Новая обстановка, новые сослуживцы. Практически все о своем прошлом – где служили, кем – предпочитали умалчивать. Игорь попал в разведывательно-диверсионный взвод. Он бы предпочел чистую разведку, но в армии не выбирают место службы.

Группы селили в одной землянке, чтобы лучше узнали друг друга. Явно готовилась какая-то акция, поскольку в группу влились радист и минер. Возглавлял группу лейтенант. По возрасту ему бы уже капитаном быть, а то и майором. На войне люди быстро растут в званиях и должностях из-за убыли – по ранению, смерти. Но бывает – не везло.

Иной раз штабисты примечали тех, кто сам себя после рейда в героическом свете представлял. А те, кто молча и скромно свою воинскую работу делал, оставались в тени. Бывали и другие факторы, например разжаловали за проступок.

Игорь встречался с такими. Из капитанов в младшие лейтенанты понизили за то, что замполиту в морду дал. Уж за дело или вспылил, не сказал младший. Таким снова подняться труднее, в личном деле запись для кадровика как красный флажок. Игорь из истории знал, скольких настоящих героев – танкистов, подводников – отметили через много десятилетий после войны, того же Маринеско. Человек при жизни должен знать, что ратный труд его по достоинству оценен.

Задание группе досталось трудное. Была бы хотя бы группа спаяна совместными рейдами. Условие немаловажное. У каждого по отдельности опыт службы в полковой или дивизионной разведке есть, но этого недостаточно. Они как танцоры в танцевальной паре должны притереться.

Цель была серьезная – взорвать железнодорожный мост через Неман в районе Столбцов. Рельсы связывали Минск и Барановичи, по этой железной дороге поступала большая часть воинских грузов в группу армий «Центр». Параллельно железной дороге шоссе Брест – Минск – Москва.

Конечно, железная дорога была не одна, севернее проходила ветка Молодечно – Лида – Мосты. Мост этот неудачно бомбили наши бомбардировщики. Но у немцев было сильное зенитное прикрытие, а днем еще противодействовали истребители. Попытка партизан тоже закончилась провалом. Для начала все вместе изучили карту. Лес подходил к Столбцам только с юго-востока. Неман с западной стороны от леса, открытое место. У немцев охрана с обеих сторон моста, зенитные батареи. Незамеченными подобраться трудно, а то и невозможно. По сведениям партизан, у немцев собаки, ночью местность мощные прожектора освещают. Вместе с заданием была получена справка о мосте. Одно-пролетный, на каменных быках, железный. Неман в районе Столбцов не так широк, как в низовьях, но один берег возвышен, а другой плоский, немного заболочен.

Минер Щукин после прочтения справки сказал:

– Килограммов пятьдесят надо, чтобы обрушить. И не рядом с опорами рвать надо, его быстро восстановят, а посередине. А еще лучше бы с поездом. Тогда на восстановление месяца два уйдет.

В условиях военного времени даже на месяц парализовать движение – уже много. Бойцы группы призадумались. Задание сложное. Даже партизаны, прекрасно знающие местность, не смогли добиться успеха. К тому же, кроме продуктов, боеприпасов, придется нести изрядный груз взрывчатки. С ним передвигаться сложнее, бойцы быстро выдыхаться на марше будут. Минер как будто прочитал мысли бойцов.

– Мины в железных или деревянных корпусах брать не будем. Тротил в шашках и бикфордов шнур.

Уже лучше, но пятьдесят килограммов опасного груза все равно легче намного не стали. Лейтенант Манков ушел в разведотдел. Вернулся мрачный.

– Одна группа из наших уже ходила с этим заданием и не вернулась. Десантирование будет проводиться с самолета посадочным способом. Обратно выбираться сами будем.

Как только лейтенант о самолете упомянул, у Игоря неприятно заныло под ложечкой. Вспомнился печальный опыт, когда чудом уцелел.

– Вылет завтра ночью. Из землянки никуда не выходить, на оправку и прием пищи все вместе.

Требование стандартное, как всегда после получения задания, чтобы не проболтался никто. Иной раз о целях и задачах знал только один командир. Но сейчас взрывчатку получать надо, готовиться. Только для мозгового штурма мелочи, подробности нужны, которых нет.

