно проверю твои слова, Роза, – проговорил Чубсо, поднимаясь. Он почти не слушал ее последних слов. Волшебная фамилия Сакуро вскружила голову «гостю сегуна».

Не отвечая на настойчивые предложения посидеть еще, он покинул гостеприимный домик. Когда тихо закрылась входная дверь и евнух на цыпочках прокрался в свою каморку, Роза дала волю гневу. Заламывая руки, она металась по комнате, словно пойманная в клетку тигрица. Плевать она хотела на Сайо! Но если ее догадка подтвердится, прощай спокойная жизнь. Опознания, допросы. Могут и в столицу отвезти. В кандалах! Роза упала на колени перед маленьким алтарем с крошечной серебряной фигуркой Тиви, богини продажных женщин. Давно она уже так горячо не молилась. Роза верила, что веселая богиня с озорной улыбкой на пухлых губах не оставит свою почитательницу.

– О великая Тиви! – шептала она, распростершись по цветастому ковру. – Помоги своей верной рабе! Обрати свой непостоянный взор на меня! Тридцать лет я служу тебе, не забывая посылать жертвы в твой главный храм в Остаки! Молю тебя, спаси меня от Тайного Ока. Я не хочу возвращаться в столицу. Не хочу терпеть допросы и пытки! Ты же богиня. Ты неизмеримо выше даже Сына Неба. Помоги и спаси…

Роза еще долго молила заступницу проституток о помощи, обещая небывалые пожертвования, клянясь продолжить служение, и даже снизить цены! Да много чего может пообещать застигнутый бедой человек. Утомленная страхом и молитвой, женщина так и заснула на мягком пушистом ковре.

Чубсо летел как на крыльях. Показался темный зев переулка, напрямую выходящего к главной дороге и мосту. Будь он чуть менее возбужден, то не стал бы заходить туда ночью. Но Роно спешил во дворец, к письменному столу и чернильнице. Завтра же письмо уйдет в столицу с самым быстрым гонцом. К демонам барона Татсо и его полусумасшедшего сыночка. Родственница Сакуро, вот это находка! Все знают, как Сын Неба ненавидит эту фамилию. Неважно, кем приходится девчонка Фудзико Сакуро – дочерью или племянницей. Важно, что в жилах Юмико Сайо течет ее кровь! А вдруг слухи окажутся верными и девчонка родная дочь Самозванца? От подобной мысли у Чубсо даже дыхание перехватило! Ему уже грезился желто-красный шелковый халат, усыпанный бриллиантами значок с золотой цаплей и кабинет в Канцелярии Сына Неба.

Существо, считавшееся человеком, поджидало свою жертву, спрятавшись в тени забора. Ему очень нужны были деньги. Зелье джангарских знахарей стоило дорого. Никакие уговоры и мольбы не могли смягчить каменное сердце Капа. Проклятый торговец знал, что без сладкого дыма его душа разорвется на части. Лишь в грезах, вызванных живительной отравой, он становился самим собой. Уважаемым кузнецом, чьи серпы и топоры славились на всю округу. Вновь качал мехи его младший сын, улыбаясь щербатым ртом. Опять приносила мужчинам обед красавица дочка. Только в тех снах он разбивал молотом жирную голову господина, явившегося с пьяными приятелями в его небогатый дом. Жена, дети – никого не осталось. И все из-за того, что кто-то из благородных гостей видел его в войске Самозванца. Но он же не воевал, только подковал две лошади! «Я мирный человек, – ответил он тогда воину с пронзительными глазами. – Никого не трогаю. И никого не боюсь».

«Ты глупец! – возразил тот воин. – Тех, кто никого не трогает, сильнее всего бьют». Он тогда только посмеялся про себя и забыл те мудрые слова. Вспомнил их только в железной клетке, в которой его везли на золотые рудники мимо пылающего дома. А головы близких, насаженные на колья, смотрели ему вслед долгим тоскливым взглядом.

Потом были рудники, где каторжане дали ему новое имя – Кузнец. Там он встретил Капа, вора и убийцу из Канаго-сегу, и тот уговорил его бежать. Четыре дня Кузнец тащил на себе подвернувшего ногу Капа, путая следы на каменных осыпях.

В благодарность вор дал ему попробовать волшебное зелье джангар. Всего пара затяжек, и Кузнец увидел свою семью. Смеялась жена, хмурилась за что-то на отца дочка, сын с гордостью показывал первую выкованную подкову. А когда в его грезы ворвался господин, Кузнец знал что делать, и его молот расплющил благородную башку, как спелую дыню! После этого он добровольно стал рабом сновидений. Что же поделаешь, если наяву у Кузнеца уже ничего не было. Крепкий и сильный, он продержался полгода. Потом Капа выгнал никому не нужного старика с трясущимися руками, вечно шмыгающим носом и слезящимися глазами. Но Кузнец не мог прожить без своих видений, а зелье стоило дорого. Его старый друг, сделавшись уважаемым лавочником, иногда подбрасывал ему работенку, всякий раз расплачиваясь зельем. Кузнец ограбил и спалил лавку, чей хозяин вздумал торговать в переулке Капа. Избил сына купца, задержавшегося с возвратом долга. Но все равно денег катастрофически не хватало. Кузнец приспособился нападать на прохожих. Вот только по ночам в пригороде шатаются либо голодранцы без «совы» в кармане, либо такие же грабители.