— А Алира?

— Сбежала. Ее видели возле Черты. Изворотливая змея. Держится за спинами других, действует чужими руками. Поймаем — придушу…

— Много желающих, — вздохнула я и поднялась, — мне надо возвращаться.

Даарххар колебался, рассматривая меня своими холодными глазами. Потом медленно кивнул.

— Настрою портал, — сказал он и вышел.

Я подошла к открытой двери, посмотрела на Арххарриона, лежащего на кровати. Тихо вошла. Я понимала, что не стоит этого делать, не стоит приближаться, смотреть… Но удержаться не смогла. Осторожно села на краешек кровати, протянула руку, и провела кончиком пальца по его лицу, чувствуя, как дрожит ладонь.

И тут же оказалась под ним, даже вздохнуть не успела, как Арххаррион перевернулся, придавил меня своим телом, зажал запястья одной ладонью. Я задохнулась, сердце, словно остановилось. Остались только эти темные глаза, с его бесконечной Бездной, с этой пропастью, в которую я упала и из которой уже никогда не вернусь. С этим притяжением, невероятным, невозможным, сводящим с ума и выворачивающим нутро. Я смотрела на него, забыв, что людям нужно дышать…

— Надо же, — протянул он, — а я думал, мне показалось.

Усмехнулся. И отпустил мои руки, встал. И я, кажется, только сейчас вздохнула. И неуверенно поднялась, поправила платье. Рион молчал, рассматривал меня и молчал. И я не знала, что сказать ему.

Он вскинул голову.

— Спасибо, что помогла, — спокойно сказал он.

Я промолчала. Он заглянул мне в глаза.

— Ты опять отдала слишком много Силы, Ветряна, — нахмурился он.

— Со мной все в порядке, — тихо сказала я.

Арххаррион улыбнулся.

— Наслышан о твоих успехах и школе. Молодец. И о фуроре в Империи. Снежный цветок Севера. Кажется, как-то так, — ровно сказал он. Я поморщилась. О чем он?

Я вскинула голову.

— Рион, я должна тебе объяснить…

Горло перехватило. Он спокойно смотрел, даже голову чуть наклонил, показывая, что жаждет услышать мои объяснения. И я задохнулась, смешалась, замолчала. И поняла, что не знаю, что сказать.

Арххаррион подошел, встал совсем рядом, так, что я почти слышала стук его сердца.

— Не надо, — ровно сказал он.

— Ты не понимаешь…

— Разве? Чего же? Того, что ты соврала мне там, в своем замке, когда я пришел за тобой? Или того, что соврала так, что бы сделать мне максимально больно? Или того, что твоя свобода для тебя важнее всего? Чего именно я не понимаю?

Я закусила губу, осознавая его слова. Арххаррион пожал плечами.

— Понимаю, Ветряна. Ну, почти…, — он поднял бровь, словно приглашая меня что-нибудь сказать. Но я молчала, не в силах выдавить из себя ни звука.

— Молчишь… Ну что ж, тогда скажу я. Видишь ли, дело не в этом. Дело в другом… Дело в том, что я знаю, как ты умеешь бороться за то, что тебе дорого. Видел. Ты борешься до последнего, до смерти, и даже после смерти не отпускаешь. А от меня… Ты предпочла уйти. Ударив посильнее, чтобы лучше понял, — он снова усмехнулся.

— Я не могла жить так. А по-другому, ты никогда не отпустил бы меня, Рион. — прошептала я.

— А ты пробовала? По — другому? — почти нежно спросил он.

Я чувствовала, как дрожат мои пальцы, и сжала их, пытаясь успокоиться. Смотрела на него и видела чужака. Такой знакомый, и такой чужой. Слишком спокойный, равнодушный, в глазах только темнота, даже огонь не дрожит. Наверное, с таким лицом он убивает…

Он скользнул ко мне и вдруг сжал мне плечи.

— Я все думал, как же это ты так, пришла от Бриара, попросила зажечь камин. Посмотрела на звезды. Поплавала в термали. Продумала, что будешь делать и говорить… Как будешь целовать. Как будешь улыбаться. Все продумала? И что будешь делать на следующий день. Как будешь мне врать, прятать свои мысли. А ведь я чувствовал, что не безразличен тебе… видел… и все же… Ты так сделала. Ветряна, у тебя внутри что, скажи? Кусок твоего севера? Тьма, я бы так не смог. Убить легче. Так сильно хотела свободы? Наслаждайся.

