Имя отозвалось внутри сладкой дрожью, на миг выдергивая из реальности. Имя плавилось в крови и растягивало губы столь неуместной сейчас улыбкой. Имя делало меня счастливым и слабым…

И я тряхнул головой — не время.

— Змеева трава сводит людей с ума, — жестко произнес я. — Усиливает агрессию, злобу, ненависть! Под ее воздействием я мог убить…

Осекся, глядя на трясущуюся служанку. Ну конечно! Убить. Именно это я и должен был сделать! Убить ту, которую так ненавидел!

Свою сестру.

Вот только тот, кто это затеял, не знал о моей связи с Дверью и о том, что ненависть станет чем-то совершенно иным. Змеева трава усиливает чувства, но не создает их! А моя ненависть к Иви давно закончилась, заменившись иными эмоциями.

— Хватит реветь, говори! — я грубо дернул Силву.

Кофе закипел и выплеснулся на огонь.

— Я ничего не знаю… я не хотела дурного… простите меня! Я не знала, что это за настойка! И к чему она приведет…

— Кто тебе ее дал?

— Прислали посылкой… с запиской! Мне угрожали! На Большой Земле осталась моя сестра и брат, у них никого нет! Мне написали, что о них позаботятся, но я должна каждый день наливать в ваш кофе эту настойку. Я не виновата, февр Стит!

— Где эта записка?

— Она сгорела! Как только я ее прочитала! Вспыхнула, едва не спалив мои пальцы! Простите, февр Стит! Я очень боялась! Моя семья…

— Довольно! — оборвал я, поморщившись. — Что еще тебе приказали? Это ведь не все, так?

— Ссорить вас с госпожой Левингстон, — прошептала девушка. — Рассказывать другим о… мужчинах, которые ее навещают. Везде — в лавках, в оранжерее, в доме прислужников… А еще повесить на дверь багровый бант, как… как…

Лицо Силвы покрылось красными и белыми пятнами.

— Пощадите, февр Стит! Умоляю! Моя семья… я не хотела дурного!

— Замолчи.

Я отошел к окну, хмуро глядя на падающий снег. Ненавижу зиму. Хотя кажется, теперь немного меньше. Раньше зима была для меня темной, стылой и пустой. А теперь…

И, видимо, это «теперь» дурно влияло на мои решения февра и карателя. Выгонять Силву нельзя, это отпугнет того, кто присылал записки. Но и допустить, что девушка и дальше будет входить в мой дом — невозможно.

Порывшись в ящиках, я вытащил узкий флакончик зеленого стекла. Вылил несколько капель в стакан с водой, сунул хлюпающей девчонке в руки.

— Пей. Да не смотри так, не собираюсь я тебя травить. Ну, почти. Твое состояние ухудшится, будешь ощущать озноб, возникнет кашель. Старшему по прислужникам скажешь, что я дал тебе выходные дни, чтобы выздороветь. Запрись в своей комнате и не высовывайся. Если получишь новую записку с указаниями — немедленно принесешь ее мне. О нашем разговоре не должна узнать ни одна живая душа. Сделаешь что-нибудь неправильно — и тебя ждет суд Двериндариума. Или мой личный, что еще хуже. Ты все поняла?

Раздался еще один задушенный всхлип.

— Да, февр Стит…

Горький, вонючий страх сменился робкой надеждой. Так пахнет скошенная осенняя трава.

— Поможешь мне найти тех, кто все это затеял — и я отправлю тебя домой.

— Вы… вы… Февр Стит!

— Убирайся. Пока я не передумал.

Схватив свою накидку, девушка вылетела из дома.

Я посмотрел на телячью вырезку и вздохнул. Похоже, я остался без рагу.

Намочив тряпку, вытер кофейные разводы.

Вонь чужого ужаса до сих пор забивала ноздри, и больше всего хотелось подняться наверх, вдохнуть ежевику и то особенное, свежее, чем пахла Вивьен и чему я все еще искал название.

То, что змеева трава и все остальное — дело рук Ардены, я уже не сомневался. Она прислала сюда свою копию для того, чтобы… чтобы я ее убил. Я не видел иных вариантов.

Отшвырнул тряпку и сжал зубы.

Я всегда знал, что сестра меня ненавидит, хотя не понимал причину такого чувства. Но она была. Ардена желала то, что было у меня. Счастливое детство, семью и отца. А еще — наследство.

