Отца дома не было. Мама, не отрываясь от возни с пирогом, сообщила что тот ставит защиту на новой квартире.

— Отдохните немного, сейчас уже скоро бабушка пожалует и станет всем не до отдыха!

— Мам, Росси убили…

Я не рассказывал родителям об охотнице за силой, но они и без этого внимательно следили за первыми шагами сына в сторону магии.

На какое-то время лицо матери стало совсем как у восковой куклы. Никогда не видел, чтобы люди так могли обезличиваться, должно быть, это какая-то специфическая черта самелиан в материальных телах.

— Когда?

Вернувшись из какого-то погружения в себя, мама обрела неожиданную твердость в голосе. Я сам не заметил, как короткими вопросами она выудила у меня практически всю известную мне историю.

— Хорошо, что сегодня же и устроим семейный совет, — выдохнула она, узнав про демиурга-убийцу. — Пусть у свекрови болит голова, а не у меня.

— У вас же не каждый день что-то такое происходит? — шепотом поинтересовалась Алиса, когда мы отошли в мою комнату.

— То я появляюсь, то убийцы-демиурги. Не скажу, что сильно против, но тенденция настораживает. Вы же по нарастающей идете, как я понимаю?

— У нас бабушка не каждый день, — таким же шепотом пояснил я. — Остальное же даже если и не в порядке вещей, то у меня было слишком мало возможностей в этом убедиться: с тех пор, как узнал, что мои родители иномиряне, все именно в этом ключе и развивается.

Сам же упомянул ключ и ассоциативный ряд сразу же вытащил в памяти — авалонский. А где этот болт — там и браслет. Надо попросить бабушку научить им пользоваться.

Нужно положить внутрь одну колоду. На очень далекое маловероятное будущее. Или навсегда, как получится.

Но ассоциативный ряд на ключе и колоде Росомахи не остановился. Карты лежали в кармане брюк. В карманах…

Удалившись в туалет, я вытащил сначала стопку карт и осторожно их пересчитал. Потом глубоко вздохнул, сосчитал мысленно до сорока двух и пересчитал повторно, но уже только старшие арканы.

Это определенно что-то значило, но мне никак не удавалось понять, что же именно. И тогда я достал из другого кармана карту Сверчка.

Повешенный, двенадцатый аркан, принадлежал если не к этой же колоде, то к ее родной сестре. Вместе с ним количество старших арканов возросло до двадцати одного. Сложив два и два, я перепроверил колоду в третий раз, определяя какой карты не хватает.

Интуиция не подвела. Мама, среагировав на звонок в дверь, и проходя мимо туалета, напомнила о необходимости выйти встретить Алладо. Пришлось сделать вид, будто спускаю воду в унитазе.

Таро вернулось на привычное место, в карман брюк. Все, кроме карты тринадцатого аркана. Но к этому моменту я уже знал, где мне искать Смерть.

Алладо притащила с собой самокат. Этот предмет настолько вписывался в хулиганский подростковый образ, которого придерживалась бабушка, что было сложно понять, как же мы до сих пор видели её без этого двухколесного монстра.

Наваждение продлилось несколько минут. Потом я запоздало сообразил, что до этого встречал Алладо лишь в консульстве Самелии, во сне или на втором этаже кафетерия Роффе. Не самые подходящие места для самокатов.

Папа встретил бабушку еще на лестничной площадке, спустившись из квартиры, которую готовил к нашему обитанию. Не знаю, от чего ему пришлось оторваться, но кончики пальцев на правой руке у него все еще слабо светились муаровым цветом.

Росси… последний раз так отчетливо я видел муаровые тона во время тренировок с нею. Странно, что способность воспринимать такие вещи нестабильно работает. Пока болт не угодил внутрь браслета видеть цвета магии получалось чаще чем охровый. А затем как отрезало.

В список вопросов к бабушке добавился очередной пункт. Их там так много, да и прибавляются они чаще чем изымаются из списка.

Проходя мимо меня в гостиную Алладо бросила в пространство то ли характеристику, то ли проклятие:

— Перворожденный!