— Ты жесток, — тихо сказала я.

— Разве? — ровно ответил он, — ты даже не представляешь, насколько я с тобой… добрый.

Арххаррион убрал руки, отодвинулся. Я не могла понять выражение его глаз. Почему он так смотрит на меня? Напряженно, словно ждет каких-то слов…Тех самых, которые я не могла сказать. Тех, которые могли все исправить. Не дождался.

— Уходи, — разозлился он.

Я пошла к двери, сжав зубы. В голове было пусто. И, правда, что у меня внутри? Как объяснить это?

— Хотя ты права, — в спину мне раздался равнодушный голос, — по-другому я тебя никогда не отпустил бы.

Я не обернулась, просто толкнула дверь и вышла. Вышла из комнаты, в коридор, прислонилась к стене. Во дворце уже вовсю суетились демоны, черные мундиры мелькали перед глазами. На меня внимания не обращали, скользили настороженным взглядом и отворачивались.

Вернулся Даарххар, посмотрел хмуро и протянул мне хрустальную подвеску- портал. Я взяла его, даже не попрощавшись с советником.

Шайдер стоял у ворот. Просто стоял и смотрел на землю, опустив голову. Дернулся, когда я вышла из портала. На его лице вспыхнуло такое облегчение, что мне стало неудобно. Он кинулся ко мне, и не сдержался, обнял. Я осторожно освободилась из его рук.

— Шайдер, все хорошо, не переживай. Я ведь сказала, что вернусь.

— Я… боялся.

— Пойдем, ты совсем замерз. Давно тут стоишь?

Он мотнул головой, не отвечая. Я видела, что он еле сдерживается, чтобы снова не обнять меня, и обрадовалась, когда из ворот вышла Солмея. Я что-то говорила, даже улыбалась, торопясь поскорее уйти, спрятаться в своих комнатах. К счастью, Шайдера отвлекли, так что я смогла убежать. Даже двери закрыла, заперла, не желая никого видеть. И когда лорд Даррелл постучал, сонным голосом сообщила, что собираюсь спать. Порадовалась, что его тактичность не позволила настаивать…

Для правдоподобности я даже потушила свет, и сидела в темноте, рассматривая всполохи на спине огненной ящерицы. Так и уснула в кресле, словно провалилась. Все-таки, я и правда отдала очень много сил…

А проснулась утром в своей кровати, даже заботливо укрытая покрывалом. Полежала, раздумывая. И не замечая, что улыбаюсь.

Риверстейн еще спал. Я быстро оделась и вышла из комнаты, прошла по тихому коридору, прислушиваясь к звукам старого замка. Вышла во двор, вдохнула морозный воздух. В приграничье все еще была зима. До настоящего, первого тепла пройдет еще не менее двух оборотов луны…

Я привычно обошла двор, осмотрела щит вокруг замка. Прошла по тропинке в лес, касаясь пальцами деревьев, ощущая ускоряющийся в них ток жизни. Лес медленно просыпался, готовился сбросить с себя оковы зимнего сна, набухнуть почками, пробиться из-под земли острой травой.

Я любила это ожидание, эту тягучую негу предчувствия весны, согревающую даже в стужу. И поэтому шла легко, радостно. И даже не поняла поначалу, в какой момент мне стало неуютно. Чужой взгляд коснулся затылка, словно липкое прикосновение. Словно мокрица, упавшая за воротник на голую шею. Гадко… Я обернулась, никого. Только привычные заснеженные ели, между которыми вьется цепочка моих следов. Я прислушалась. Но, ни мой внешний слух, ни внутренний, не услышали ничего тревожного. И все же мне было не по себе. Я посмотрела на макушки сосен, и птицы взлетели, пронеслись над деревьями, рассматривая лес. Я внимательно слушала их птичьи чувства, следила за полетом. Ничего.

Позвала волков. Серые хищники скользнули ко мне из чащи, встали рядом, и я подышала, прогоняя противный липкий страх. В окружении стаи полегчало, отпустило. И я рассердилась. Это мой лес, мой дом, земля, в которую я вросла душой! Никому не позволю у меня это отобрать! И напугать себя не позволю… Но сколько я ни прислушивалась, ничего подозрительного так и не нашла. И дальше я пошла уже спокойно, решив, что мне просто почудилось.

Однако, червячок тревоги в душе остался.

Когда я вернулась, в трапезной уже сидели Анташар и лорд Даррелл. Мы обсудили планы и текущие вопросы, а потом я повернулась к лорду.