Старший Левингстон тяжело болен, его сердце стучит с перебоями уже много лет. Я каждый день со страхом ожидаю увидеть его пепел и радуюсь, когда он не появляется. Каждый новый приступ приближает отца к грани. Не потому ли клятая Ардена с такой радостью влипает в неприятности?

Но после смерти отца именно я стану полноправным наследником и опекуном Ардены, вплоть до ее замужества. Именно я буду распоряжаться всем имуществом семьи и жизнью моей сестры. А еще ее будущим, ведь я смогу выбрать ей мужа. И я не мягкосердечный отец, готовый потакать всем прихотям избалованной девчонки.

Я даже могу решить, что Орвинская обитель — лучшее место для проживания строптивицы.

Но убить меня недостаточно, отец составил слишком хитрое завещание. Моя смерть сделает наследство недоступным, оно отойдет в казну императора. А вот мое безумие может решить эту проблему! Или открытое нападение на сестру. Тогда Ардена станет жертвой, и наследство достанется ей. Только ни меня, ни Вивьен в живых уже не будет.

Я похолодел, напряженно собирая куски головоломки. Ардены нет на острове. Но кто-то должен поддерживать слухи среди знати, кто-то рассказывает о моей жестокости по отношению к сестре и о ее распущенности. Даже Лаверн уже смотрит на меня с подозрением, не говоря об остальных!

Кто-то заказал дорогой букет. Кто-то привез на остров редкую и запрещенную змееву траву. Кто-то должен позаботиться о том, чтобы погибшую Иви-Ардену признали лишь смертельно раненой, ведь оригинал должен «ожить». Кто-то должен спрятать труп Вивьен, хотя рядом со Взморьем это совсем не сложно… Кто-то посылает Силве указания.

Кто-то достаточно сильный, жестокий и циничный, чтобы проделать все это.

И этот кто-то совсем рядом.

— Вот же гадина, — пробормотал я.

Уж чего-чего, а смелости и хитрости Ардене не занимать! Почему-то понимание, что сестра желает меня убить, не вызывало ненависти, лишь глухое сожаление.

Невыносимо хотелось кофе, но что-то у меня пропал аппетит пить его в этом доме. К тому же, пора собираться в Вестхольд.

А жаль.

Мне хотелось просто подняться наверх, закрыть дверь в спальню и остаться там на ближайший месяц.

С Вивьен.

Свежий и сладкий запах погладил мягко, осторожно. И я улыбнулся — снова крадется, как кошка!

Гнев испарился, губы сами собой сложились в улыбку.

— Мне показалось, что Силва плакала. Все хорошо? — пробормотала Вивьен, обнимая меня сзади.

Я сжал ее ладони. Наши браслеты зацепились застежками, и мы рассмеялись.

— Я выяснил кое-что неприятное. — Обернулся, прижал девушку к себе, качаясь на волнах ее чувств. Коротко рассказал о прислужнице.

Вдохнул изумление Вивьен.

— Силва… вот уж не думала. Хотя она ведь следила за мной. Постоянно. Именно она рассказала тебе, что я на берегу с Альфом, помнишь? Хотя за это, кажется, стоит ее поблагодарить. Если бы ты не пришел, Иль-Тарион пополнился бы новой подводной жительницей!

Она постояла, лукаво глядя в мое лицо.

— Нам обязательно выходить из дома?

— Я хотел бы сказать «нет», — усмехнулся я. — Но увы. Скоро приедет Лаверн.

В подтверждение моих слов с улицы раздался торопящий сигнал рожка.

Вздох, полный сожаления, послужил мне хоть каким-то утешением.

Зеркало отражало все ту же Вивьен. Может, лишь глаза сияли по-новому да нацелованные губы казались слишком яркими. Пока Кристиан одевался, я задумчиво щипала булочку, пытаясь осмыслить произошедшее ночью. Правда, мыслей в голове было немного. Тем более разумных!

И еще я так и не рассказала Кристиану о Ржавчине.

Прикусила от беспокойства палец, нахмурилась. Врать надоело, но разве могу я рассказать о моем друге? Как поступит февр, когда узнает о чудовище? Крис пощадил меня, но не эфрима. Что сделают с ним каратели? Засунут в клетку, как тех несчастных из зверинца? Наденут ошейник и цепь? К тому же… мой друг так и не сказал, как очутился за Дверью. И зная Ржавчину, я была уверена, что он пробрался в Мертвомир незаконно! Да его наверняка казнят, если поймают!