А еще я нашел время как бы между делом подкинуть аналитическую задачку отцу.

— Ответ должен лежать на самом видном месте, — немного подумав, заключил мой домашний гениальный инженер. — Скорее всего, сами звуки тут абсолютно не при чем. В противном случае, можно было бы подобрать пакет частот и прокачивать способности за счет банального клеточного резонанса.

Идею с пакетом частот я, на всякий случай, отловил и оперативно занес в органайзер.

— Предположу, что куда важнее осознанное количество специализированного повтора, а не семантика или фоносемантика повторяемого. Что-то должно происходить в областях, смежных с психикой. Например, блокировка или разблокировка непроизвольных реакций…

— У тебя есть какие-то догадки, — я все-таки хорошо знал отца, а уж это ироничное выражение лица встречал много раз. — Но предоставляешь мне возможность дойти до ответа самостоятельно.

— Так будет полезнее, — пожал плечами отец. — Ведь уникальный опыт и возможность узнать чародейство при следующей встрече есть лишь у одного из нас. Здесь же загадка не столько на интеллект, сколько на саму способность распознать направление, которое окажется перспективнее.

Немного подумав мне пришлось признать его правоту. Всеми книгами, тренингами и прочим инструментарием мог заняться кто угодно и когда угодно. Но настроить его так, чтобы тот оказался работоспособен мог только тот, кто удерживал в памяти ощущение чуда.

И вот тут изрядно помогли былые уроки матери. Её работа требовала хорошей памяти и способности быстро вспомнить самые незначительные детали. На технику абсолютной памяти найденный матерью способ не тянул, но восстанавливать события прошлого все-таки позволял.

Выстроив в уме абстрактный образ неофита, столкнувшегося с магией и получившего откат безразличия в несколько суток, я еще раз отдал должное родителям. Насколько же мне повезло родиться именно их сыном!

Абстрактный неофит сохранял в своей памяти куда менее детализированный образ ощущений, а ко второму сеансу магии от первых воспоминаний оставалось лишь самое общее узнавание, пополам с чувством прекрасного и тягой повторить.

Было ли в моей мнемонической реконструкции что-то полезное или нет, но само её существование становилось моим секретом и одним из немногих преимуществ перед остальными новичками.

Поскольку знать о мантрах и прочих подводных камнях развития способностей мне вроде как не полагалось, пришлось разработать и отработать перед Ворчуном маску, альтернативную модель поведения во встрече с Росомахой.

Быть может, я перестраховывался, но в отсутствии информации всегда предпочитал действие бездействию.

— Если бы я не знал тебя с четвертого класса, счел бы психом, — подытожил Ворчун, когда мы завершили репетицию. — Ты уверен, что этот уровень перестраховки не чрезмерен?

— С рациональной точки зрения это избыточно. Но какой уровень погрешности задает факт существования магии? Тут любой паранойи недостаточно.

— Аргумент, — признал мой друг. — В конце концов, это тебе блефовать с пустой рукой против мага с фулл-хаусом.

Одно из преимуществ неформалов — использование псевдонимов в качестве имен. Быть Имяреком, намного удобнее чем пользоваться паспортным именем, тем более не из числа редких Все определяет сила отождествления. Потому, прежде чем отправляться на встречу с Росси, я натянул маску Имярека-2. Фокус в том, что псевдонимы можно менять, в отличие от имен. И пусть Имярек неотличим снаружи от Имярека — разница существует для того, кто наблюдает за маской изнутри.

Новый имидж предполагал раннее посещение Медеи. Если у Росомахи имелись осведомители из числа завсегдатаев этого заведения, они сообщили бы, что я горю от нетерпения. Слабая воля, податливость влиянию — я выбрал имидж легкой мишени, готовой играть роль послушного поставщика маны в тех количествах, которые буду способен выработать.

