Горячий напиток слегка обжег язык, а бутерброд с сыром показался многократно вкуснее своего собрата, съеденного прямо на кухне в ходе подготовки к рыбалке.

В словах отца определенно был смысл. Современная жизнь, с её суетой, плотностью населения в городах и техническим окружением, не располагала к самопознанию и подобного рода приемам. Недаром практики норовили уйти в леса, пустыни или горы, обрести гармонию в уединении.

Поток мысли оказался сбит первой выуженной отцом плотвичкой. Мы поздравили её и себя с открытием рыболовного сезона, а затем отпустили бедолагу. Может оно и глупо, но такова семейная традиция.

За первой, буквально через две минуты, последовала вторая плотва, заметно крупнее. Мою удочку рыба избегала. Это позволило собраться и восстановить ход размышлений.

Магия существует на самом деле. Оказывается, я еще недостаточно привык к этой мысли, несмотря на то чудо в спальне Медеи, а также несколько приступов острой тяги повторить занятие волшебством. Одно дело чувствовать и знать, но совсем другое — воспринимать как само собой разумеющееся.

Существование маны, внутреннего резервуара, сообществ магов с кредитами, монетами и охотниками на неофитов радикально меняло контекст всех былых представлений об отношении города к загородной природе.

Неужели магия не урбанистична, успел подумать я перед тем как отец подсек еще одну рыбешку. Но Росомаха, Варлок и Крокодилыч, единственные известные мне практики, обитали в нашем мегаполисе.

Или это классическая “ошибка выжившего” и сильные маги предпочитают какой-нибудь поселок городского типа, деревушку или вообще уходят в тайгу?

Отец наклонился к поставленному на дно лодки термосу, отчего на миг стал вновь похож на магистра Йоду.

Если сила, о которой джедаи говорили с большой буквы, действительно вокруг нас — может, на природе она и накапливаться будет быстрее чем в набитом людьми городе. Наушники с записью мантр я с собой не захватил, да и бормотать вслух на рыбалке не самое разумное поведение. Но не в буковках же дело и не в напряжении голосовых связок… скорее всего.

Мысленное проговаривание мантр, успевших стать такими знакомыми и естественными за время почти что непрерывного прослушивания, как-то само по себе затихло, то ли уйдя партизанить куда-то в глубины подсознания, то ли замолкнув за ненадобностью. Я не стал насиловать свой мозг, доверившись инстинктам. И так почти что сломал себя, доведя до этих приступов.

Отец поймал еще двоих, отчего стало просто завидно. Такого рода отклонение не выглядело естественным. Ладно бы у меня были поклевки, но я не справлялся с обязанностями рыбака — но ведь и поклевок не было. Отец, конечно, опытнее, но весь его опыт по эту сторону лески, а вовсе не там, где свой выбор осуществляет рыба!

Я сменил наживку на свежую, забросил её неподалеку от того места, где везло отцу. Никакого результата. Туман постепенно разошелся, на горизонте появились тучи, но ветер сносил их куда-то мимо.

— Ловись рыбка большая и маленькая, — довольно пробормотал отец, отпуская тем временем еще одного недомерка, решившего перекусить. — Ловись рыбка большая и маленькая…

ОМ-МАХАДЕВАЙЯ-НАМАХ, проговорил я про себя, невольно сравнивая ощущения и результаты, причем не в пользу мантры.

Какой-то действующий фактор ускользал от моего внимания. Это задевало сильнее, чем глупая инфантильная зависть в адрес отца. Что-то очевидное спряталось в моем “слепом пятне” и словно насмехалось надо мной.

Показалось солнце, пришлось достать из кармана темные очки.

А если то, что прячется от меня, назвать магией? В порядке мысленного эксперимента я отождествил причину удачливости отца с тем, что называла магией Росомаха.

Рост резервуара и малая его наполненность — не могут ли они являться фактором? Так отчаянно не хватает способности чувствовать магию вовне…

Те приступы жажды, они же повторяются по той же самой причине. То чувство, которое они несут, воплощенный страх забыть ощущение магии.

Когда самокопание навело на фобию, это открытие ошеломило. Уж не мешаю ли я сам освоению способностей?

