– Чтобы к утру научился писать эту букву! Пошел отсюда! Я спать хочу.

– Да, Сайо-ли, – пробубнил пристыженный парень, кланяясь и в дверях сталкиваясь с Симарой.

– Учи! – крикнула ему вслед госпожа на весь гостиничный коридор.

Сбросив халат и оставшись в ночной рубахе, девочка рухнула на постель.

– Никогда не думала, что учить так тяжело, – проговорила она.

Поскольку тут не было прямого вопроса, умная служанка сочла правильным смолчать.

– Понимаешь, Симара, вот видно, что не дурак, а не может простую букву написать правильно!

– Как мне говорила одна благородная госпожа, «учеба – тяжкий труд».

– А учить иногда еще тяжелее, – буркнула Сайо, натягивая одеяло.

«Ну, педагог гребаный! – бушевала Александра, в тщетной попытке нарисовать заковыристую загогулину. – Прямо этот, как его, Фурсенко, или Фурсенка. Короче, достала!»

Отбросив наполовину исписанный лист, она перевела дух и попробовала для тренировки вспомнить русские буквы. Каков же был ее ужас, когда пальцы не смогли правильно написать ни одной. Пришлось срочно успокаивать расшалившиеся нервы долгими вдохами и выдохами. Успокоившись, Александра отрешилась от всего происходящего. От крыльца, на котором сидела, от двора гостиницы, по которому, косясь на нее, вышагивал часовой соратник. Даже от комаров, налетевших на свет фонаря над крыльцом. Вся она сейчас была лишь кончики пальцев, сжимавших отточенное перо.

Она взмокла, пока на листе появился удобоваримая буква «син». Потом еще и еще. Только к полуночи проклятый значок стал получаться похожим на себя. Сложив листок и спрятав его за полу куртки, Александра отправилась спать в обеденный зал, служивший по ночам спальней для слуг.

Утром ее растолкали ни свет ни заря. Разрывая рот зевотой, Александра помогала Симаре затаскивать в повозку вещи.

– Алекс! – крикнула Сайо перед тем, как забраться внутрь.

– Я здесь, Сайо-ли, – подбежала она.

– Букву выучил? – свела густые брови маленькая госпожа.

– Как ты приказала, – Александра протянула ей сложенный листок.

Не разворачивая его, девочка залезла в повозку. Симара привычно устроилась на облучке. Кажется, кучер был этому даже рад, а Алекс уселась сзади. В привычном порядке караван тронулся дальше к далекому Канаго-сегу.

Дорога по-прежнему петляла по лесам, но все чаще стали появляться поселения. На стоянке Александра прилежно помогала Симаре: разводила костер, используя свой небогатый туристский опыт. В пятом классе она ходила искать снежного человека. Нашла насморк и бронхит.

В этот раз готовили полноценный обед. Соратникам кухарил кучер, а им – Симара. Варили одно и то же – рис.

Воспользовавшись задержкой, малолетняя учительница пристала к Алекс с новым заданием – заучить наизусть все буквы тонгойского алфавита. А их там – тридцать восемь! Было от чего взвыть раненым койотом. Царственно протянув ей листок с местной азбукой, Сайо проговорила:

– Сиди и учи. Что тебе еще делать дорогой.

– Спасибо, о моя госпожа! – проникновенно поблагодарила Александра, с поклоном принимая бесценный дар.

– Для начала – хотя бы первые десять, – очевидно, посоветовавшись с благоразумием, разрешила девочка.

«Уже лучше!» – обрадовалась Александра.

И всю дорогу до следующей деревни бубнила названия букв: «Цинь, Ляо, Кун, Со, То, Дей, Зи, Аве, Еши, Во».

В новой гостинице все произошло точно так же, как и в предыдущей.

Сайо чинно ужинала рисом с вареной курицей, когда к столику подошел командир соратников. Девочка встала и, как подобает женщине, первой поклонилась мужчине. Воин возвратил поклон.

– Не утомила ли тебя дорога, Сайо-ли? – спросил он. – Может быть, нам остановиться здесь на день, чтобы ты отдохнула?

– Благодарю, Сабуро-сей, все хорошо. Из-за меня не нужно задерживаться. Я чувствую себя хорошо.

– Госпожа Айоро очень просила нашего командира, чтобы мы постарались сделать твое путешествие как можно менее утомительным.