Медею в этот раз я не встретил. Она уединилась с какой-то девчушкой из новеньких и целенаправленно выбивала из неё суицидальные склонности в той же спальне, где тремя неделями раньше разлетелась в разные стороны одна колода. В основной комнате играли в “Мафию”, на кухне обсуждали этические ограничения искусственного интеллекта. Из двух зол я выбрал искусственный интеллект — главным образом потому, что там нашлась свободная табуретка.

Росси пришла лишь в начале девятого. К этому моменту “Мафия” благополучно завершилась, дважды посылали гонцов за печеньем к чаю — во второй раз они вернулись с двумя ролевиками навеселе и целым рюкзаком баночного пива вместо того, за чем ходили.

Собраться за печеньками для темной стороны было нетрудно. Девушка довольно естественно подыграла, вписавшись в компанию вторым номером. Уже через десять минут мы вышли в магазин за сахаром и чем-нибудь к чаю.

— Сколько времени болтался в откате? — поинтересовалась Росси, едва мы вышли на лестничную площадку.

На всякий случай я прибавил один день к сроку. Кто его знает, от чего зависит этот интервал, а сутки вряд ли что-то изменят. Соврал же из тактических соображений. Чем дальше разойдется создаваемый образ с реальностью, тем больше шансов получить дополнительную информацию.

— Меньше двух недель, — понимающе кивнула девушка, словно и не пытаясь ничего скрывать. Я даже немного засомневался в рассказе Лики и предупреждениях Медеи. А вдруг это какое-то недоразумение и на хорошего человека просто наговаривают? Но достаточно быстро сообразил, что толку от услышанного для меня фактически нет.

— И… что дальше?

Фраза достаточно нейтральная, подразумевающая отсутствие осведомленности и простор для ведения разговора по собственному сценарию Росомахи. Зато здорово пригодились три года походов в театральную студию, которые в старших классах школы я напрасно полагал потраченными зря по причине неудачного ухаживания за одной девчонкой.

Голос в конце реплики дрогнул так реалистично, что захотелось найти руководительницу своей группы и подарить ей букет с алой шелковой лентой.

— А дальше теперь только ждать восстановления запасов маны.

Из Росси получилась бы актриса ничуть не хуже. Такая непринужденность и легкость, как будто нет никаких серьезных ограничений и этот запас пополняется чаще чем зарплатная карта у вкалывающего на двух работах.

— Научишь проверять свой уровень маны или будем устраивать регулярные встречи для проверки?

Почему бы и не попробовать пока охотница за силой не начала закручивать гайки и объяснять, как же тяжело добывается магическая энергия. Вопрос беспроигрышный, поскольку меня устраивал любой из этих вариантов, а Росомаху, очевидно — ни один из озвученных.

— Пока ты не умеешь сам пользоваться силой, учить бесполезно, — наконец нашла девушка весомый аргумент. Мы уже приблизились к магазину, но выбор покупок не помешал продолжить общение. — Вариант с регулярными встречами на первое время предпочтительнее. Скажем, раз в месяц у той же Медеи.

Если честно, я даже немного залюбовался девушкой. Рыжеволосая, с плавной, уверенной в себе походкой, без видимых физических изъянов. Опять же, противника, пусть и потенциального, надо знать получше.

В старших классах мне как-то взбрело в голову, будто психология — это настолько интересная дисциплина, что можно присмотреть подготовительные курсы на соответствующий факультет. Мать с отцом тогда молча переглянулись… и завалили меня литературой типа “Язык тела”, “Когнитивные ошибки” и тому подобного рода.

Очарование ушло месяца за три, чему я постфактум очень рад. Айтишником работать куда приятнее и перспективнее — пусть их как собак нерезанных. Так вот, если верить прочитанной литературе, ситуация для Росси рядовая, практически повседневная. Это сколько же у неё таких “клиентов” в сумме? Счет явно не на десятки идет.

Только сотни клиентов, это сотни случаев использования силы. Пускай даже девяносто процентов уходит на шоу для доноров, все равно внушительный опыт. Особенно, в сравнении с куцым хвостиком моего, который еще и не самостоятельный к тому же. Но если присутствует такое расхождение в опыте, почему бы не поиграть в наивняк?