Командир погрузился в изучение карты. Наверняка ищет решение, только и партизаны, и предыдущая группа тоже не дураками были.

Получили сухой паек на неделю, взрывчатку. Ее распределили по сидорам всех бойцов. Минер взял себе детонаторы и бикфордов шнур. Детонаторы – груз более опасный. Попадет шальная пуля или осколок, и поминай как звали.

А еще минер прихватил спички особые, что горели на сильном ветру или под ливнем. От них зависело многое, обычные спички могли подмокнуть и подвести в ответственный момент.

Каждый занимался подготовкой. Кто нож точил, кто оружие чистил, снаряжал магазины. Идти на задание командир решил в советской форме, но в немецких сапогах. И махорки у старшины взвода выпросил две пачки, собак со следа сбивать. Каждый из группы полагался на свой опыт.

Меньше чем через сутки группу погрузили в грузовик, через час езды выгрузили на полевом аэродроме. Зеленый Ли-2 к полету был готов, экипаж доложил сопровождавшему группу майору. Разведуправление имело в своей структуре авиаотряд, радиоузел, школу агентурной подготовки.

– Всем садиться, – приказал майор.

Игорь грузился последним, услышал разговор майора с командиром группы:

– После посадки в эфир не выходить, чтобы немцы не засекли. Экипаж вернется, доложит. Сеанс связи завтра по графику…

Конец разговора Игорь не услышал, пришел его черед грузиться. Свободное сиденье в конце, зато первым выскочит после приземления. Сел лейтенант, прошел вперед, к кабине пилотов. Взревели моторы, самолет стал медленно выруливать на взлетную полосу. Лица у парней отчужденные, никто прежде не летал. У Игоря опыт был, но он об этом молчал. Самолет остановился в конце полосы, вспыхнули два прожектора, освещая полосу, самолет пошел на взлет. Едва он оторвался от земли, прожектора погасли. В кабине почти полная темнота, лишь на переборке пилотской кабины тускло светилась синяя лампочка в плафоне. Самолет стал набирать высоту, потряхивало, закладывало уши. Игорь в иллюминатор посмотрел. Не видно ни зги, темнота полная. Как же летчики определят место посадки? Аэродрома не будет, в лучшем случае поле или луг. Полет продолжался около часа, самолет заложил вираж, пошел на снижение. Внизу виднелись три костра в линию. Ага, партизаны или другая группа обозначили место посадки. Пробег, стало немилосердно трясти. Как только самолет остановился, механик открыл дверь.

– Быстро, быстро! На выход!

Бойцы хватали мешки, выпрыгивали. Минута – самолет пуст. А в кабину уже грузят раненых партизан, все неотложные. Манков командует группе:

– Уходим, за мной!

Так и двинулись цепочкой. Когда добрались до конца луга, самолет пошел на взлет.

Разведчики головы пригнули, показалось – заденет колесами шасси. Ли-2 прошел метрах в десяти выше, обдав струей воздуха и ревом моторов. Видимо, такие посадки-взлеты выполнялись уже не раз, все отработано, выполнено шустро.

Группа передвигалась быстро. Периодически лейтенант сверял направление по компасу. До утра прошли километров пятнадцать-двадцать. Место посадки Игорь не знал, но, судя по звездам, шли на юг. Ближе к рассвету пересекли шоссе. В этих местах оно одно – Минск – Барановичи. Вошли в небольшой лес, командир объявил привал, выставив часового. Получалось, залегли на дневку они между шоссе и железной дорогой.

Как рассвело, Игорь понял, что угадал. С северной стороны по шоссе автоколонны пошли, с южной громыхали поезда. В направлении Минска шли грузовые. На платформах танки, самоходки, пушки. В пассажирских везли солдат, не как у нас – в теплушках. В сторону Барановичей и дальше – к Польше, Германии вывозили битую технику, которую можно было восстановить, раненых в тыловые госпитали. Движение отчетливо видно невооруженным глазом. Лейтенант вручил Игорю бинокль.

– Понаблюдай. Часы есть?

– Так точно.

– Считай интенсивность движения. Сколько на Минск, сколько на Барановичи. Мне желательно интервал определить.