Ну а что мне сделать? Не могу же я перестать быть перворо… или могу? Первое правило магии, которое постепенно формулировалось в голове сейчас звучало примерно так:

“Никогда не говори, что какое-либо действие или явление принципиально невозможны”. Чем-то оно напоминало знаменитые законы Артура Кларка. Да, да, те самые, где “любая достаточно развитая технология неотличима от магии”.

Или вот еще одна загадка: отчего я постоянно туплю и начинаю соображать только в присутствии сильных практиков?

Не получив ответ ни на один из своих вопросов, я покорно проследовал вслед за бабулей.

Алиса успела за короткий срок переодеться, а вот мама… успела приготовить пирог. У меня провалы в памяти? Не помню — значит, спишем на магию, благо уже привык.

— У нас слишком много проблем, — Алладо отмахнулась от ритуальных фраз, которые пыталась говорить мама.

Я лишь успел зайти в гостиную и только начал изучать обстановку. В углу, спиной к недоделанному отцом пространству, кто-то из родителей разместил вместительный диванчик.

Там уже сидела в темно-коричневом платье до колен и изображала из себя пай-девочку Алиса. Свободное место рядом с ней было явно зарезервировано для меня. Для родителей и бабушки предусмотрительно расставили стулья, возле стола и лицом к дивану.

— Садись, Имярек, — строго распорядился отец.

Интонации его голоса не допускали возможности, что я останусь стоять или займу незапланированное место.

Стоило мне отойти от двери, она словно полыхнула муаровым. В спину мягко толкнулось что-то вроде ударной волны, прическу Алисы шаловливо потеребил противоестественный сквозняк.

Когда я оглянулся чтобы посмотреть на источник магии, выхода из гостиной не было видно ни в обычном, ни в магическом диапазонах.

— Это повышенные меры безопасности, — пояснила мама. — Мы сейчас по отношению к внешнему континууму — в сингулярном состоянии

Поздравляю, Имярек с интерстелларом. Ты по другую сторону горизонта событий. Защита капитальная, но я как-то не предполагал, что мы регулярно пьем чай внутри полуфабриката черной дыры.

Космос становится ближе — разве что не в том формате, о котором фантазировал в детстве.

— Насколько все плохо?

Как-то сложно задавать вопросы из списка после понимания того, на какие меры предосторожности идут родители.

— На три.

Сам виноват: получил дурацкий ответ на не менее дурацкий вопрос.

Алладо поправила дымчатые очки. К нам она приехала в кожанке с цепями и заклепками да так и не оставила верхнюю одежду в прихожей.

Обтягивающие кожаные брюки и широкий ремень, стягивающий талию, провоцировал на странные размышления о ситуациях, в которых разница между педофилией и геронтофилией стирается. А ведь она ловит кайф от столь двусмысленных ситуаций.

Пришлось садиться рядом с Алисой и пытаться понять, что же происходит. Пока что на простую встречу с бабушкой оно походило не слишком сильно.

— В настоящий момент перворожденные имеются у восемнадцати самелианских партий, — объявила Алладо, отмерив перед этим несколько секунд тишины.

Мама вздохнула. Отец нахмурился. Нам с подопечной оставалось лишь почтительно молчать.

Это какой-то внутренний самелианский расклад, а я никогда не считал себя знатоком политики — что до знакомства с магией, что после.

— Специально для младшего поколения, — Алладо снисходительно кивнула в нашу сторону, — Поясню расклад. Если оно при этом будет выглядеть как глупый и сжатый урок истории, потерпите.

На меня посмотрели таким взглядом, что пришлось утвердительно мотнуть головой. Бабушка продолжила только после этого формального согласия.

— После того как гражданам Самелии пришлось переселиться в другие мироздания, сам по себе возник вопрос о Реставрации. Помимо того, что для этого потребуется группа демиургов высокого уровня, надо ухитриться сохранить, пусть и в несколько трансформированном формате, свой уклад и системы управления.