– Хм, спасибо. Скажите, кто и где может исследовать доскональнее?

– Есть в городе пенсионер. Раньше химию неорганическую в институте преподавал. Евграф Матвеевич Коракулов, живет в доме на углу Мусоргского и бульвара Ногина. Номер дома, к сожалению, не помню. Можете к нему обратиться. Большой специалист!

– Спасибо.

С одной стороны, Федор был доволен: ничего в самогоне не нашли, а с другой – такой продавец не один. И как его выследить, если он может появиться в любой другой день? Вот и выходит, что торчать на вокзале придется каждый день. Мало того, сколько денег уйдет на покупку спиртного… Облаву на продавцов устроить? Быстро, но неэффективно. Если нужного ему торговца нет, об облаве узнают в этот же день, насторожатся. К тому же насчет яда в самогоне или водке пока предположения, не больше чем версия. Но к отравителю, кем бы он ни был, можно прийти только путем исключения всех версий.

Федор буквально обосновался на заставе близ вокзала. Как подходил поезд, брал чайник и шел на вокзал. Чтобы не ходить к химику несколько раз, сливал во фляжку спиртное, помечал номером. В роте набрал фляжек пять штук да своя – шестая. В блокнотике записывал потом, у кого купил, не фамилию, конечно. А внешность, одежду. Приходилось маскироваться.

То фуражку наденет, то пилотку и телогрейку. Торговцы, они ведь тоже наблюдательные.

После трех фляжек, чтобы не засветиться, стал с бойцами ходить. Встанут в сторонке, Федор описывает:

– Вот у того возьми, в черной рубахе и кепке. Держи деньги.

Честно сказать, торговля спиртным шла бойко. С каждого проходящего поезда не меньше трех-четырех десятков военнослужащих выпивку брали. О таком размахе Федор не подозревал. Ладно бы самогоном торговали, а то кто-то – отравой.

Кроме того, был еще момент. С продуктами в стране плохо было, все по карточкам. А на изготовление самогона добротное сырье шло: рожь, пшеница, свекла. Прямой урон продуктовому обеспечению. Где-то же самогонщики брали сырье – воровали, покупали у спекулянтов. Клопы, паразитирующие на стране.

Кому война, а кому мать родна, деньги делают, и немалые.

К утру все шесть фляжек спиртным полны. Федор отправился искать Коракулова. Нашел дом на перекрестке улиц, спросил у бабушек, что на лавке сидели, как Евграфа Матвеевича найти.

Постучал в нужную квартиру. Дверь открыл ну вылитый академик, как их в старых фильмах показывали. Очки с толстенными стеклами, бородка клинышком, как у Калинина Михаила Ивановича.

– Чем могу быть полезен, молодой человек?

– Полагаю, можете. Разрешите войти?

– Да, пожалуйста.

Федор вошел в квартиру, показал удостоверение.

– Серьезная организация. Слушаю.

– Анализы надо сделать, образцы спиртного принес.

– Да? Занятно. А кто вам меня порекомендовал? Я ведь на пенсии уже. До оккупации трудился на кафедре химии, а сейчас институт не работает. Говорят, восстанавливать будут.

– Обязательно восстановят, только время для этого нужно. А порекомендовал вас учитель химии в школе, что на улице Горького.

– А, ученик мой, Лунин. Даже не знаю, что вам сказать. Дома у меня реактивов нет, а на кафедре – не знаю.

– Мы можем проехать.

– С удовольствием.

Федор не стал стеснять человека, вышел во двор. Коракулов собирался долго, что с него взять – не военный человек, к тому же пожилой. Вышел химик при полном параде: в костюме, при галстуке. Федор поразился. Второй год, как он воюет, а человека в галстуке впервые увидел. Одежда-то или военная в ходу, или рабочая. Старая закалка у человека, чувствуется интеллигент.

Федор помог химику в коляску мотоцикла сесть. Ехал не быстро, дорога скверная.

Здание института госпиталь занимал, но комнатку с реактивами не тронули. Химик открыл ее своим ключом.

– Прошу.

На всех полках склянки. Удивительно, что немцы не успели разграбить или просто разбить все колбочки, пробирки, склянки, змеевики. Федор выложил на узкий стол с многочисленными пятнами от реактивов все фляжки.