В “Паразитах мозга”, столь мною любимых, именно это осознание помогло одному из героев справиться с собственной косностью мышления…

Вибрация удилища ничуть не умалила того состояния, в которое я впал при мысли о собственной ошибке. Сама дернулась рука, память подсказала все необходимое.

Синтез! Восторг от выловленной рыбы определенно содержал какие-то компоненты того, что присутствовало в ощущении чуда. Те ли? Хотелось, пусть оно и представлялось наивным, верить, что да.

Свою первую рыбу я тоже отпустил. На удачу. В тот день на моем счету оказалось почти шесть кило плотвы, окуней и подлещиков. Но по количеству рыбешек отец все равно обошел на две штуки.

Секрет лежал на поверхности. Настолько, что о нем знали все. Ощущение чуда и воля — вот те составляющие, которых так не хватало. Не вера в чудо, не тщетный поиск его проявлений — простое принятие того, что чудесно все вокруг.

Про волю из числа известных эзотериков не писал только ленивый. Подозреваю, что ощущение чуда даже ими предполагалось необходимым и вовсе по умолчанию. В противном случае, нафиг вообще этим всем заниматься.

Не случайно Росомаха, вольно или невольно давала подсказку, упоминая фанатиков в качестве третьего, волшебного варианта. Фанатизм, конечно, не точный синоним слову “мания”, но мания даже сама по себе настолько созвучна с магией, что прослеживаются параллели. Самоочевидные, но так часто отбрасываемые сознанием связи.

Охотница за силой предостерегала именно от мании — но вовсе не оттого, что это был тупиковый путь. Страсть, влечение, стремление, азарт — они наполняли не только резервуар с маной.

Они наполняли осмысленностью и волей саму жизнь. Именно потому начинающим предлагали рутинную начитку мантр. Противопоставление маниакальной страсти и монотонного однообразия отсеивало не только любителей халявы и легкой магии. Эта мера удерживала лиц с маниакальными наклонностями от быстрой прокачки, с которой вряд ли бы справился резервуар.

Я же, вместо того, чтобы при помощи рутины усмирять свою жажду чудесного, которая после фокуса у Медеи переориентировалась с окружающего мира на чародейские техники, нашел довольно опасный лайфхак с фоновым подсознательным проговариванием. Не удивительно, что мана копилась так медленно — я же сам “сливал” её с каждым повтором.

Эманировал этой жаждой повторить фокус. Видимо, именно этот формат эманаций уловил Крокодилыч, встретив меня после той встречи. Похоже, такая маниакальная вспышка характерна для всех начинающих, другого объяснения его дедуктивным способностям не вижу. Разве что “магия”, но такой способ обманывать бритву Оккама чреват полным логическим хаосом.

Перекусив на природе мы с отцом неторопливо собрали рыболовное снаряжение и отправились домой. Неспешная деятельность и добродушные отвлеченные разговоры ничуть не мешали проникнуться величием собственного открытия, а также выстроить новые логические цепочки, из него вытекающие.

Рутина с начиткой, на которой настаивала Росомаха, оказалась палкой о двух концах. Одной рукой мне аккуратно выдавали готовые рецепты прокачки, а другой — столь же аккуратно, отводили в сторону от того, что я сам некогда называл чудом.

Если чудеса возможны лишь дюжину раз в году, то все остальное ведь, получается, совсем не чудо и не магия? Разве так можно? Пусть магистр Йода и вымышленный персонаж, но он утверждал то, что я сам на какое-то мгновение ощутил посреди камышей — сила пребывала вокруг меня и не было ничего, что не наполнялось бы ею до краев.

Жаль только это открытие совсем не добавило мне каких-либо сил и способностей. Теоретический прорыв еще не означал прорыва практического.

В моем распоряжении по-прежнему, было слишком мало примеров магии, относительно которых я мог бы с точностью сказать, что это именно она, а не следствие желания обмануться на данную тему. Потому что чудо и магия, как ни крути, но разные вещи. Чудо — это формат восприятия, а магия — технологии взаимодействия с реальностью. И вот как раз с примерами действия этих технологий как раз проблемы.