– Я благодарна господину и госпоже Айоро за заботу о столь незначительном человеке, как я, – скромно пролепетала девочка.

– Наш командир не стал бы посылать своих людей в такую даль за незначительным человеком, – возразил воин.

Сайо засмущалась еще больше.

– Может быть, ты присядешь, Сабуро-сей?

– Только если поговорить с тобой, – развел руками соратник. – Я уже поужинал.

– Почему бы и не поговорить, – легко согласилась девочка. – Скажи, пожалуйста, нам еще долго ехать?

– Завтра мы пересечем реку Мио и приедем в Татсо-маро, а от него до Канаго-сегу четыре дня пути.

– Спасибо, Сабуро-сей, – поклонилась Сайо. – Может быть, ты хотя бы выпьешь чаю?

Повинуясь движению бровей госпожи, Симара подала девочке чашу, а та с поклоном протянула ее воину.

– Как откажешь такому учтивому предложению! – соратник широко улыбнулся, от чего глубокий шрам на щеке сморщился. – Думаю, еще одна чашка чая меня не утопит.

Он рассмеялся и похлопал себя по объемистому животу.

– У тебя большая семья, Сабуро-сей? – спросила Сайо.

– Два сына и две дочери. Старшая Ясако – твоя ровесница, Сайо-ли. Она служит у придворной дамы Юкихо. Я хочу, чтобы вы познакомились и подружились.

– На новом месте всегда трудно найти друзей, – ответила девочка. – Я буду только рада обрести первую подругу в Канаго-сегу.

– Похоже, супруга нашего командира не ошиблась, выбирая помощницу, – еще шире улыбнулся соратник.

– Ты слишком добр, Сабуро-сей, – скромно опустила глазки Сайо.

Вот баня в этом месте ей не понравилась. Прохладно, под полом шуршат то ли ужи, то ли лягушки, лохань протекала, и девочке пришлось торопиться, пока вода не уйдет вся.

Ничего удивительного, что в свою комнату, которая оказалась также холодней, чем в предыдущей гостинице, Сайо явилась далеко не в лучшем настроении.

– Прислать Алекса? – рискнула напомнить Симара, прежде чем уйти мыться.

– Пусть придет, – буркнула госпожа, плотнее запахиваясь в теплый халат.

Против ожидания парень ее порадовал. Он четко выучил первые десять букв алфавита. Сайо показывала ему буквы и по порядку, и порознь, Алекс ошибся всего один раз. А вот написание никак не шло. Девочка четыре раза показала, как правильно пишется «Ляо», однако под пером парня рождались какие-то ни на что не похожие уродцы. Потеряв терпение, Сайо подошла к нему сзади и сама стала выводить его рукой такую сложную для Алекса букву. Разумеется, у нее все получилось, вот только при этом она так прижалась грудью к ученику, что почувствовала тепло его тела. Лишь сила воли, закаленная преподобным Кимцзы, не дала ей сразу же отпрыгнуть в сторону. Неторопливо отступив, Сайо благожелательно кивнула:

– Уже лучше.

Казалось, Алекс и не заметил произошедшего, столь сосредоточенной была его физиономия. Девочке стало даже как-то обидно.

– Вот! – вскричал он, показывая листок. – Сам написал, Сайо-ли!

Учительница оценила творение парня на твердое «посредственно». В нарисованной каракуле хотя бы угадывались очертания «Ляо».

– Иди. На сегодня достаточно. До утра напишешь три строчки, – распорядилась госпожа, отводя взгляд.

– Как прикажешь, моя госпожа, – парень поклонился и вышел, столкнувшись в коридоре с Симарой. Сайо прислушалась, вытянув шею.

– Сегодня тебя уже не так ругали, Алекс, – зевая, проговорила служанка.

Тот буркнул что-то неразборчивое.

А ночью он ей приснился! В сверкающих необычных доспехах с бриллиантовым значком на груди, Алекс ехал на великолепном белом жеребце к огромному замку на берегу моря, а она, одетая в красивое платье, которое бывает только у принцесс, выглядывала из окна башни и смотрела на него. Ветер нежно дул ей в лицо, солнце погружалось в море… И почему-то сердце у девочки радостно трепетало в предчувствии скорой встречи.

«Приснится же такая чушь! – подумала она, тщетно взбивая попышней жесткую подушку. – И ничего красивого в нем нет. Может быть, только глаза? Нет, и глаза обычные. Тупой простолюдин! Даже читать не умеет».