– На что исследуем? – потер руки химик.

– Во всех фляжках спиртное под номерами.

– Понял, разные пробы.

– Нет ли посторонних веществ, – обтекаемо сказал Федор.

– Хорошо.

Химик начал работу. Едко запахло химикатами. Минут через пятнадцать Коракулов указал на одну из пробирок в штативе.

– Есть!

А что «есть» – непонятно.

Со стороны смотреть за действиями престарелого химика занятно, как за каждым увлекающимся человеком, любящим свое дело.

– Вот этот желтый осадок наблюдаете?

– Да, конечно, йод напоминает.

– Верно, йодистая соль. А в остальных пробирках ее нет.

– Простите невежду, поподробнее.

– Видите ли, в этой пробирке находится одноатомный спирт. Формула его…

– Давайте предельно понятно, я не специалист, – прервал его Федор.

– Хорошо, – поджал обиженно губы химик. – В пяти пробирках этанол, а в этой – метанол.

Метанол. Что-то крутилось в голове.

– Метанол – это метиловый спирт? – неуверенно спросил Федор.

– Именно! По виду, запаху и вкусу не отличить от этилового. Но сильнейший яд. Сто миллилитров – смертельная доза. Чайная или столовая ложка – и полная слепота гарантирована. А полстакана – дорога на тот свет.

– Хм. Занятно. А противоядие есть?

– Вас антидот интересует? Есть. Этиловый спирт. Он полностью нейтрализует метиловый, замещая его в тканях.

Федор в первый раз слышал, чтобы водка или спирт являлись лекарством.

– Клиника отравления какова?

– Не моя специальность, лучше у медиков поинтересоваться, тем более мы в госпитале. Но вкратце скажу: тошнота, рвота, боли в животе, двоение в глазах, слабость. Впрочем, как при любом отравлении. Через сутки, максимум двое – гибель.

Выходит, у тех, кто употреблял в эшелоне отраву, шансов остаться в живых не было.

А все пагубное пристрастие к выпивке. Не брали бы с рук неизвестное пойло, жили бы до сих пор.

– В домашних условиях изготовить его можно?

– Можно, при определенных знаниях, сухой возгонкой из дерева. Иногда его называют поэтому древесным спиртом. В небольших масштабах сложно, технологию знать надо.

– Где-нибудь он применяется?

Федор гнул свою линию. Немцы метиловый спирт забрасывать в наш тыл не будут. Большой вес и объем. Значит, остаются два варианта: делать здесь или как-то доставать. Причем доставать – вероятнее всего, с условием – знать, где он применяется.

– В промышленности, химическом производстве, в медицине, даже как добавка к топливу. У него высокое октановое число. Я слышал, немцы синтезируют бензины, в их состав входит метанол.

– В Калининской области потребители метанола в промышленных масштабах есть?

– Ну, батенька, вы много от меня хотите, – развел химик руками. – Я преподаватель, ученый, но не производственник, увольте.

– И на том спасибо. Из какой фляжки проба?

– Из второй. Пробирки в том же порядке стоят в штативе, как номера на фляжках.

– Спасибо, я вам очень благодарен. Фляжки я заберу, вас отвезу домой.

– Вы очень любезны.

Федор собрал фляжки в сидор. Подвез химика к дому.

– От лица службы благодарю, – Федор приложил руку к сердцу.

– Пустое. На рабочем месте побывал, нашей Красной Армии помог. С винтовкой в окопе сидеть уже не смогу, возраст не тот. Если что надо будет, обращайтесь в любое время.

– Спасибо, учту.

Как только преподаватель скрылся в подъезде, Федор достал из командирской сумки блокнот. Ага, номер два – мужчина в темно-синем пиджаке, с трехдневной щетиной, брюки в сапоги заправлены. Брать его надо! Рядом с краном с водой, где обычно торговля выпивкой идет, стоять нельзя.

Самогонные бутлегеры не дураки, сначала осмотрятся – нет ли милиции. Подойди Федор с парой бойцов, посторонятся, а то и незаметно слинять могут, уже всякие ходы-выходы знают не хуже, а то и лучше милиции. Да и где та милиция? Сколько Федор и бойцы его самогон покупали, не видели ни разу.

Подъехал к своей заставе.